Зов серебра - Татьяна Корсакова

– Но причина? Должна же быть какая-то причина.

– Должна. Одну причину я уже знаю. Это деньги. Горынычев говорил, что нашел клад. Здесь, на острове, чего только не спрятано. Возможно, он и в самом деле что-то отыскал. Вот только его интересовали не деньги.

– А что его интересовало?

– Вы не поверите.

– Парень, я уже готов поверить во все что угодно, даже в оборотней и албасты.

– Албасты существует, – подтвердил Роман и замер от неожиданности. Это была совершенно иррациональная уверенность. Наверное, она просочилась с теми ручейками воспоминаний, которые мозг еще не успел оценить и систематизировать. – А Горынычева интересовала Полозова кровь.

– Та самая, из-за которой убили ювелира?

– Та – да не та. – Роман дотронулся до своего браслета. – Мы с Евой, скажем так, носители. По мнению Горынычева, в наших жилах течет серебряная кровь. Не спрашивайте, почему, я пока сам с этим не до конца разобрался. Горынычеву зачем-то была нужна Полозова кровь.

– Зачем? Чтобы вылечить от слабоумия своего сына?

– Сначала я тоже так думал. Но нет, там что-то другое. Он не любил Гордея. Или любил, но потом разлюбил, перестал относиться к нему как к своему ребенку.

– Ладно, разберемся. – Полковник тяжело дышал, но не отставал. – Ты мне сейчас скажи, куда мы идем?

– К подземной пещере. Всю ночь Орда провел там. Он что-то искал. Я думаю, клад. – Пещеру эту Роман раньше точно никогда не видел, но был уверен, что именно в ней Ева изо дня в день переживала самые страшные мгновения своей жизни.

– Ты видел это своими собственными глазами? – спросил полковник.

– Да.

– Значит, убийца не он. Он физически не мог убить Стеллу.

* * *

Происходящее не укладывалось в голове, но Кирилл Сергеевич верил каждому сказанному этим парнем слову. Или не словам верил, а бесчисленным шрамам и рубцам? Верил тем документам, что пришли на его электронную почту. Не важно. Сейчас главное – найти девочку и остановить убийцу.

Орда… Кто бы мог подумать?! Они ведь знакомы уже сто лет! Полжизни точно знакомы. Орда ведь тогда помогал искать пропавших детей, а за мальчика Амалии убивался, как за своего. Стоп, мальчик Амалии!

– Роман, – Кирилл Сергеевич на полшага опередил парня, – а четвертый ребенок? Что стало с ним?

– Какой ребенок?

– Сын Амалии. Горыныч ведь похитил и его. Все это время мы считали вас погибшими. Так, быть может, если живы вы, то и он?

– Я не знаю. – Роман мотнул головой. – Мы не видели его в подземелье.

– Он пропал многим позже. Где-то за сутки до того, как весь этот кошмар закончился.

– Кошмар не закончился, товарищ полковник. Он продолжается. Расскажите мне про тетю Марину, – попросил вдруг Роман. – У нас еще есть пара минут. Расскажите.

– Она была твоей мамой. Настоящей мамой. История банальная и печальная, я знаю ее со слов Эммы. Понимаешь, Эмма не слишком любит об этом говорить. Марина еще девчонкой уехала учиться в Пермь в медучилище, влюбилась, забеременела. Она никогда не рассказывала Эмме про твоего отца, сказала только, что он был врачом и трагически погиб за пару дней до твоего рождения.

– Как он погиб?

– Я не знаю подробностей. Кажется, спасал кого-то из горящего дома, когда обрушилось перекрытие. Эмма говорит, он был хорошим человеком. Если бы он не погиб, у Марины с ребенком, то есть с тобой, все могло бы сложиться совсем по-другому. Но случилось то, что случилось. Он погиб, а у Марины случился нервный срыв. Она отказалась от тебя еще в роддоме. И не вини ее, парень. – Кирилл Сергеевич вздохнул. – Так, как она сама себя наказала, ее никто не накажет. Почти пять лет она жила с этой болью, не рассказывала о тебе ни родителям, ни сестре. Медучилище закончила, в институт поступать отказалась. Металась всё. А потом не выдержала, призналась Эмме. Вот тогда-то они и начали тебя искать. Искали долго, там какая-то путаница произошла с бумагами. Какое-то время даже думали, что тебя усыновили, а тебя перекидывали из детдома в детдом. Они уже и надежду потеряли, когда вдруг обнаружили тебя в Чернокаменске.

Парень молчал, лицо его было таким… непроницаемым. Не поймешь, что он думает, что чувствует в этот момент.

– Маринка тогда работала в областной больнице в Перми. Как узнала, что ты в Чернокаменске, так сразу уволилась, устроилась медсестрой в детский дом, чтобы видеть тебя, чтобы быть к тебе поближе. Она любила тебя, парень.

– Я знаю. – Роман кивнул. – Я помню.

– И хотела тебя забрать. Это тяжело было в те времена, но она старалась, из кожи вон лезла, характеристики собирала, бумажки всякие. У нее уже почти получилось…

– Тише, – прошептал вдруг парень. – Вон он.

Кирилл Сергеевич уже и сам видел маячащую среди каменных глыб фигуру. Так и есть – Орда!

– Не вмешивайтесь, – попросил Роман.

– Ты только без глупостей, – предупредил Кирилл Сергеевич, вытаскивая из кобуры пистолет. – Ты же понимаешь?

– Я понимаю.

Парень вскинул вверх руку, закричал бодрым и каким-то придурковатым голосом:

– Господин режиссер, как хорошо, что мы вас встретили!

Орда замер, попятился было, но взял себя в руки, помахал в ответ, направился в их сторону.

– Спрячьте пушку, – шепотом велел Роман. – Я сам.

– Что случилось? – Подойти-то Орда подошел, но держался на безопасном расстоянии, и руку правую из кармана куртки не вынимал. Что у него там? Ствол? – Товарищ полковник, какими судьбами?

– У нас еще одно убийство. – Кирилл Сергеевич откашлялся.

– Кто? – спросил Орда, свободной рукой стирая со лба пот и, кажется, грязь.

– Стелла, – сказал Роман. – Ее нашли на берегу озера.

– Мертвую? – Голос Орды дрогнул.

– Мертвее не бывает. – Кирилл Сергеевич кивнул.

– Этого не может быть! – Орда и в самом деле казался потрясенным. Или просто был не только хорошим режиссером, но и актером. Вел же он когда-то театральный кружок! – Я не понимаю…

– Я тоже ничего не понимаю. Пойдемте с нами, Жан Валентинович. Дело нешуточное, убита не простая чернокаменская девчонка, а московская знаменитость. Я хочу поговорить со всеми обитателями замка. – Не только Орда умеет роли примерять, он тоже не лыком шит!

И Орда поверил, расслабился, руку из кармана достал.

– Ты кого-нибудь подозреваешь? – Даже на «ты» перешел по старой памяти.

– Это я подозреваю, – продолжая улыбаться, Роман Елизаров ткнул в бок Орде ствол. На Кирилла Сергеевича он глянул предупреждающе, мол, не вмешивайся. – И обвиняю!

– В чем? – Орда не шелохнулся, лишь испуганно скосил на ствол взгляд. – Товарищ полковник, что вообще происходит? – спросил сорвавшимся на фальцет голосом. – Что вообще себе позволяет этот щенок?!