Деградация и деграданты. История социальной деградации и механизмы ее преодоления - Борис Шапталов

Многие государства привыкли к этой роли России. Попытка коренным образом изменить ситуацию будет встречена мощной обструкцией, как за рубежом, так и внутри страны. Кампания будет вестись под лозунгами помощи «братья» и прочим бедным родственникам, «свободы торговли», «свободы передвижения капиталов и рабочей силы» и т. п. Но процесс уменьшения перекачки средств вполне возможен и необходим. Россия находится в слишком тяжелой ситуации, чтобы разбазаривать свои капиталы. Только финансирование демографической проблемы (если, конечно, желать приумножение населения не за счет приезжих) требует многих миллиардов долларов ежегодно (строительство жилья для молодых семей, помощь матерям, строительство детских садов, учитывая, что в 90- е годы многие были перепрофилированы под офисы, и пр.). Однако даже небольшое уменьшение донорской роли России потребует огромных усилий от правящего класса, и не факт, что он на это пойдет, хотя попытки, наверняка, будут.

Показателем деградационного состояния России является ее сравнение с советскими временами. В 1929 году, после долгих дискуссий, власть пошла на политику «феодального обложения крестьянства» (выражение Н. Бухарина), известную под более благозвучным названием — коллективизация. Причина — для индустриализации неоткуда было взять средства, кроме как перекачивать их из деревни. Не лучше обстояло дело и при царях. Капиталов не хватало и тогда. Приходилось идти на разные тяжкие деяния, включая введение крепостничества в жесткой форме, как это было сделано Петром I. Известно также выражение одного царского министра, который в ответ на критику вывоза зерна в неурожайный год ответил: «Не доедим, но вывезем!» И вот впервые в своей истории у России появились деньги на развитие, и они оказались… ненужными! Огромные нефтяные доходы загнали в кубышку на «черный день». И он пришел в период кризиса 2008 года. Деньги были потрачены на спасение от банкротства «эффективных собственников», набравших долгов в западных банках. Причем большая часть их долга почти в 500 миллиардов долларов ушла на скупку ненужных России активов за рубежом, ввоз потребительских импортных товаров, «красивую жизнь», вроде приобретения футбольных клубов. Такова цена созданной либералами модели хозяйствования.

В России экономическая политика по сравнению с успешными государствами проводится строго наоборот. Сравним:

1. В успешных странах ставка делается на экспорт готовых изделий с максимально возможной долей добавленной стоимости. Чем больше добавленная стоимость, тем больше отраслей участвует в создании товара. Чем сложнее изделие, тем значительней в нем доля высококвалифицированного труда, включая ученых. Таким образом, товары с высокой добавленной стоимостью — это путь максимального развития производительных сил страны и совокупного интеллекта нации. Россия же избрала для себе роль поставщика сырья и полуфабрикатов (80 % всего экспорта), что является убийственным показателем для промышленной страны, некогда бросавшей вызов самим Соединенным Штатам.

2. Успешные государства в фазе созревания своего экспортного потенциала всячески защищали его от внешней агрессивной среды (США в XIX в., Япония до 1989 года и т. д.), Россия же сразу же распахнула свой внутренний рынок всем желающим, в результате чего были разгромлены целые отрасли, причем передовые и наукоемкие — приборостроение, электротехника, станкостроение.

3. Наукоемкие производства везде получают приоритет, в России же они функционируют на общих основаниях. И лишь сектор, связанный с производством вооружений для Китая, Индии и других стран, внятно поддерживался государством.

В России сложился торговый капитализм, ориентированный не на XXI век, а на XIX-й. Отсюда проблема, как заставить российский бизнес стать производительным и наукоориентированным? В итоге получили кажущийся парадокс: Петр 1 и большевики знали, как развить страну до уровня великой державы, но у них не было надлежащих капиталов, у постсоветского правящего класса в 2000-е годы имелись огромные средства, но они не знали, что с ними делать и вложили в облигации и валюту США до лучших времен. Такая система хозяйствования — следствие «реформ» 1990-х годов. Реформ по переводу страны из великой промышленной и научно-технической державы в «третий мир». Удивительный путь! Как такое могло случиться?

Считается, что примерно 4–5 процентов населения определяет степень эффективности жизнедеятельности общества. На деле даже меньше. Жизненный тонус государства зависит от «элиты», численностью в несколько тысяч человек. Если согласиться с этим предположением из теории элит итальянского политолога В. Парето, то получается, что от качественного состояния умов и воли этих тысяч зависит историческая судьба нации и государства. Это значит, что спуск СССР, а затем России с былых высот на уровень «развивающихся» стран — следствие ухудшения качества «элиты». Исходя из практики последних десятилетий, с таким предположением можно согласиться и констатировать: главная проблема современной России — колоссальное влияние на жизнедеятельность общества и государства деградантов. Их деятельность по созданию трудностей на ровном месте, а тем более, когда к этому есть объективные предпосылки, доводя проблемы до абсурда, делает историческое существование России довольно затруднительным. В интеллектуальных кругах прекрасно понимают, что Россия может повторить судьбу Византии, и пессимистические прогнозы на сей счет стали обыденным явлением.

Ослабление этноэнергетики приводит сначала к потере способности народа к цивилизационному развитию, а с победой деградантов начинают теряться накопленные достижения. Причем современные деградационные процессы идут на фоне мощного развития науки и техники. Научно- техническая революция продолжается, а совокупный общественный интеллект, похоже, расти перестал. Доказать это сложно, только по косвенным признакам, вроде бытовой культуры, уровня грамотности и глубины суждений участников интернет-форумов, по телевизионным передачам «для народа» и т. п. В таких случаях обычно говорят: «рады ошибиться». Можно согласиться, что повышение интеллекта не есть прямолинейный процесс. В то же время, по истории античности видно, как происходило «поглупление» народа, закончившееся гибелью Греции и Рима.

Споры вокруг положения страны идут долгие и ожесточенные. Приводятся самые разнообразные, в том числе вполне убедительные аргументы, но верх берут не доводы, а сила. Сила авторитета, сила власти (т. е. сила принуждения), сила внушения (пропаганда), сила интересов, наконец. Отсюда столь важно состояние правящего класса. Какая сила берет там верх? Если сила пассионариев — это одно, если психология деградантов — совершенно другое. Причем действия тех и других внешне могут выглядеть как иррациональные, то есть не поддающиеся логическому объяснению. Бесполезно с позиции логики пытаться объяснить многие решения верхов в годы «перестройки», как невозможно объяснить логику деятельности ГКЧП, ибо все это были действия деградантов. И ответы на вопросы: «Почему они загоняли страну в тупик?» «Почему они выбирали самые худшие варианты решений?» и пр. останутся без ясного ответа, ибо даже авторы этих решений толком не знают, почему они поступали так недальновидно. Ответ будет сводиться к пресловутому: «Хотели как лучше».