Королева из Прованса - Виктория Холт

Бегом, заляпанные грязью и до смерти перепуганные, Элеанора и ее спутники добрались до епископского дворца.

Там им дали прибежище.

А наутро королева тайно покинула город и прибыла в Виндзор. Узнав о событиях минувшей ночи, Генрих и Эдуард пришли в неистовство.

– Я никогда не прощу лондонцам этого оскорбления! – негодовал Эдуард. – Они заплатят за обиду. Я отомщу им!

Генрих тоже сулил мятежникам жестокие кары, и Элеанора немного воспряла духом. Никогда в жизни она еще не испытывала такого страха, как вчера, на Темзе.

* * *

– Не будет мне ни минуты покоя после того, что с вами случилось, – говорил Генрих. – Ведь я не могу все время быть подле вас. Мы движемся к междуусобной войне, моя дорогая, и выхода нет.

– Неужели ничего нельзя сделать?

– Бароны закусили удила. Они горой стоят за Монфора. Прошу вас, отправляйтесь во Францию, к вашей сестре. У меня связаны руки до тех пор, пока я за вас не спокоен. Умоляю вас, уезжайте.

– Если вы в опасности, Генрих, я должна быть рядом с вами.

– Не можете же вы отправиться со мной на войну? Я буду сражаться лучше, если душа моя успокоится. Уезжайте во Францию! Может быть, вам удастся добиться у Людовика помощи. Маргарита поможет вам. Нам без поддержки не обойтись.

Элеанора все еще сомневалась, но воспоминания о толпе на Лондонском мосту были слишком мучительны. По ночам ей снились кошмары: кровожадная толпа наседала на нее со всех сторон.

Генрих прав, лучше покинуть Англию. Элеанора может помочь мужу, если погостит при французском дворе. Она достанет денег, будет трудиться не покладая рук. Вдали от супруга она будет ему более полезна, чем вблизи.

И королева в конце концов уступила. Генрих настоял на том, чтобы лично сопроводить ее ко французскому двору. А затем он вернулся в Англию – и вовремя, ибо там разразилась война.

* * *

Ставка короля находилась в замке Льюис. Еще оставалась надежда, что до битвы дело не дойдет. У короля была сильная армия, при нем состояли и принц Эдуард, и римский император Ричард, поспешивший в Англию на выручку брату. Королева находилась в безопасности, так что Генрих чувствовал себя довольно уверенно и рассчитывал на благополучный исход дела.

В одном из помещений замка состоялся совет, в котором, кроме короля и императора, участвовали принц Эдуард и Генрих, сын Ричарда. Армия баронов стояла лагерем неподалеку, теперь лишь чудо могло предотвратить кровопролитие.

Ричард убеждал брата, что королевская армия лучше обучена и лучше вооружена, поражение возможно только при крайне неблагоприятном стечении обстоятельств.

– Какое поражение! – вскричал Эдуард. – Я удивлен, милорд, что вы вообще произносите это слово. Давайте лучше говорить о победе.

– Всегда разумнее предусмотреть все возможные варианты, – ответил на это Ричард.

– Кроме поражения! – горячо воскликнул принц и заговорщицки улыбнулся своему кузену Генриху.

Оба были молоды, оба верили в себя, чего явно не хватало представителям старшего поколения. Эдуард – тот и мысли не допускал, что королевская армия может быть разбита.

Король разложил на столе карту, и участники совета склонились над ней. Наследный принц должен был командовать правым флангом, принцу Генриху и его отцу достался центр, где находились главные силы.

– Лондонцы прислали в помощь Монфору целый полк под командованием Хастингса, – сказал король.

– Вот кто не дождется от меня пощады! – вспыхнул Эдуард. – Стоит мне вспомнить, как они обошлись с королевой, и я не могу думать ни о чем, кроме мести. Благодарение Всевышнему, они не смогли причинить вред матушке, но они оскорбили королеву, нашу прекрасную королеву. Я рад, что лондонцы вышли в поле. Поскорей бы уж началась битва!

– Нужно дать баронам хороший урок, – взял слово Ричард. – Один раз они уже взбунтовались против законного короля, хорошо бы отучить их поступать так впредь.

– Тогда бароны были сильнее, – заметил король.

– Они и сейчас достаточно сильны, – ответил его брат.

Он подошел к окну, выглянул наружу.

– Кажется, скачет гонец из вражеского лагеря.

На лестнице раздались шаги, и в комнату заглянул один из стражников.

– Посланец от Симона де Монфора, графа Лестера, милорды.

– Пусть войдет, – сказал король.

Вошел гонец и низко поклонился. Это был один из не слишком значительных баронов.

– Милорд, меня прислал граф Лестер.

– Посланец наших врагов не может рассчитывать на добрый прием, – резко произнес Эдуард.

– Лорд Лестер хочет сделать вам предложение, милорд. Ему не по нраву, что страна разделилась на два лагеря. Он верит, что спор можно разрешить миром, ибо мир лучше войны.

– Я того же мнения, – ответил Генрих, – однако предыдущие наши переговоры ни к чему не привели.

– Милорд, мы с вами прекрасно понимаем, что это значит! – вскричал Эдуард. – Монфор боится битвы, вот почему он запел о мире.

– Милорд, – вставил слово гонец, – бароны согласны выплатить в вашу казну тридцать тысяч марок, если стороны придут к соглашению.

– Тридцать тысяч марок, – задумчиво произнес король, и глаза его блеснули.

Мирный исход при таких условиях был бы равнозначен его победе. Все бы говорили, что Монфор испугался битвы и откупился.

Но Эдуард весь кипел от возмущения.

– Я отомщу за оскорбление, нанесенное моей матери!

– Его нанесли не бароны, милорд.

– Но лондонцы прислали Монфору свой полк! Жители этого города – наши давние враги. Вспомните, отец, они всегда были вам враждебны. А оскорбление, нанесенное королеве, простить невозможно. Я буду презирать себя до последнего дня своей жизни, если уклонюсь от битвы.

Как благородно смотрелся статный, высокий принц, каким гневом пылало его лицо, обрамленное золотистыми локонами! Настоящий небожитель, подумал король. И это мой сын!

Но тридцать тысяч и обещание мира…

Эдуард весь кипел:

– Да что это будет за мир?! Они все равно не оставят нас в покое. Нет, отец, давайте решим эту проблему раз и навсегда. Победа близка. Если бы бароны нас не боялись, они не заговорили бы о мире. Не давайте себя обмануть!

Молодой Генрих Корнуэлльский взглянул на своего отца. Он считал, что разумнее было бы договориться с Монфором, ибо граф Лестер – человек храбрый и мудрый, он не желает Англии зла. Если бы не родственные узы с королем, молодой Генрих охотнее встал бы на сторону Монфора. Но нельзя же идти против собственной семьи? Вот почему молодой человек смотрел на своего отца. Ричард – человек умный и опытный, он примет верное решение.