Наизнанку. Лондон - Маша Крамб

– Да, – поспешил согласиться Макс, – так точнее. Но слушайте, тогда остаётся, что средняя дочь – это Надежда. Сумрачный рок укротит, в год девятый со средней уйдя. Соня уйдёт дальше с надеждой. Это же, значит, всё хорошо?

– За исключением наличия развилки, – подал голос Эреб. – Вы хорошие детки, умненькие. И разложили всё так ладно. Вы молодцы.

– Эй, ты же сам сказал, «девять – хорошее число». Кто б ещё знал, что это значит… – Только у Тимохи хватало непосредственности так разговаривать с Хранителем.

Эреб сам не ожидал, что это его встряхнёт.

– Девять – тут со всех сторон девять. Изъятое пророчество – девятое, год – девятый. Девятью девять. А ты второй раз прав, парень! И с Бейсиком со своим, и сейчас.

И уже ласково, к Соне:

– Ты с ним закончила?

– Нет, если можно, я бы продолжила. Он сказал, что дальше было легко, и я… ну, хотела бы знать…

– Спрашивай, милая. Если тебе это поможет, спрашивай. Макс, а мы пойдём, прогуляемся. Сообщение отправим, время уже. И ты, парень, пойдем с нами.

Тим замялся у входа. Не хотел оставлять сестру одну, с этим.

– Не волнуйся, – успокоил его Эреб, – Нокс присмотрит. О, гляди, как Сумеречный напрягся весь.

– Почему ты зовешь его Сумеречным?

– Вот это тебе просто стыдно спрашивать! Пойдём уже.

* * *

Соня никак не могла себя заставить снова задать вопрос. Решилась.

– Что со мной было «легко»?

– Да всё, с самого начала! Пару капель снотворного в чай, и вся ночь в моем распоряжении. Одна проблема: сильная головная боль как побочный эффект. Но ты отлично списала её на последствия перехода. Отдельное спасибо, что достала телефон в кафе, не пришлось гадать, как его разблокировать. А он мне очень помог: фото, фото, фото. Прогулки, кофе, квесты, кофе, опять прогулки. И чего тут сложного? Принести утром кофе, вытащить погулять, подкинуть пару загадок, чтобы сама решила. И всё!

– Ты настолько в себе уверен?

– Так ведь сработало же! По большому счёту даже не страшно было отпускать тебя на Изначальный. Ясно было, что вернёшься моментально.

– Почему? – на одном выдохе.

– Потому что влюбленные курицы долго в одиночестве не высиживают. Прилетают как миленькие!

Соня молчала. Она очень не хотела расплакаться на глазах у Грея. Изо всех сил не хотела.

– Ваше слияние с братом – это, конечно, был прямо подарок судьбы. Совместное преодоление трудностей сближает. Вот с ним, кстати, было сложно. Да и раздражать это ваше двойственное существование начало довольно быстро.

– Кстати, да, мелкий тебе никогда не верил.

– Всё он мне верил, поначалу только плохо шло.

– Льсти себе!

– Сейчас это какое значение имеет? – огрызнулся Грей.

– Никакого, ты прав. Но ты же пошел с нами в метро!

Грей злорадствовал.

– Ты думала, что я пошел с вами в метро.

Соня не нашлась, что спросить. Впрочем, вопросы и не требовались. Грей прекрасно справлялся сам.

– Я и не собирался идти дальше первой станции. Я что, псих? Пророчество явно давало понять, что сначала ты принесёшь хаос, а только потом погибель найдёшь. Соответственно в метро бы ты выжила в любом случае. А вот я – не факт. Мне зачем так рисковать? Всё, что нужно было сделать, убедительно исчезнуть. Мне кажется, я был более чем убедителен.

– Но ты же не мог знать, что поранишься!

– Безнадёжный случай. Слушай, ты обычно как-то лучше соображаешь. Я же не случайно напоролся на ту железку!

