Женщины его жизни - Звева Казати Модиньяни

Постепенно воспоминания о прошлом вытеснил из его сознания образ шахини Музы, загадочной, капризной восточной царевны, его верной жены, подарившей ему троих детей. Он сильнее нажал ногой на акселератор, стремясь сократить время, отделяющее его от встречи с ней. Он не видел ее уже неделю, и теперь кровь нетерпеливо пульсировала в его висках, а по спине пробегала дрожь.

Ему не хватало запаха ее духов, кокетливого звона золотых монист, шуршания шелковых одежд, ощущения мягкости ее кожи под его ласкающими пальцами. Огни города рассеивали вечерний полумрак. Когда он вернулся из Калифорнии с дипломом экономиста, Абу-Даби был поселением деревенского типа без единой мощеной улицы. Теперь он сильно смахивал на Лос-Анджелес, хотя некоторыми чертами скорее напоминал молодому шейху знакомые европейские города: Канны и Ниццу.

Теперь в Абу-Даби, привлекавшем со всего мира туристов, ищущих экзотических приключений, насчитывалось более ста тысяч жителей; обитатели пустыни бедуины, рыбаки и пираты, промышлявшие в Заливе, приобрели западный лоск, ездили на автомобилях, жили в комфортабельных домах, где старинная утварь, сводившаяся к самому необходимому, была заменена современными электроприборами, а домашними богами стали телевизор и холодильник. «Черное золото» преобразило лик его земли: на ней появились дороги и небоскребы, напоминавшие Сан-Франциско, мощные, как в Нью-Йорке, верфи, сталелитейные заводы, сравнимые с германскими гигантами, аэропорты, ничем не уступавшие международным американским, ювелирные магазины, роскошью затмевавшие знаменитые «Тиффани».

Друг, не раз бескорыстно выручавший его, когда нефтяные богатства еще таились под землей, университетский товарищ, которому Юсеф часто по-хорошему завидовал, теперь просил его о помощи. И Юсеф был готов использовать всю свою власть, чтобы выручить его из беды.

Сопровождаемый приветствиями стражи, он проехал в ворота своего дворца, вышел из машины и прошел в покои, а войдя в кабинет, сел за письменный стол. Слуга, глубоко поклонившись, подал кофе с кардамоном. Юсеф знаком дал понять, что желает остаться один, и по телефону с избирательным вызовом набрал нужный ему номер в Вашингтоне. Ему ответил женский голос, несколько металлический по тембру из-за спутниковой связи и колеблющийся, словно эхо.

– Я хочу говорить с сенатором Джорджем Брайаном, – решительно сказал он.

– Кто у аппарата? – спросила прилежная секретарша.

– Мисс, не заставляйте меня терять время, – отрезал он, – вы прекрасно знаете, кто я такой.

Юсеф терпеть не мог телефонной болтовни, его собеседники на другом конце тоже были заинтересованы в краткости и конфиденциальности, поэтому они прибегали к условным фразам, понятным только посвященным.

Несколько секунд он слушал астральные шумы, затем в трубке раздался сильный и ясный голос Джорджа Брайана.

– Привет! – поздоровался он. – Случилось что-нибудь?

– Вот именно. У парня проблемы.

– Я уже в курсе, – заметил Джордж Брайан изменившимся тоном. Речь шла о Бруно, его племяннике. В эту минуту он как бы вновь увидел его, вспомнил Аннализу, ее трагический конец, ее страстную любовь, ее кожу, пахнувшую солнцем и мускусом.

– Мы можем ему помочь? – Юсеф играл в молчанку с истинно арабским терпением.

– Полагаю, мне известно, в чем его проблемы, – Джордж знал о проникновении Омара Акмаля в правление «Ай-Би-Би», но ничего не смог поделать, чтобы не дать ему навредить Бруно. После прихода к власти администрации Рейгана его влияние в этой области стало весьма ограниченным. И все, что он мог сказать по этому поводу, уже было им сказано адвокату Паоло Бранкати, советнику Барона.

– Я думаю, главная проблема в другом, – сообщил Юсеф.

– Здоровье или дела? – осторожно прощупывая почву, спросил сенатор. Он вдруг ощутил острую боль за грудиной, медленно, но неумолимо поднимавшуюся кверху и камнем давившую ему на грудь, классический симптом сердечного приступа. Механическим жестом вытащив из кармана коробочку, он вынул белую таблетку и сунул в рот.

– Здоровье в полном порядке, – заверил его шейх.

– Прекрасно, – вздохнул Джордж с облегчением. В шестьдесят четыре года сенатор Джордж Брайан выглядел не старше сорока, светлые волосы были по-прежнему густыми, фигура – стройной, взгляд – открытым, он улыбался прежней широкой улыбкой, когда-то приводившей в хорошее настроение несчастную Аннализу, но вот с сердцем дела были плохи: он так и не оправился от удара после смерти единственной женщины, которую любил. Он винил себя в том, что ее постиг столь страшный конец. Белая таблетка и успокоительные слова Юсефа оказали на него благотворное воздействие, боль отступила, вернув ему способность рассуждать и действовать. – Что же можно сделать? – он был готов на все, чтобы помочь племяннику.

– Ему нужна срочная и существенная помощь. – Они оба знали, о чем идет речь. Без немедленного экономического вмешательства экономика Бурхваны могла рухнуть, дав шанс оппозиции, давно уже готовой к путчу. Для Бруно это означало бы конец.

– Только деньги? – спросил Джордж.

– Деньги и солидарность, – уточнил Юсеф, имея в виду помощь людьми, наемными войсками, профессиональными военными, которые могли бы поддержать зашатавшийся режим Асквинды.

– Я ничего не могу поделать, – с горечью признался сенатор. – В моем кабинете нет командных кнопок, и ты прекрасно это знаешь.

– Власть, как ветер в пустыне, – улыбнулся Юсеф, – уходит и вновь приходит.

– Будем надеяться, что он вскоре подует с нужной стороны, – заметил Джордж. У него были причины разделить оптимизм Юсефа, но ему хотелось бы более конкретных гарантий.

– Ты скоро получишь ключ к разгадке тайны, – заверил его шейх.

– Когда? – Теперь судьба сенатора Брайана была в руках молодого восточного философа, умевшего при случае проявить себя человеком действия.

– Через двенадцать часов ты получишь секретный пакет, дядя Джордж, – Юсеф, на правах друга семьи, звал его так еще со времен учебы в Беркли. – Ты найдешь в нем все, что требуется, чтобы тебя внимательно выслушали там, где нажимают командные кнопки.

– Благослови тебя бог, мой мальчик. – Сенатор принялся массировать грудь: недавняя боль оставила после себя неприятное ноющее ощущение.

Юсеф попрощался, повесил трубку и нажал кнопку. Вспыхнул небольшой телеэкран, на нем тотчас же появилось лицо молодого араба, одетого по-европейски.

– Сиад Шатль, – сказал шейх, – настал час отправить «пакет» по известному тебе адресу.

– Когда он должен быть отправлен? – спросил тот.

– Немедленно, – приказал шейх. – В течение двенадцати часов он должен быть доставлен по назначению. Я дал слово, – заключил он, подчеркивая последние слова.

Юсеф отпил глоток кофе с кардамоном, он остыл и был неприятен на вкус. С улыбкой человека, сделавшего доброе дело, молодой шейх поднялся из-за стола. Теперь наконец он сможет принять душ и отправиться на встречу с шахиней Музой.