Малек - Джон ван де Рюит

Официальная информация: Человек Дождя по-прежнему в школе. Геккону удалось вытянуть у него кое-что перед математикой. Он живет дома у доктора Зу, пока страсти не улягутся. Лутули предупредил, что того, кто тронет Верна хоть пальцем, ждет экзекуция и скверна. (Не уверен, что это значит, но звучит угрожающе.)

Червяк сообщил, что до начала выпускных экзаменов осталось ровно двенадцать недель, ни днем меньше, ни днем больше. Вид у него был дико нервный, и во избежание приступа паники он дышал в пластиковый пакет. Придя в себя, он выдвинул нижний ящик стола и приказал мне поточить карандаши. Заглянув в ящик, я обнаружил, что он доверху наполнен черными и красными карандашами. Через полтора часа я наконец поточил все сорок восемь. Червяк осмотрел каждый и лишь после этого разрешил мне идти на ужин. Кажется, он тоже на грани нервного срыва.

Весь день шел дождь, и я валялся в кровати и читал «Старик и море». Признаюсь, к концу даже прослезился. Бешеный Пес спросил, в чем дело, и я ответил, что у меня аллергия.

Что за книга! Поверить не могу, что эти акулы сожрали у старика марлина! Только представьте — рыбачишь себе рыбачишь много дней, а приносишь домой один рыбий скелет. Завтра выскажу Папаше все, что об этом думаю. Как он посмел дать мне такую блестящую, но грустную книгу!

Не мог уснуть — все вспоминал нашу с папой рыбалку и представлял, каково это — поймать гигантского марлина.

Претворил свой план в действие и весь день игнорировал Аманду. Это было трудно, но, думаю, моя попытка увенчалась успехом. Я не разговаривал с ней, а когда она подошла ко мне за обедом, сказал, что у меня много домашки, и ушел. А сам побежал в спальню и доложил обо всем Геккону. Он похвалил мою железную силу воли и пожелал удачи на послеобеденной репетиции. (Он говорил точь-в-точь, как Папаша перед крикетным матчем, разве что не цитировал Шекспира и не ругался матом.) После обеда я снова принялся разжигать страсти. В результате Аманда даже мне улыбнулась. У меня затряслись руки, и я сделал вид, что поглощен чтением сценария.

Кульминация настала в конце репетиции, когда я по-дружески обнял остальных девчонок, а потом ушел, ни сказав Аманде ни слова. Кажется, я в идеале овладел искусством «игры в недотрогу». Геккон предупредил, что не нужно заходить слишком далеко: я должен просто делать вид, что мне все равно, а не вести себя как полный мерзавец. По-моему, у меня прекрасно получилось. Что-то будет в следующее воскресенье? Фаза два завершена!

13.30. Прекрасно и плодотворно для ума пообедал с Папашей. Мы долго спорили о книге Хемингуэя, и ни один не хотел уступить другому. Чтобы разрешить спор, Папаша поставил фильм «Старик и море», который, судя по всему, был снят году так в 1980-м. К сожалению, через десять минут после начала он уснул, а через полчаса раздались какой-то скрежет и взрыв. Папаша вскочил с кресла-качалки и ударил кулаком по видеомагнитофону. Как те акулы в книге, видак сожрал пленку и в процессе удавился сам. Папаша устроил истерику, и я воспользовался случаем, откланялся и пошел в школу, по-прежнему размышляя о том, какого размера были те акулы и как выглядел скелет марлина.

На обратном пути наткнулся на Человека Дождя, который вел долгий и обстоятельный разговор с Роджером у входа в часовню. Попытался заговорить с ним, но он, кажется, меня не узнал и ничего не ответил. Я заметил, что у Роджера и с правой части черепушки теперь тоже нет шерсти. Кроме того, у обоих из этой парочки в глазах был одинаковый нездоровый блеск. Они были похожи как две капли воды — только один был котом, а другой — человеком. Тем временем никто из наших так и не выяснил, зачем Верн крал трусы.

14.30. Второй прием у доктора Зу. Сегодня мы говорили о том, что я — единственный ребенок в семье, и обсуждали, как это повлияло на мое развитие. В конце концов мне так надоели его свист и тупые вопросы, что я заорал, что, мол, хватит трепаться о моих родителях и пора наконец помочь мне решить мои проблемы с противоположным полом! Он улыбнулся и заметил, что моя маленькая истерика весьма «показательна», а потом исписал в своем блокноте целую страницу. В конце приема я попытался вежливо отказаться от нашего дальнейшего общения, но доктор Зу настаивал, что «продолжать просто необходимо», и записал меня на следующую неделю. Еще пара таких сеансов, и я вслед за Верном отправлюсь в психушку!

У меня депрессия. В личной жизни творится фигня. Я ужасный актер, мой сосед окончательно съехал с катушек, и я хожу к чокнутому психиатру, который копается в моем бессознательном. Волосы отросли, как у девчонки, — и пяти минут не пройдешь без похабного комментария от одного из учителей или старшеклассников. Теперь, когда я стал похож на девочку, Джулиан взял привычку увязываться за мной в душ и мыть свое хозяйство, разговаривая со мной. Проблема в том, что больше он ничего не моет.

Интересно, каково это — покончить с собой?

Приснилось, что мы с Русалочкой спрыгнули со скалы. Она умерла, разбившись о землю, но я лишь медленно поплыл вниз. Когда я приземлился, меня ждала Аманда. Она открыла сумку, достала свой пакетик с бутербродами и предложила откусить кусочек гамбургера! Должно быть, до безумия уже недалеко.

По жестокому стечению обстоятельств первым уроком в среду назначили физкультуру — другое название садистских пыток. Нашего шизанутого физкультурника зовут мистер Ламберт (по кличке Цербер — первоначально это было имя трехглавого пса, охранявшего вход в царство мертвых, но впоследствии стало обозначать любого тупого, бесстрашного и свирепого вышибалу). Цербер сражался на стороне Иена Смита[45]в войне с Зимбабве 1980 года и по-прежнему люто ненавидит всех черных, считая их террористами. Бедолага Блейд Нкоси, добродушный, но пухлый наш одноклассник, был прямо-таки похоронен под градом его оскорблений. Цербер назвал его вороватым, ленивым и тупым толстяком и приказал отжаться двадцать раз. Один раз глянув на мои волосы, он назвал меня педиком (развеселив весь класс). Мне приказали бегать на месте до дальнейшего уведомления — дальнейшее уведомление последовало в конце урока. Рэмбо с Бешеным Псом произвели на Цербера большое впечатление, и он приказал нам стараться во всем им подражать. Бешеный Пес тут же почесал яйца, и все остальные сделали то же самое. Цербер взбесился и приказал Псу десять раз переплыть бассейн. На рассвете посреди зимы это было равносильно смертному приговору. Бешеный Пес плыл очень быстро, а потом выскочил из воды (кожа его стала удивительного ярко-голубого цвета) и поплелся в душ, оплакивая себя и свое мужское достоинство (которое, как он нам потом признался, скукожилось до микроскопических размеров).