Этюд на холме - Сьюзен Хилл

Фрея не смогла удержаться и коснулась пальцами нежнейшего шелка с узором, в котором сочетался яркий голубой, белый и фуксия.

– Это невероятно… никогда не видела ничего подобного.

– И не увидишь… это винтажный «Унгаро».

Фрея вздохнула.

– Ой, да ладно, это все работа, я с тем же успехом могла бы надеть джинсы из «Топ-шопа».

– Угу. Ну, неважно, – как ты?

– Гораздо лучше. Фрея, я благодарна тебе, что ты позвала меня сюда. Я очень ценю твое желание подружиться, – она постоянно говорила что-то в этом духе, и при этом не звучала фальшиво.

Шэрон Медкалф было, наверное, ближе к пятидесяти, она была очень высокая, очень стройная, с прекрасно уложенными длинными светлыми волосами, которые, вероятно, очень дорого было так качественно подкрашивать. Ее макияж в принципе могли делать этим утром и профессионалы.

– Я не была в этом месте уже много лет, и я очень хочу есть.

– Меню написано на доске за барной стойкой.

– Я знаю, и я его не вижу, – она подняла свою сумку «Луи Виттон» и достала оттуда футляр для очков.

– «Диор»? «Шанель»?

Шэрон надела очки «Ив Сен-Лоран» и закатила глаза.

– Ладно, еда.

Они сделали заказ, Фрея заменила водку в своем стакане минеральной водой и откинулась на стуле. Она понятия не имела, как ввернуть Саймона Серрэйлера в беседу, но в итоге это оказалось относительно просто. Когда принесли крабовые рулеты, Шэрон сказала:

– Ты знаешь, что в следующем месяце будет общее собрание руководителей хора, и Питер Лонгли и Кей уже не будут в нем участвовать?

– Нет, я на самом деле пока не разобралась в этой стороне вопроса.

– Мэриэл упоминала твое имя. Она хочет, чтобы ты стала одной из них.

– Правда? Меня ведь только приняли.

– Да, она мне звонила. Она удивительная женщина, Мэриэл, знает всех и настолько умна, чтобы всех втянуть в свое дело.

– Она втянула меня в приготовление шести шоколадных тортов для благотворительного приема в хосписе, а еще заставила меня помочь ей с весенней ярмаркой. Должно быть, она была весьма могущественной женщиной, когда была медицинским консультантом.

– Люди до сих пор говорят о ней с придыханием, но, могу поспорить, студенты в свое время дрожали от страха во время ее обходов. Она из тех людей, кому нельзя выходить на пенсию. А теперь она вынуждена перенаправлять всю свою энергию в благотворительность.

Им подали основное блюдо – мясистые кусочки морского черта в соусе карри и две большие чаши со свежими овощами. Фрея пошла к бару, чтобы взять еще воды. Она задумалась, ходила ли Анджела Рэндалл в подобные заведения с мужчиной, которому делала свои дорогие подарки; она надеялась, что да, и что та получила какое-то вознаграждение за свои широкие жесты. Как она с ним познакомилась? Где он сейчас? Она была уверена, что подарки связаны с исчезновением женщины, но у нее все еще не было ни единой улики. А вот Дебби Паркер, как ей подумалось, когда она составляла темно-синие бутылки с водой на стол между ними, практически наверняка не бывала в «Лисе и Гусе», со своими новыми друзьями из Старли или без них. Фрея почувствовала себя виноватой из-за того, что ей была совсем неинтересна Дебби.

Она села, налила себе стакан воды и сказала:

– Это настоящая медицинская элита, семья Серрэйлеров.

– В трех поколениях! А ты знаешь остальных?

Фрея наклонилась над своей тарелкой.

– Нет. Не считая того, что я работаю с Саймоном, разумеется.

– Да уж, он странное исключение. Его родители были не в особом восторге, когда он решил пойти в полицию, нашел же куда! Боже, не могу поверить, что только что это сказала.

