Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1914 год. Начало - Олег Айрапетов

Но этим солдатам не суждено было получить поддержку. 25 августа 2-я русская армия продолжила наступление в Восточной Пруссии. А. В. Самсонов имел ряд частных успехов. Перегруппировка корпусов 8-й германской армии для контрудара продолжалась, в отличие от А. В. Самсонова и П. К. Ренненкампфа ее командование могло опираться на хорошо развитую сеть железных дорог и шоссе. Немцы максимально использовали эти возможности, их железнодорожники работали в невиданном темпе. 23–24 августа движение шло практически непрерывно, эшелоны с частями 1-го корпуса прибывали один за другим, разгружаясь за 25 минут вместо положенных по нормам мирного времени 1–2 часов. 25 августа Г фон Франсуа завершил переход и оказался перед фронтом 2-й армии. Тем не менее, поскольку его артиллерия еще не прибыла полностью (к утру 26 августа из 32 батарей в наличии было только 20), он категорически отказался переходить в контрнаступление356.

В ответ на требования прибывших в его штаб П. фон Гинденбурга и Э. Людендорфа Г фон Франсуа напомнил им судьбу атаки А. фон Макензена на подготовленные позиции русских под Гумбиненом. Командование 8-й армии вынуждено было согласиться с этим доводом. Артиллерия прибыла на следующий день, и свою атаку Г фон Франсуа назначил на 27 августа357. В любом случае, к 25 августа время, когда германская оборона еще зависела от действий наших войск, подошло к концу358. При этом конечный результат сражения в Восточной Пруссии поначалу был далеко не очевиден, во всяком случае для германского Верховного командования359. Оказавшись под влиянием как успехов П. К. Ренненкампфа, так и собственных достижений, 25 августа оно также начало спешно импровизировать и отправлять из Франции на восток подкрепления360.

Г. фон Мольтке был настолько уверен в победе, что поначалу рассчитывал обойтись без шести корпусов, хотя в итоге это количество было сокращено. Однако все же подкрепления на восток отправились с решающего, ударного, то есть правого фланга рейхсвера361. 2-я германская армия лишилась Гвардейского резервного корпуса, 3-я армия – 11-го корпуса и кавалерийской дивизии. «По мнению командира Первой армии, – отмечал А. фон Клюк, – необходимые силы нужно было бы взять с противоположного фланга армий, который двигался на крепости в Лотарингии, это движение легко могло быть прекращено… Для того чтобы обеспечить посылку значительных сил на помощь Восточной и Западной Пруссии, решающее сражение должно было быть проведено во Франции»362. Уход корпусов к П. фон Гинденбургу сделал это невозможным. Ирония заключалась в том, что катастрофа армии А. В. Самсонова произошла еще до прибытия помощи в 8-ю германскую армию.

Русское командование не смогло обеспечить нормального взаимодействия двух своих армий. Штаб Северо-Западного фронта сначала тормозил наступление П. К. Ренненкампфа363, который 20–22 августа стоял без движения, а 23–27 августа продвигался на ощупь, пройдя всего 60–70 км и так и не вступив в соприкосновение с немецким заслоном, оставленным против него364. Утром 13 (26) августа П. К. Ренненкампф доложил Я. Г Жилинскому, что не смог определить направление движения отступивших немецких частей365. Вслед за этим его разведка получила другую информацию, которую он немедленно переправил командующему: «Разбитые 1-й и 17-й корпуса по всем данным отошли на Кёнигсберг, необходимо точно обеспечить свой фланг и тыл при дальнейшем наступлении»366.

