Современные тюрьмы. От авторитета до олигарха - Валерий Карышев

Пребывание в «больничке» для Александра было самым приятным временем за весь период содержания в изоляторе. Он ничего не делал, только целый день лежал на кровати, читал книги и журналы. Никто к нему не подходил, ничего от него не требовал. Обстановка была тихой и спокойной, питание — неплохим. Единственные неприятные моменты — днем приходили лечащие врачи, начинались процедуры и операции. Александр слышал доносящиеся через коридор крики заключенных.

Побитых и травмированных заключенных привозили в «больничку» практически каждый день. Чаще всего это были люди с воли, которые уже были доставлены в изолятор избитыми или в отделениях милиции, либо на своих разборках. Иногда поступали люди, избитые уже тут, в «Матросской тишине», в драках.

В «больничке» лежали два вора в законе. Один из них — по кличке Петруха, другой — Якут-Воркутинский. Воры вели замкнутый образ жизни. Они практически ни с кем из обитателей «больнички» не разговаривали, только постоянно отправляли «малявы» и читали ответы на них. Казалось, что они являются какими-то начальниками штабов, постоянно отдают приказы, рассылают инструкции, указания, как себя вести и что делать.

В то время одним из главных событий в тюремной жизни был арест еще одного вора в законе, которого признавали не все «законники», и мнения тюремной «верхушки» разделились: кто-то признавал его авторитет, кто-то — нет, поэтому и велась такая активная переписка по этому вопросу.

Александр видел, что к ворам и законникам в «больничке» было совсем другое отношение. Никто никогда не кричал на них, никогда не делали даже лишнего жеста в их присутствии. Отношение было очень вежливым, уважительным.

Однажды, проходя мимо кровати, на которой лежал вор в законе Петруха, Александр почувствовал на себе холодный, пронизывающий взгляд, от которого ему стало не по себе.

Но все хорошее когда-то должно закончиться. Закончилось и пребывание Александра в «больничке». Официально считалось, что Александр прошел курс лечения. Он был выписан в камеру.

Контраст между больничной палатой и камерой был огромным. За это время состав камеры изменился. «Смотрящий», который собирался на зону, был этапирован, и его место занял другой, из грузин, — молодой вор в законе, который ранее, как ни странно, не сидел ни в тюрьме, ни в зоне и считался «апельсином», то есть звание вора в законе было им куплено.

Через два дня после возвращения в камеру Александра вновь вызвал к себе оперативник. Он поинтересовался самочувствием, настроением. Александр ответил:

— Да какое в камере может быть настроение! — И тут же, беря быка за рога, спросил: — А никак нельзя снова в «больничку»?

Лейтенант пожал плечами:

— Почему нельзя? Можно. А ты опять хочешь?

— Да, конечно. Если можно, то встретьтесь с моей мамой, — Александр намекал на то, что услуги будут оплачены.

— Хорошо, я постараюсь, — ответил опер.

Александр вернулся в камеру в хорошем настроении. Но там неожиданно возникли неприятности. После ужина, когда он примостился возле телевизора, чтобы посмотреть детектив, к нему подошли два здоровых бугая из ближнего круга нового «смотрящего», тоже кавказцы, и, бесцеремонно схватив его за шкирку, толкнули к «смотрящему». Тот, взглянув на Александра, спросил:

— Как тебя зовут?

— Александр.

— По какой статье сидишь?

Александр назвал статью.

— Послушай, нам кажется, что ты частенько стал к «куму» захаживать. Может, ты стукачок? — спросил «смотрящий».

Александр не успел ничего ответить, как получил мощный удар кулаком по зубам. Он упал на пол, и его тут же начали бить ногами. Избиение продолжалось около пяти минут. Били по груди, по лицу, по голове. Наконец «смотрящий» сказал:

— Хорош, братва!

Александр остался лежать на полу, вниз лицом. Кто-то подошел к нему и помог подняться. Кое-как он дополз до своей «шконки» и сел на нее.

Примерно через полчаса в камеру вошел конвоир сделать какое-то объявление. Он увидел окровавленное лицо Александра, который в этот момент стоял возле умывальника и сплевывал кровь из разбитых зубов, и спросил:

— Что случилось? Подрался с кем-то?

Александр выплюнул кровавый сгусток и сказал:

— Да нет, со «шконки» упал, начальник.

— Ты смотри у меня, — почему-то пригрозил дубинкой Александру «вертухай» и вышел из камеры.

На следующий день Александра вызвали из камеры и сказали, что он вновь направляется в «больничку».

Когда он собирал вещи в камере, к нему вплотную подошел один из «горилл» «смотрящего» и сказал:

— Я смотрю, падла, ты никаких правильных выводов не сделал. Значит, так. Придешь из «больнички» — за все нам ответишь!

Александр понял, что ему практически подписан смертный приговор. Когда он пришел в «больничку», радости от нахождения в этом оазисе спокойствия и комфорта он не испытывал. Напротив, он сидел и думал о предстоящем возвращении в камеру, о том, как с ним поступят.

На второй день он через конвоира, который привел его сюда, попросил, чтобы тот вызвал знакомого оперативника. Но прождал его напрасно. Уже потом выяснилось, что в этот день у оперативника был выходной.

На следующий день Александр повторил свою просьбу. Оперативник вскоре пришел.

— Что случилось? — сухо спросил он, показывая своим видом, что он его не знает и их отношения носят официальный характер.

Александр подал ему знак, что им необходимо поговорить без посторонних.

— Пойдем-ка, выйдем, — сказал оперативник.

Когда они остались один на один, Александр рассказал о проблемах, возникших со «смотрящим» камеры. Оперативник, выслушав его, сказал:

— Да, серьезная ситуация… И неуправляемая. Могут сильно покалечить. Я могу перевести тебя в другую «хату». Хочешь? Но это может быть понято еще хуже. Они могут признать тебя стукачом, а это тебе грозит сам понимаешь чем…

Немного помолчав, оперативник продолжил:

— Тебе нужен хороший адвокат. Я постараюсь связаться с твоей матерью и сказать, чтобы она нашла такого. Может быть, он тебе и поможет.

Родители Александра подыскали адвоката. Они коротко изложили проблему: над парнем, который за деньги попадал в «больничку», теперь нависла угроза расправы, так как его посчитали стукачом. Необходимо что-то придумать, чтобы помочь ему выйти из этого положения.

— Но что я могу сделать? — сказал адвокат. — Поговорить со «смотрящим» или с ворами — не в моей компетенции, да и возможности у меня такой нет. Единственное, что можно сделать — посмотреть дело, может, найдем зацепку.

— Была бы зацепка, — ответила мать, — если бы он не был ранее судим. И именно за угон автомобиля. На основании этого, как нам объяснил следователь, его и арестовали.