Любимец Израиля. Повести веселеньких лет - Аркадий Лапидус

– Ну и что? Вы боитесь, что я вас соблазню или что вы купите у меня весь товар?

– Боюсь… – поводя влажными, как у газели, глазами, прошептала дама.

– Чего? – начал играться я. – И в том и в другом случае мы оба будем в выигрыше. И товар хорош, и я тоже. Разве не так?

– Так, – трусливо сказала дама и захлопнула дверь. – Извините! – послышалось уже из-за неё.

И я побежал дальше.

Наконец чуть ли не на первом этаже кто-то в глазок зыркнул, хмыкнул и широко распахнул ворота в свой рай. От неожиданности меня засосало чуть ли не до конца квартирного коридора.

Никого…

Шлёп!

Я обернулся и увидел, как могучая мадам закрывает дверь сначала на ключ, потом на три задвижки и уже в конце на цепочку.

– Замечательно… – говорит она сама с собой. – То, что надо… Пусть проходит… Наконец-то… Да что ты стоишь? В первый раз, что ли? – уже властно и по-деловому обращается она ко мне.

Я – ни с места!..

Тогда мадам хватается за лямку от коробки и почти втаскивает меня вместе с ней в комнату.

Я – только улыбаюсь…

Одна из причин – это то, что клиент всегда прав (а также покупатель всегда прав, читатель всегда прав, дурак всегда… ну и так далее), а другая… Нет, лучше о ней не думать…

– Бренди? Вино? Водку? – раздаётся из кухни, и я уже не улыбаюсь.

Схватив коробку, я делаю шаг назад и… опускаю её.

Бесполезно!

Хотя ключ и торчит в замке, но этот гладиатор в юбке настигнет меня одним прыжком. Убегающая жертва – кайф для хищника!

– Та-ак… Главное – не подавать виду, что испугался. Иначе съест сразу… То, что она меня напоит и изнасилует одним пальцем, вне сомнений. Ишь, как глаза блещут! Минимум год без мужика… Понаехали в Израиль одинокие на мою голову… Что делать? Что делать?..

И тут я увидел гитару. А на ней наклеенную маленькую фотографию Булата Окуджавы в чёрной рамке.

– Вот оно! Вот моё спасение!

Живо заинтересовавшись инструментом, я подстроил его и спел "Виноградную косточку". И далее без пауз целую серию таких же антиполовых произведений…

Подействовало! Недавно почивший автор помог. Хвала ему и вечная память во веки веков! Мадам смотрела на меня не отрываясь! А где-то в середине репертуара хряпнула полстакана водки и заплакала. Да ещё как! Можно сказать, разверзлись хляби небесные. И охи, и вздохи, и вскрикивания, и стоны – всё было.

Я не знал, как успокоить её.

Вернее, знал, но очень уж не хотел…

Наконец всё стихло.

Этот тропический ливень хлестал минут пять, но принёс облегчение нам обоим. И расставались мы закадычными друзьями. Я даже устроил на прощанье вернисаж, и хотя ни одной картины не продал, но встреча с искусством и почти небесной любовью состоялась в полном объёме.

Открывая свою мышеловку, мадам всё-таки не выдержала и, взглянув на меня, облизнула сохнущие губы. Но, к её человеческой чести, тут же овладела собой и поспешно продекламировала: "Возьмёмся за руки, друзья, возьмёмся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке!".

– Воистину! – вместо прощания ответил я и больше в этот день не звонил ни в одну квартиру.

Уже дома обнаружилось, что один пейзаж на шёлке остался у неё.

– Бог дал – Бог взял! – решил я. – За всё надо платить, если не хочешь расплачиваться!

Голос Бога звучит громко, только когда он гневается или карает. В остальное время надо прислушиваться.

– Деточка, если ты не будешь лучшим, ты будешь никем! – шепнул Бог каждому при рождении, но мало кто это услышал.

А если и услышал, то, пока рос, забыл. Да и трудно быть всё время в таком напряге. Евреи две тысячи с гаком лет держались, держались – и то не выдерживают. Многие в имитаторы подаются. Правда, и раньше кое-кто только лапшу на уши вешал, но остальных обстоятельства заставляли и зубрить до крови из носа и впитывать из окружающего самое продуктивное и себя совершенствовать. Положение было безвыходное. Коридор, в который загнала их жизнь, был слишком узкий. Государства своего не было, силы военной тоже, вот и приходилось самоутверждаться золотом, умом и талантом. И кое-что кое-кто действительно наработал и сконцентрировал. За такой срок и немудрено…

Но особенно беспрецедентные результаты многовекового прессинга и необыкновенной живучести проявились в двадцатом веке. Сжатую пружину отпустили – она и взлетела так, что куда ни глянь – видно. Эйнштейн, Шостакович, Пастернак, Ландау… Да полно! Хотел поставить рядом Ротшильда – да нет! Совсем другое качество. Хотя тоже заметное. И то не тем, что деньги имел, а тем, что на них землю для сородичей в Израиле покупал, да парк шикарный со свободным входом для всех вырастил и там и упокоился, да…

Так вот, как ни ткнёшь в талант, так вроде бы русский или чукча, а копнёшь глубже – еврей! И не скрежещите зубами, дорогие антисемиты. Не дай Бог, они затупятся. Кто бы на евреев такое пристальное внимание обратил, кто бы их так подстёгивал, если бы не вы? Будь ты хоть семи пядей во лбу, но если тебя никто за это не хвалит или не ругает – нет тебя! Так что не превышайте свой естественный природный процент от человечества и его агрессивности. И здоровья вам во веки веков! Аминь!

Остаётся добавить, что, несмотря на исторические ситуации и мутации, Бог талантами не сорит. Хотя, как я уже говорил, всем даёт шанс. Как ни крути и ни пыжься, а талант – явление штучное. Такое же, как и Бог. И если даже где-то они вдруг скучились, чтобы посовещаться, то всё равно каждый неповторим. И тем более, если в одном месте густо, то в другом обязательно пусто. А иногда именно там и пусто, где густо. Вот как в этом случае. Я об имитаторах. Их – пруд пруди! Не артистов – те хоть кто-то от Бога, – а остальных, которые все от желудка. Хотя, конечно, кричат громче всех, что от Божьей искры. Имитаторы! Что вы от них ещё хотите, кроме рекламы? Такие экземпляры попадаются… А среди агентов по самым различным продажам и, в частности, по продажам картин, куда меня ветром репатриации занесло, их просто тьма.

Торгаш – он, конечно, и есть торгаш, но эти – что-то особенное. Они не только голос Бога в свой срок не расслышали и не слышат, но и свой давно потеряли.

– Попробуй, – кричат в одну дуду, – всучи товар, когда им все прилавки завалены!

– Так не надо всучивать, – говорю я. – Несите картины в дома как радость, а не лишь бы сбыть с рук.

– Ты что, с ума сошёл? – смеются они. – Ты, наверное, из тех, кого на кресты да на колья нанизывали. А нам жить надо. Да ещё как!..

– Мусорить вам надо, а не жить! – думаю я и вспоминаю Непонятку.

Молоденькая бабёнка такая. На вид невзрачненькая, худенькая. Она ещё возьмёт сумку с картинами, перекосится вся… Едва ходит! Волосы ещё взлохматит перед тем, как в дверь войти. Щёку вымажет…