Соленая тропа - Рэйнор Винн

– Согласен, это странно. Но я все равно думаю, что это просто совпадение.

В последний раз мы застегнули вход в палатку, оставив южный ветер снаружи. Меня переполнял восторг от того, что наша бездомная жизнь так внезапно и неожиданно закончилось, но что случится, когда мне больше не нужно будет сразу после пробуждения надевать рюкзак и целый день идти по скалам? Что от меня останется, кем я стану? Я не знала, но это было не страшно; прошлое осталось на другом мысе, и я с радостью с ним попрощалась. Наконец-то я могла смотреть в будущее с надеждой.

В ярком солнечном свете мы собрали палатку, аккуратно сложив обмотанные изолентой стойки, и перелистнули последнюю страницу Пэдди, подсунув ее под резинку. Свободных страниц больше не было. Последний переход вел нас то вверх, то вниз в головокружительном водовороте холмов, долин и бухточек. Выкрашенный в белый указательный знак кивнул нам на безупречно ровную полянку, поросшую невысокой травой – идеальное место для стоянки, которое всегда безуспешно разыскиваешь около семи вечера, но обычно безо всяких усилий встречаешь в полдень.

Вокруг не было ни души, не считая мужчины, стоявшего на поросшем травой выступе над скалами. Одет он был так, как будто собрался на сафари в 1950-е: длинные серые шорты и жилет в тон, а на голове – широкополая шляпа. Он стоял и смотрел в море; левая рука в кармане, а в правой веревка, к другому концу которой был привязан предмет, который мы сначала приняли за камень. Время от времени мужчина делал шаг вперед – и камень следовал за ним, прямо по невысокой, выкошенной ветрами травке. Мы наблюдали за ним минут десять, за которые он продвинулся вперед на три метра – по маленькому шажку за раз.

– Ничего не могу с собой поделать, я просто обязан пойти посмотреть, чем он там занимается.

Подойдя поближе, мы поняли, что на конце веревки вовсе не камень.

– Здравствуйте! Отличный день для прогулки с черепахой.

Прошел год с лишним с той памятной встречи в лесу на второй день нашего похода. Мы давно уже и думать забыли о предсказании, гласившем, что мы будем «гулять с черепахой». Однако сейчас, почти в самом конце путешествия, оно неожиданно сбылось и возникло у нас прямо перед носом в специальной шлейке. Черепаха медленно, шаг за шагом, продвигалась вперед, то и дело останавливаясь, чтобы куснуть травинку или листок.

– Салат.

– Что?

– Его зовут Салат.

Мы все шагнули вперед.

– Что вы с ним тут делаете?

Мужчина посмотрел на поводок в своей руке, а потом перевел взгляд на нас с таким видом, будто мы задали идиотский вопрос.

– Выгуливаю его.

– Выгуливаете? И что же он, любит долгие прогулки? Кажется, поводок необязателен, вряд ли он вдруг куда-нибудь умчится.

Мы снова дружно шагнули вперед.

– Внешность обманчива; он кажется медлительным, но стоит отвернуться – и фьють, только вы его и видели! Тогда мне приходится доставать салат, садиться и ждать: рано или поздно черепаха учует салат и подойдет, но на это могут уйти часы, – он приоткрыл карман и показал нам маленькие салатные листики.

– Так вот почему вы назвали его Салатом. А не проще было бы просто поселить его в саду?

Мужчина закатил глаза, и мы все сделали еще один шаг.

– Нет, так нельзя. Ему нужно бывать на улице, разминать ноги. Я не могу запереть его в клетку, ведь он дикое животное. Мы гуляем здесь каждый день.

– Вот как.

Мы успели подняться на следующий мыс, прежде чем кто-то из нас осмелился открыть рот.

– Что?

– Не пытайся мне сказать, что это тоже было совпадение!

