Мой лучший враг - Эли Фрей

– Вали, – тихо сказал он мне. – Сделай то единственное, что у тебя получается хорошо. Беги отсюда. Брось своих друзей на растерзание врагам. Ты это умеешь. И беги.

Что-то в его словах подсказало мне, что бежать – правильный выбор. Я не стала медлить. Развернулась и побежала прочь. Глаза застилала пелена слез. Я бежала через лес и железнодорожные линии. Оказавшись в городе, я перешла на шаг. Куда мне идти? Домой не хотелось. Я пошла к дому Ромы, выбрала самую дальнюю лавочку, скрытую от чужих глаза деревьями, и легла.

По небу проплывали облака. Они были похожи на чьи-то следы.

Я чувствовала себя виноватой во всем, что произошло. Стас мучил моих друзей только из-за меня. Для того чтобы что-то доказать мне, что я – полное ничтожество. Ему это удалось.

Вскоре я услышала знакомые голоса. Голоса моих друзей. Я пошла на голос, окликнула их. Выглядели они не очень. Но друзья старались держаться. Антон сильно хромал. Держась за бок и морщась от боли, Рома помахал мне рукой.

– Смотри! У меня теперь нет переднего зуба, – Серега улыбнулся мне кровавой дырявой улыбкой.

– Мне очень жаль, – пробормотала я.

– Да ты чего! Это же круто! Я теперь свистеть буду громко. Всю жизнь завидовал тем, кто через дырки свистит так громко-громко. И я теперь Игорьку покажу! А то он все хвастается своей щелкой между зубов… Ух, я ему как покажу свою дырку, он обзавидуется… Эй, Том, ты чего, плачешь?

Но вместо того, чтобы заплакать, я засмеялась. Мои друзья непонимающе уставились на меня. Я смеялась так громко и заразительно, что они не выдержали и тоже принялись смеяться. Смех – единственное, что помогало нам не сойти с ума.

Заикаясь от смеха, Серега пробормотал:

– У меня полный рот крови. Цап, ты обещал меня вылечить.

– Ах да, сейчас я быстро, – Рома скрылся в своем подъезде. Вернувшись, он протянул Сереге стеклянный пузырек и кусок ваты.

– Перекись водорода. Сделай ватную затычку, чтобы кровь не шла. Пойдемте на лавочку.

Серега сел на лавочку. Я легла на траву. Антон и Рома сели возле меня. Мы смотрели, как Серега смачивает кусок ваты и затыкает себе дыру.

– Они отпустили нас сразу, как ты ушла, – сказал Рома. – Не понимаю, почему. Просто взяли и отпустили.

Я кивнула.

Повисла тишина. Все думали об одном и том же. Первым тишину нарушил Серега.

– Ружье? – прошепелявил он. – Эффективно и быстро.

– Не, слишком киношно, – покачал головой Антон. – Где ружье-то взять в реальной жизни?

– У моего бати пневматическое только, – подал голос Рома.

– Не вариант, – отмел предложение Антон. – Убить – не убьем. Покалечим и только разозлим.

– Нож? – предложила я. – Нож у каждого есть.

– Тоже не вариант, – забраковал Антон. – Ножом – это нужен тесный контакт… Нас двадцать раз отметелят, пока мы до Шутова с ножом доберемся. Еще варианты?

– Нанять киллера, – предложил Серега.

– Эффективно, но опять же киношно, – ответил Антон. – Где его найти? И дорого…

– Лук? – предложила я.

– Хм. Уже ближе… Луки везде продаются. И убить им запросто можно. Эффективно. И близкий контакт не нужен. Но… Из лука уметь стрелять нужно. Кто-нибудь стрелял хоть раз? А я да. И надо вам сказать, хреново я стрелял… А если не лук, а…

– Арбалет! – догадался Серега.

– Точно. Арбалет – вещь крутая. Стрелять просто, убить можно. Цапа, ты у нас любишь всякие списки вести, ну-ка возьми тетрадку, напиши – «Список подходящего оружия для убийства Стаса Шутова». Пунктом первым напиши арбалет.

– С собой нет где записать. Я запомню, – сказал Рома.

Мы стали думать о следующих пунктах. Я посмотрела на мальчишек. У всех были серьезные лица. Вроде бы это была всего лишь игра, занятие для того, чтобы отвлечься от всего, что с нами произошло. Воображаемая смерть Стаса – этакая жалкая попытка успокоить нервы и облегчить свою жизнь. Но с другой стороны… Игра иногда переходит за свои границы.

Когда мы разошлись по домам, я вылезла через окно на крышу терраски. Вдыхая весенний вечерний воздух, я пыталась разобраться со своими мыслями. Я запуталась.

Еще несколько дней назад, после встречи с Яной, я думала, что справлюсь с этим. Что смогу вытерпеть его жестокость, буду бороться, стиснув зубы, но…

Одно дело – размышлять об этом, лежа на кровати в тепле и безопасности. Размышлять о том, что терпеть придется очередные насмешки и оскорбления. Совсем другое – быть заживо сваренной в кипятке. И видеть, как твоих друзей жгут и впечатывают в бетонные плиты. Терпеть подобные вещи – выше моих сил. А жестокость Стаса прогрессирует с каждым днем, я это вижу.

Что же мне делать? Держаться от него подальше – не могу. Подойти близко – боюсь.

Что я чувствую? Что я вижу?

Я вижу железное сердце, вокруг которого – огненное кольцо. Я хочу добраться до этого сердца, хочу пробраться сквозь огонь – но обжигаюсь и отступаю. И опускаю руки. Но даже если я проберусь сквозь огонь и дотянусь до сердца – я все равно не удержу в руках раскаленное железо. И выроню из рук.

Мои мысли возвращаются к прошлому. К тому моменту, когда я бросила Стаса одного. Убежала домой и спряталась под одеялом. Много раз я задавала себе этот вопрос – почему? Почему я не позвала на помощь? Но до сих пор я так и не смогла на него ответить. Наверное, страх – самое сильное чувство, на которое способен человек. Это чувство парализует все тело. Страх вытравливает понятия о совести и чести. О дружбе и любви. Ты не думаешь ни о чем другом, кроме как оказаться подальше от этого кошмара. Уйти от него. И пускай даже ценой чужих жизней.

Я пыталась доказать Стасу, что изменилась, что я больше ни за что бы так не поступила… и все повторяется снова. Он поймал нас там, на промзоне, чтобы доказать – что я все та же маленькая пугливая девочка. Он прав. Все повторилось снова. Когда он навис надо мной там, возле плит, я снова ощутила себя во власти парализующего ужаса. Мне хотелось одного – проснуться.

Этой ночью мне приснился кошмар.

Кролик пищал. Он пищал совей колыбельке и никак не мог заснуть. А я душила его, душила, чтобы он замолчал. Я не могла выносить его писк. Я проснулась от собственного крика, вцепившись руками в подушку, часто-часто дышала. Была глубокая ночь. Было очень жарко, лоб покрылся испариной. Я взяла одеяло и перелезла за окно. Завернулась в одеяло, села на крышу терраски. Смотрела в ясное ночное небо. Я почувствовала себя девочкой из прошлого, которая так любила смотреть на звезды. Закрыла глаза и попыталась представить, что мой друг из детства рядом со мной. Стоит только протянуть руку – и я дотронусь до него. Потреплю его мягкие курчавые волосы. Стоит только напрячь слух – и я услышу его голос.