Итак, по данным штаба 1-й армии, перед ее фронтом была пустота, а корпуса Г. фон Франсуа и А. фон Макензена, которые на самом деле заканчивали подготовку к наступлению на А. В. Самсонова, уходили к столице Восточной Пруссии. Эта новость убедила штаб фронта в правильности принятого решения, хотя еще утром 12 (25) января была получена информация, что эти корпуса вместе с другими немецкими соединениями обнаружены на фронте и правом фланге 2-й армии367. Дело в том, что 13 (26) августа Ю. Н. Данилов известил генерал-лейтенанта В. А. Орановского о том, что Верховный главнокомандующий считает первостепенной задачей 1-й и 2-й армий ликвидацию вражеского выступа в Восточной Пруссии и поэтому их остановка в Ставке признается нежелательной368. В тот же день, 13 (26) августа, Я. Г Жилинский приказал обеим армиям продолжить наступление, «имея целью прижать противника к морю и не допустить его до р. Вислы». Перед 1-й армией была поставлена задача обложить крепость Кёнигсберг двумя корпусами, а остальные силы направить на фронт Эльбинг – Заальфельд. В период обложения Кёнигсберга 1-й армии разрешалась остановка369.

Кёнигсберг был крупнейшим городом Восточной Пруссии, его население в 1914 г. составляли 250 тыс. человек, он являлся важнейшим транспортным узлом, где пересекались шесть железных дорог, 12 шоссе и три водных пути. Вокруг города на пространстве длиной более 40 км в 1874 г. было построено 12 кирпичных фортов, которые в конце XIX в. получили еще и бетонное покрытие. Эти укрепления к 1914 г. морально устарели, к тому же они имели на вооружении лишь орудия среднего калибра, а общая численность артиллерии равнялась 68 батареям (498 орудий). Гарнизон крепости формировался за счет резервных, запасных и ландверных частей – всего около 60 тыс. человек, и его боевые качества в случае использования за пределами крепости оценивались русским командованием крайне низко. Учитывая тот факт, что крепость была слабо снабжена запасами продовольствия, ее блокада (при условии отсутствия германской армии в провинции) могла иметь шансы на успех370. Определенные надежды подавал и тот факт, что Кёнигсберг в основном должны были защищать берлинцы, поскольку считалось, что «укомплектования из состава преимущественно распрогандированного рабочего населения большого фабричного города оставляют желать многого»371.

С 14 (27) августа П. К. Ренненкампф планировал приступить к выполнению приказа и начать обложение Кёнигсберга372. Действия 1-й армии на дальних подступах к крепости были отнюдь не активными. Не имея почти никакой информации о противнике, войска не стремились войти с ним в реальный контакт373. Передовые части были уверены, что немцы отступают к этой крепости, а разрушенные мосты и дороги мешали войти в соприкосновение с неприятелем374. Задачу, поставленную Ставкой перед армией в начале наступления, ее командующий считал выполненной, поэтому приводил в порядок свои тылы и готовился к выполнению нового приказа. Я. Г. Жилинский предполагал, что основные силы 8-й армии отходят к этой крепости375. Таким образом, движение 1-й и 2-й русских армий происходило уже не по сходящимся, а по расходящимся направлениям, и возможность их соединения после 26 августа стала практически нереальной376. П. фон Гинденбург, Э. Людендорф и М. Гофман имели возможность не только наблюдать медлительность действий 1-й армии. С 24 августа они регулярно получали информацию о русских планах из первоисточника377.

После завершения битвы М. Гофман отметил, что штаб 8-й армии имел особого ценного союзника – подразумевалась радиоболтовня русских штабов378. Их переговоры в эфире велись открытым текстом, что давало германскому командованию уникальный шанс следить за оперативными планами своих противников. Утром 25 августа были перехвачены радиограммы штабов 1-й и 2-й армий. Зная наверняка о путях движения русских войск и убедившись, что собственным тылам ничего не угрожает, так как П. К. Ренненкампф по-прежнему далек от них, командование 8-й армии могло действовать наверняка и спокойно сосредоточить свои основные силы против 2-й русской армии379. Ее положение уже к 25 августа было чрезвычайно тяжелым. Обеспечить, как требовало того «Положение о полевом управлении войск», отдельную этапную линию для снабжения каждого корпуса при начале движения в Восточную Пруссию не удалось.