Императрица - С. Дж. Кинкейд

– Давай уже к сути, – попросила я. – Чего ты добиваешься? Чтобы я сказала, мол, ты победил? Это ничего не значит. Убей меня. Перережь горло в гелиосфере – неважно.

– Нет. Увы, твоя смерть разъярила бы излишних. Ты нужна нам живой. Но еще нам нужно успокоить грандство. Твой муж нашел весьма изобретательный выход. Может, я и подкинул ему эту мысль год или два назад, но он сам ее предложил, как только ты вернулась. Знай: это все его затея.

Мы вошли в Великую Гелиосферу, и я на миг опешила. Все корабли развернулись в нашу сторону. Их владельцы приняли предложение Тайруса и решили увидеть зрелище собственными глазами через увеличительные стекла в иллюминаторах.

Тайрус терпеливо выжидал рядом с Фустианом. Мои тюремщики подтащили меня ближе, и Пасус спросил:

– Могу я просить о чести сообщить ей лично?

Тайрус небрежно махнул рукой; кольцо сверкнуло на пальце. Сам он не сводил глаз с кораблей за окном.

– Тебя привели на Ритуал искупления, – сказал ублюдок мне на ухо.

Ритуал искупления.

Мой разум застыл.

Я знала, что это такое.

Компромисс. Не казнь, но и грандам не придется унижаться перед такой императрицей.

Ритуал искупления заключался в том, чтобы лишить человека возможности вести себя оскорбительно. Такое наказание грандство определенно сочтет достойным.

Возможно, мне дадут убойную дозу «Дыхания скорпиона», а может, Фустиан залезет сверлом мне в нос и напрямую повредит мозг. Так или иначе это была ритуальная лоботомия.

Я больше никогда не смогу действовать самостоятельно.

И вылечиться потом нельзя. Вообще.

Невозможно.

Это было так ужасно, что в голове не укладывалось.

И Тайрус с плохо скрываемым нетерпением ждал подле Фустиана. Муж словно смотрел сквозь меня. Пасус махнул слуге, и тот поднес… украшенное драгоценными камнями сверло.

Значит, через нос.

В мозг.

Самый благочестивый вариант.

– Нет, – выпалила я. Попыталась вырваться из держащих меня рук, но не смогла.

Тайрус снова смотрел в окно, затем поднес ко рту перчатку и заговорил в передатчик:

– Пусть потеснятся. А то те корабли, что сзади, все пропустят.

– Тайрус, – мой голос дрогнул. – Нет. Не надо. Нет!

– Не дергайся. – Он посмотрел мне в глаза, спокойно и безразлично. – Процедура необязательно должна быть болезненной.

– Ты не… Тайрус, прошу тебя. Пасус тобой манипулирует…

Сенатор рассмеялся.

– Я же сказал тебе, решение принимал твой муж. Не я.

Тайрус не стал отрицать. Ему лень было даже подтвердить обвинение теперь, когда он получил все что хотел. Вместо этого император расправил свою тунику, беспокоясь о внешнем виде, – сейчас, в такой момент!

Я покачала головой, да так и продолжила ею трясти. Не может быть. Это уловка, трюк, Тайрус не станет творить со мной подобное. Не станет. Пусть скажет. Пусть посмотрит. Одним взглядом намекнет, что задумал…

Конечно же, он избавит меня от страданий, снова станет моим чудом. Однако когда меня силком поставили на колени перед Фустианом нан Домитрианом, и он стал зачитывать Чин злодеяний, в основном концентрируясь на резне на «Тигрисе», я все поняла.

Никаких уловок.

Это не игра, не спектакль, не шарада. Мы сейчас достигнем радиуса действия черной дыры. Пути назад не будет. Все эти корабли за окном собрались, потому что гранды хотели увидеть мое падение и получат его даже без инициативы Тайруса. Они представляли собой огромную силу. Сейчас все произойдет.

Это была реальность. Жестокая реальность. Я слишком долго ее отрицала, а теперь она впилась в меня своими острыми зубами.

– Нет! – закричала я. – Тайрус, лучше убей меня. Не делай этого!

– В следующий раз, как она откроет рот, отрежьте ей язык, – велел император тем, кто меня держал. – Приступайте, викарий.

Фустиан поднял запечатанный контейнер. Внутри хранился парализующий газ. Меня сунут туда лицом, чтобы я потеряла ориентацию. Я не почувствую, как сверло проникнет в нос и разрушит лобную долю. Я издала животный вопль и принялась бороться изо всех сил, что остались под действием глушителя. Лучше расшибу голову об пол, чем превращусь в безмозглое создание, которым они смогут распоряжаться как угодно…

Но я не могла вырваться. Не могла уйти от своей судьбы. Викарий поднял крышку, чтобы выпустить парализатор. Я отчаянно извивалась в попытке увернуться от клубов газа, а в глубине сознания вдруг возникла смутная мысль… какой-то очень знакомый этот газ.

Он все разрастался, желто-коричневое облако вспухло, а потом поползло в стороны, дальше, дальше… Я уже это видела. Фустиан, Пасус, его слуга и пара излишних – они тоже поняли, в чем дело. Все, кроме императора, бросились прочь при одном виде газа.

Но не Тайрус. Он просто стоял там, посреди темного облака и оценивающе смотрел на открытую воздушную шахту, что вела к центральной вентиляции. Раздавшиеся крики подтвердили мою догадку.

Это был «Растворяющий туман».

«Растворяющий туман» был умным биологическим оружием. Он оценивал плотность атмосферы и распределялся в тех слоях, где могли остаться живые млекопитающие, вместо того чтобы бестолково рассеяться в пространстве.

Каждая спора начинала быстро делиться, пока газ не достигал определенной концентрации в помещении, а потом споры перелетали в другое доступное место и повторяли процесс. Они «помечали» каждую площадь и не заполняли одну и ту же комнату дважды. Таким образом, смертельный газ становился все плотнее и гуще, пока я уже не могла различить никого в гелиосфере. А затем рассеялся.

Я увидела мертвого слугу Пасуса и двух излишних, что меня держали. Оба лежали на полу. Кровь фонтанировала из их глаз, ушей, носов, ртов – это выплескивались разжиженные легкие.

Я попятилась прочь и налетела на Тайруса.

Он поймал меня за талию.

– Шш.

Я обернулась. Тот безразличный, отстраненный Тайрус, который радовался зеленой рубашке и мечтал от меня избавиться… Он пропал. На его месте стоял человек, вырезанный из камня, что смотрел на последние обрывки тумана, ускользающие в шахту.

В центральную вентиляцию.

Откуда он разнесется повсюду.

Пасус в ступоре смотрел на мертвых излишних. Фустиан испустил крик и бросился к двери…

– Я не понимаю. Что… – начал Пасус.

– Я всегда считал, что император Амон взял на себя трудную задачу – незаметно отравить так много людей, – ответил ему Тайрус. – Кажется, мы с тобой даже обсуждали это во время поздних ночных бесед. И вот ныне я сам тайком распространил некую субстанцию – противоядие для тех, кого я решил оставить в живых. Должен признаться, это было довольно просто. Когда продажа «Атласа» пополнила мой карман, я нанял тех, кто добыл мне вещество и сделал за меня всю работу.