Соня стала похожа на героиню аниме с огромными блестящими глазами. Нужные слова никак не приходили.

– Господи, эмоций-то сколько! А я и впрямь хорош, – самодовольно протянул Грей. Несмотря на глобальный проигрыш, с Соней он выиграл по-крупному.

Девушка кусала губы. Надо спросить. Или не стоит? Ответ и так известен. А вдруг? Нельзя же быть такой дурой! Соня разозлилась, и снова смешалась, и опять разозлилась. Успокоилась.

– Ты меня совсем не… никогда не… ты ко мне хоть что-то испытывал?

– Ну что ты, маленькая, – голос такой мягкий, тёплый, такой родной, – конечно же нет! Ну-ну, не надо так расстраиваться. Не я первый, не я последний!

Нокс зашипела. Да так, что любая гадюка позавидовала бы. Грей осёкся.

Дверь распахнулась.

– Систер, либо тут мир сошёл с ума, либо они ковыряют чёрные дыры прямо у нас под носом!

* * *

Пока ждали машины из штаб-квартиры, Эреб пытался объяснить Тиму, что магией тут и не пахнет, а дело исключительно в физике. Он рассказывал, что вторая суперструнная революция прошла на Изнанке с бо`льшим размахом, чем на Изначальном уровне. Тут вмешался Макс. Его интересовало, почему после такой размашистой революции он сам не может формировать червоточины. Очень интересовало. Эреб неожиданно стал туговат на ухо.

Гораздо важнее было выяснить у Грея, где текст развилки. Но тут Эреб с Максом зашли в тупик. Грей не знал. Абсолютно точно не знал, о чём говорил Окуляр. Хранитель с комтуром заходили с разных сторон. Ничего.

Соня полностью отстранилась. Полазив по ящикам, нашла нитку и клочок бумаги. Соорудила бантик на верёвочке и усевшись на полу, возвращала Нокс в кошачье детство (если оно у хвостатой вообще когда-нибудь было). Котёнок вышел на редкость симпатичный.

Наконец за ними приехали.

Не так.

Наконец за ними прибыл кортеж Ока. Трое членов ареопага, сам Верховный, двое комтуров и инсинуаты. Бесконечные инсинуаты. Кто бы мог подумать, что у Ока столько воспитанников. Все бегали, суетились. Руководство требовало к себе попеременно то Эреба, то Макса. Ни один из них не обращал на эти требования ни малейшего внимания. Эреб следил за тем, чтобы Грея обеспечили надёжной охраной, а Макс хлопотал вокруг Сони и Тима.

Инсинуатам что-то срочно было нужно то от брата, то от сестры. Комтур отгонял этих посланников ареопага, как назойливых воронят. Вскоре Максу удалось усадить Соню с Тимом в машину. Двум самым проверенным комтурам было поручено «не подпускать к машине ни одну живую душу». Ещё какое-то время инсинуаты пытались прорваться, но потерпели неудачу и нажаловались Верховному архону.

Эмоциональное «Макс!» прогремело над долиной. Вздрогнули все, кроме самого виновника начальственного гнева. Макс был занят: он распихивал всех по машинам. Надо было убираться отсюда. Подальше от Окуляра. Подальше от всей этой истории.

* * *

Соня с Тимом сидели на гигантской каменной поилке в главном птичнике штаб-квартиры Ока.

Дорога от Окуляра до Лондона не запомнилась совсем. Как-то вдруг раз, и они уже на месте, и кто-то настойчиво подталкивает их вперёд, к лестнице. Соня замерла на самой верхней ступеньке. Она отлично помнила, что внизу гобелен, за ним вход в метро, а ещё ниже тюрьма, там мелкого держали. Но вот чего она не помнила, так это кухни, расположенной аккурат между этими двумя местами. Ужин (или завтрак? или обед?), наверное, был очень вкусный. Но ни Соня, ни Тим этого не заметили. Оба клевали носом.