Осада Монтобана - Жюль Ковен

Итак, кавалер де Трем, переодетый поселянином подобно мне, когда я был в Брюсселе, въедет в этот город с кормилицей монсеньора Гастона, вдовой Шендель и её работницей в тележке, которую поставят подле навеса в одном из задних дворов вашего отеля. Потом под предлогом представить сына своей сестры Вам, её прежней доброй госпоже, вдова Шендель приведёт моего брата.

С той минуты, когда кавалер Урбен представится Вам с моим кинжалом, ни он, ни кормилица Месье не могут действовать без Вашего предписания. Они не знают, что им нужно делать.

Благоволите приказать им к девяти часам вечера находиться всем троим, не исключая и работницы, под навесом, где будет стоять тележка.

Пока брат мой станет впрягать лошадь, Вы, Ваше Величество, поменяетесь платьем с кормилицей, а герцогиня с работницей фермы.

Кончив это переодевание, королева Мария Медичи и герцогиня Маргарита Лотарингская сядут в тележку, а кавалер Урбен тщательно опустит холщовую занавеску верха.

Он выедет тихим шагом из отеля со своими драгоценными путешественницами и проедет через Галльские ворота, где будет узнан караульным, видевшим его приезд в город на рассвете.

Отъехав от Брюсселя на расстояние выстрела, кавалер Урбен пустит лошадь во всю прыть. Потом проедет не останавливаясь Лот, обогнёт Голль и достигнет Тубиза около полуночи. На Тубизской дороге путешественниц будет ждать отряд моих солдат. Поручик Урбен даст себя узнать солдатам. Тележка под этим конвоем доедет до леса Сеньер-Изак, не более полутора лье.

Укрывшись в густом лесу, королева и принцесса могут выжидать моего прибытия в совершенной безопасности. Я не замедлю к ним явиться во главе моего полка. Пять лье далее, в Рассели, мы встретим авангард графа Суассонского. Таким образом мы достигнем Рокруа и наконец Франции! Быть может, монсеньор Гастон выедет навстречу Её Величеству королеве в Рокруа».

Валентина де Нанкрей с жадным вниманием пробегала глазами этот план. Чем далее она читала, тем более лицо её выражало смелость и торжество. Кончив чтение, она заговорила вслух сама с собою, как бывает с людьми, которыми овладевает неудержимый порыв чувств.

— Без сомнения, дело стоит того, чтобы подвергаться опасности! Я поеду в Брюссель... Мария Медичи не знает Урбена, это видно из записки. Всё сделается по вашему предначертанию, граф де Трем! Всё... кроме развязки!

Громкое чихание перебило её монолог. Дом Грело вернулся в сарай уже несколько минут назад, но Валентина так погружена была в свои мысли, что не замечала его.

— Нет ли прямой дороги из Огена в Голль? Вы должны это знать, — обратилась она к капуцину.

— Есть просёлок, который проходит мимо Брена и примыкает к большой дороге между Вавром и Тирлемоном.

«Хорошо. Отряд полковника напрасно будет ждать у Тубиза на целое лье далее», — подумала Валентина.

Она взяла письменный прибор капуцина-трактирщика и вскоре быстро написала на листке бумаги следующее:

«Морис, приехав в Нивелль, оставьте Камиллу под охраной дома Грело. Я требую от вас одного, чтобы она не могла общаться со своим братом Урбеном, которого я держу пленником в таверне “Большой бокал". Кардинал, по всему вероятию, приставил к вам в помощники надёжного офицера, снабжённого неограниченным полномочием, но подчинённого мне. Прочитав эту записку, пусть он немедленно едет в Оген и прикажет маршалу де Брезе от имени кардинала начать движение армии на Женан вместо предполагаемого перехода к Маастрихту. Таким образом, французское войско окружит полк изменника де Трема, который пойдёт на Гассели с целью примкнуть к авангарду мятежника, графа Суассонского. Бунтовщики наткнутся прямо на армию маршала и будут застигнуты врасплох.

Но маршал до последней минуты должен показывать вид, будто держится своего намерения идти навстречу к голландцам.

Вы же, Морис, пока поверенный его высокопреосвященства отправится в главную квартиру, приедете ко мне на встречу и будете ждать у поворота Галльской дороги к Огену. Около одиннадцати часов вечера я приеду в тележке с двумя принцессами, которых мы доставим к верной своему долгу армии маршала де Брезе, вместо того чтобы отвезти их к полку изменника де Трема».

Она тщательно сложила это послание и отдала его капуцину.

— Лагравер непременно будет здесь завтра к вечеру, — сказала она. — Отдайте ему эту записку тотчас по его приезде. До тех пор берегите это письмо, как зеницу ока. Слышите, никто, кроме Мориса, не должен читать его, или вы погибли. Слышите ещё, если письмо не дойдёт до адресата, то вы опять-таки не останетесь в живых!

Никола Грело, совсем растерявшись, принял письмо, которое представляло ему смерть в двух видах, и положил его на живот возле благодатного бланкета, на который возлагал все свои надежды. Яд и противоядие лежали рядом в его боковом кармане.

— Камзол и штиблеты работника фермы, — приказала Валентина.

Грело ей показал и то, и другое на каменном столе, куда он положил эти вещи, вернувшись.

— А Урбен? — спросила она.

— Заперт в своей комнате... Его можно принять за мёртвого.

— Он пробудет в этом бесчувственном состоянии двенадцать часов и ещё долго, после того как проснётся, будет чувствовать непреодолимую слабость. Примите меры, чтобы он не мог ни выйти, ни общаться с кем бы то ни было до моего возвращения сюда.

— С большим удовольствием, — ответил с живостью толстяк. — Более прежнего я избегаю встречи с де Тремами. Комнатка этого молодца под самой крышей. Единственное окно этой комнаты закрывается по желанию крепким ставнем с замком. Дверной замок тоже как в каземате.

Три лёгких удара в дверь сарая снаружи покрыли внезапной бледностью одутлые щёки дома Грело.

— Во имя Вакха! — залепетал дрожащим голосом капуцин. — Кто в этот час ночи может пробраться во двор, если не сам нечистый... или какой-нибудь мошенник, чтобы помочь Урбену... Не отворяйте! Не отворяйте!

Но Валентина, которая услышала тройной стук, уже раскрывала одну половинку двери.

Маленький старичок с нахмуренным лицом вошёл в бывшую капеллу. Грело успокоился. Он узнал Дорна, угрюмого домоправителя Бренского замка.

— Половина первого, — сказала ему Валентина, прислушиваясь к бою молотка нивелльского жакмара, который раздавался по всему городу. — Вы точны, мэтр Дорн.

— Точен настолько же, насколько вы точны в платеже, — ответил корыстолюбивый фламандец.

— Вы можете заслужить от меня ещё несколько свёртков луидоров.

— Як вашим услугам.

— Вы вернётесь в замок тем же путём, каким пришли.

— Да, через подземелье.

— Вы с утра должны ждать возвращения полковника де Трема в его полк.

— Но он под арестом в Огене.

— На рассвете он будет освобождён. От моего имени вы попросите позволения говорить с ним наедине. Вы скажете ему, что около полуночи Морис Лагравер вернулся в замок, что он хотел известить полковника о своей удачной поездке в Динан и в Маастрихт, но что он не мог его ждать. Он вас спросит, почему. Ответьте ему, что мадемуазель Валентине угрожает насильственным похищением её дядя, дом Грело.