Укрепрайон «Рублевка» - Александр Смоленский

– Ну, вы у нас прямо Эльдар Рязанов. Воистину режиссерский взгляд, – обиделся Стрельцов. – Лучше бы о деле спросили. Куда, к примеру, будем эти груды мусора свозить? Какой толк от уборки, если опять же на своей территории устроим мусорную свалку?

– Есть очень простое решение, – ухмыляясь в усы, ответил староста. – Наш совет старейшин предложил. На плотах сплавлять по Москве-реке. Сами понимаете куда.

– А течение в какую сторону? – спросил Сема.

– Приехали, – опять хохотнул Никелев. – Вместо того чтобы цацками торговать, географию учил бы. Течение, будь спокоен, не к твоей даче. Правильное течение. Кстати, не вижу Демидова.

– Даниил уехал в Шульгино, – начал объяснять Александр. «Говорить или не говорить про карту и некий секретный объект? – задумался он. – Ведь засмеют. Будет лучше до поры до времени подождать». Он хотел было согласиться с собственным же решением, но что-то его остановило. Зачем же скрывать нечто важное от единомышленников? Некорректно. – Наш отставной генерал отыскал старую карту, а на ней якобы обозначен секретный подземный объект. Укрепрайон – так написано на карте.

– Совсем крыша поехала у старика! – в сердцах воскликнул Тельцовский.

– Напрасно вы так говорите. – Духон вкратце рассказал, что знал, добавив, что старики с Демидовым вроде собираются на поиски.

– Представляете, если там действительно имеется лаз на свободу, – размечтался Фомарь. – Тогда не надо будет ни субботники проводить, ни участки засеивать. Ничего не надо. Свобода впереди!

Все как-то сразу приуныли. Повисла тягостная тишина.

– А кто-то и без лаза исчез с горизонта.

Присутствующие разом обернулись на женский голос. Они и не заметили, как в кабинет тихо впорхнула Марина Танкер.

– Вы о чем, девушка? – спросил староста управы.

– О том. Ко мне уже несколько ночей не ходит господин Удачин. На лечение, – добавила она торопливо. – Я ему иммунитет поднимаю.

Последняя ее фраза прозвучала столь откровенно двусмысленно, что мужчины прыснули от смеха.

– Простите ради бога, Мариночка, – извинился за всех Духон. – Продолжайте.

– Что продолжать? Не пришел один раз, другой. А вчера заглянул доктор Табачников. Ну, я ему как на исповеди доверительно пожаловалась...

– Не тяните, барышня, нам всем по домам пора, – перебил ее любовник, посчитавший себя вправе прервать ее словоблудие.

– А вы, Семочка, молчите. Тоже не раз лечение пропускали. Так вот, доктор сообщил мне странную новость. Знаете, где наш господин Удачин? То ли в Швейцарии, то ли в Лихтенштейне. Забыла.

После такого сообщения олигархи тупо посмотрели друг на друга.

– Между прочим, я что-то давно не видел Разина, – задумчиво произнес Стрельцов.

– С ним как раз ясно, – отмахнулся Духон. – Как завезли подсадную утку, так и вывезли. Он и на Рублевке никогда не жил. А тут объявился... Вот Удачин совсем другой коленкор.

– Неужели слил свой металл?! – вслух сказал Тельцовский о том, что в первую очередь пришло одновременно всем в голову.

* * *

Олигархи строили планы на ближайшее будущее, но Даниил на поиски бункера еще и не отправлялся. Взяв с собой Катеньку, он уже битый час мотался по окрестностям Рублевки в поисках бензина. Датчик на приборной панели машины давно мигал красным цветом, а ему надо по меньшей мере залить полбака. Только тогда можно было отправляться на поиски. Все бензоколонки были давно закрыты, и лишь одна распродавала остатки солярки.

– Ну, все, баста, полная безнадега. Застрянем где-нибудь в дороге и потом хлопот не оберемся. Лучше поставить машину на прикол, пока не поздно. Как ты думаешь? – спросил Демидов свою спутницу.

– А как будешь передвигаться, уважаемый директор? – вопросом на вопрос ответила Екатерина.

– Как-как? Как все они. – Демидов показал на дорогу.

По Рублево-Успенскому шоссе уныло двигались вереницы пешеходов и велосипедистов. Кто-то верхом на лошади. Изредка встречались даже детские электромобили и багги, которыми управляли взрослые дяди. Ребятишки на супермодных горных велосипедах с дикими воплями гонялись друг за другом. Некогда вылизанная «главная улица страны» с многочисленными постами гаишников была усеяна навозными катышами и коровьими лепешками. По обочинам возвышались кучи мусора.

– Ни хрена не делает Чигорин, – недовольно пробурчал Демидов.

– Кто не делает? Я не расслышала. – Катенька вопросительно посмотрела на Даниила.

– Да наш коллега по управе. Ему поручено организовать очистку Рублевки, а он ни мычит ни телится...

– Очень образно. А что он может сделать один?

– О, Катенька! Он один может переспать... – начал было Демидов, но вовремя остановился, сменив тему разговора. – Интересно, откуда взялось столько лошадей?

– Дедушка рассказывал, что в Горках есть племенной конезавод. В свое время он был создан по инициативе не то Буденного, не то Ворошилова. Там и Акимыч подрабатывает ночным сторожем. Кроме того, здесь у каждого второго олигарха своя конюшня с породистыми скакунами...

– Жаль, что у деда нет лошадей, – сказал задумчиво Демидов.

– Зато есть танк и дюжина классных велосипедов...

Справа по ходу движения они увидели небольшой придорожный рынок. Местные бабки, поставив вдоль обочины ведра, кастрюли и складные столики, предлагали яйца, картошку, зимние яблоки, зелень, горячие пирожки и ватрушки. Мужики с красными носами и гордым видом выставили на продажу трехлитровые бутыли с мутной самогонкой.

– Притормози, пожалуйста. Возьмем чего-нибудь вкусненького. Я что-то проголодалась, – внезапно попросила Катенька.

Выйдя из машины, они подошли к бабке, торгующей пирожками.

– Чего тебе, милок? – улыбаясь беззубым ртом, спросила бабка.

– Нам бы, бабуся, дюжину пирожков с картошкой, дюжину с капустой и дюжину с мясом, – ответил Даниил.

– С мясом нету, мясо-то где взять? С требухой имеются. Да только дорого тебе обойдется, милок. Господи, прости мою душу грешную.

– Сколько же, бабуля?

– Сам прикинь, коль один пирожок у меня стоит двести рублев.

Демидов присвистнул. Он конечно же знал, что, пользуясь экстремальной ситуацией, местное население взвинтило и без того запредельные цены на все, что можно съесть и выпить. Но чтоб до такого астрономического уровня?! Даниил пересчитал оставшуюся в карманах наличку и понял, что сможет разжиться лишь дюжиной «шедевров» местной кулинарии. Про отложенные деньги на горючее он и думать не смел.

– Тебе с чем? – поинтересовался он у Катеньки.

– Я люблю с капустой. А ты?

– Какая разница, с чем я люблю. С черемшой, к примеру. Только, как говорит бабуля, денег не хватит, – мрачно бросил Демидов, протягивая Катеньке газетный кулек с пирожками и при этом невольно облизывая губы.