Когда мы наконец перестали смеяться и обернулись, мы увидели внизу залив Лантивет, а за ним знакомый силуэт мыса Пенкарроу. Мы шли мучительно медленно, каждые несколько минут останавливаясь, чтобы оглядеться по сторонам; мы одновременно и ждали скорого окончания своего похода, и пытались его оттянуть. Этим вечером – не каким-то абстрактным вечером в далеком возможном будущем, а уже этим вечером мы разберем свои рюкзаки и разложим спальники на незнакомом полу. В следующие несколько недель мы распродадим основную часть оставшихся у нас вещей, чтобы арендовать фургон и перевезти то немногое, что необходимо нам для жизни в Полруане. Мот приступит к учебе, не особо надеясь дожить до диплома. Я буду искать работу и начну писать книгу. И вот внезапно из ничего, из воздуха, из потерь и страха мы станем так же счастливы, как были в двадцать лет.

Когда все поводы медлить закончились, мы пересекли мыс Пенкарроу. Наш бездомный поход закончился. Мы сели на скамейку с видом за залив Лантик, поставив рюкзаки бок о бок, и доели остатки мармеладок. Совсем близко от нас пронесся сапсан, опустившись вдоль кромки скал вниз, к заливу, прежде чем снова взмыть вверх и исчезнуть из виду.

Из дрока выступила знакомая фигура, в тех же куртке и шляпе, что и год назад, с той же тростью в руках.

– Он уж неделю как вернулся. В прошлом-то году улетел в тот самый день, что вы ушли. Я-то конечно знал, что вы придете, так всем и сказал, что вы придете, что он вас приведет обратно. Это знак, так-то вот.

Он медленно пошел прочь, по направлению к дороге, а солнце коснулось горизонта, и из лощин пополз туман.

Нам не повезло: у нас не было времени, чтобы сначала пережить шок от произошедших с нами событий, а потом – как бывает в любой порядочной истории про исцеление – отправиться на природу, чтобы вновь обрести свое место в жизни. Несчастья обрушились на нас, подобно огромной волне, и непременно уничтожили бы, если бы не тропа. Путешествие лишило нас всех эмоций без остатка, высосало и энергию, и силу воли. Но затем, совсем как скрюченные деревья, которые встречались нам по пути, мы изменились под воздействием стихий. Мы приняли новую форму, способную выдержать любую бурю, которая попробует омрачить наше сияющее море. Я подумала о двух подростках, без остатка поглощенных друг другом, о страсти, в которой прожила почти всю жизнь, о хлещущем дожде и обжигающем солнце, о сапсане, свободно реющем в воздушных потоках над обрывом, о двух молекулах, которые держит вместе электрический заряд – заряд достаточно сильный, чтобы возникла мощная связь, но и эта связь однажды может порваться. Наконец я поняла, чему научила меня жизнь на улице. Она лишила меня всего материального и оставила раздетой догола, как чистый лист в конце недописанной книги. Она дала мне выбор: либо оставить страницу пустой, либо с надеждой продолжить писать. Я выбрала надежду.

Я понятия не имела, что несет нам будущее, как на него повлияют месяцы, проведенные дикарями на береговой тропе. Я знала только одно: мы – чуть подсоленные ягоды ежевики, висящие в последних лучах летнего солнца, и кроме этого совершенного момента нам ничего больше не нужно.

Огромное спасибо двум потрясающим женщинам: моему агенту Дженнифер Кристи из литературного агентства Graham Maw Christie и моему талантливому редактору Фионе Кросби в издательстве Michael Joseph. Без них эта книга, скорее всего, не попала бы в печать. Спасибо Джейн Грэм Мо за помощь и гостеприимство. Бесконечная благодарность Рисенде Тодд за внимательную корректуру, работать с ней было сплошной радостью, и Анджеле Хардинг, создавшей прекрасную обложку. Мне также повезло поработать со многими другими чудесными людьми из Michael Joseph; их энтузиазм вдохновляет и заражает.