– Не волнуйся, мы понимаем, что мы находимся довольно низко в пищевой цепочке.

– Но для них Серрэйлер, который не является врачом, – не настоящий Серрэйлер. Казалось бы, двоих из тройняшек, ставших врачами, вполне хватило бы, разве нет?

– А ты хорошо его знаешь?

– Ричарда?

– Я имела в виду Саймона, но да, Ричарда тоже.

Шэрон быстро на нее взглянула, положила нож и вилку и выпрямила спину.

– Едва ли, – сказала она. – Они с Мэриэл не очень-то пара, если ты понимаешь, о чем я. Она занимается только своими делами.

– Я совсем не прониклась к нему, когда мы познакомились.

– Никто не проникается. Уверена, у нее были тяжелые времена. Он очень ожесточен.

– Что, из-за того, что сын стал копом?

– Это и Марта. Ты знаешь про Марту?

– Нет. Ты будешь пудинг?

– Как, по-твоему, я влезаю в свою одежду? Но от кофе не откажусь.

Они заказали эспрессо.

– Марта – младшая из Серрэйлеров, где-то на десять лет младше, чем тройняшки. Она родилась с серьезными поражениями мозга. Она сейчас в заведении на другом конце Бевхэма. Насколько я слышала, это убило Ричарда. Марта для него олицетворяла провал. У него должна была быть идеальная семья, слепленная по его указке. Это не сработало.

– Бедная Мэриэл.

– Да, больше всех страдает она. Именно поэтому она всегда в центре водоворота активности, который обычно уносит ее подальше от него.

– Вероятно, он тоже на пенсии?

– Да. Он консультировал в качестве невролога. Никто не знает, чем он занимает себя теперь. Уж точно не помогает и не поддерживает свою жену.

Принесли кофе и блюдце с четырьмя шоколадными трюфелями. Шэрон сразу его отодвинула.

– Как тебе нравится работать с Саймоном? – спросила она.

Фрею застали врасплох. Шэрон смотрела на нее очень пристально.

– Он очень хороший старший инспектор. Управляет отличной командой.

– И?

– Прошу прощения?

– Только не говори, что не влюбилась в него. Все остальные женщины, которые когда-либо сталкивались с Саймоном Серрэйлером, влюблялись.

Фрея проглотила полчашки горячего кофе. Боль обожгла ей горло. Шэрон наклонилась вперед. «Надеется на откровения и признания, – подумала Фрея. – Будь осторожна, будь осторожна». Но она отчаянно хотела поговорить о нем, и ей было наплевать на все, лишь бы узнать больше.

– Ладно, – сказала Шэрон. – Я поняла. А теперь послушай…

– Я хочу узнать только одну вещь, Шэрон. Он гей? Это вроде как кажется очевидным, он должен им быть – должен, просто обязан.

– Боже ты мой, нет.

Фрея почувствовала, как пот катится у нее по спине. Ее голова куда-то уплывала.

– Но не очень понятно, кто он. Все пытались разгадать эту загадку, но никому не удавалось. Ты детектив, у тебя больше шансов, чем у кого бы то ни было. Я плохо знаю Саймона, только Мэриэл, но я знаю очень много людей, которых он ранил. Он очаровательный мужчина, красивый, культурный, приветливый, хороший собеседник. Он быстро поднялся по карьерной лестнице, что тоже является привлекательной чертой. Но он разбил больше сердец, чем у меня было горячих ужинов, Фрея. Он очаровывает женщин, он дружелюбен с ними, он заставляет их почувствовать себя единственными на свете, он уделяет им все свое внимание, он слушает… он очень хороший слушатель. Может, он просто не понимает, что делает, я не знаю. Он точно не какой-то садист-женоненавистник, на это я готова деньги поставить. Но он отступает, как только они начинают увлекаться, а когда он отступает, он просто рвет, и все, конец истории. Они даже не успевают понять, что произошло. И есть еще кое-что: никто не знает, где и в каком виде, но у него определенно есть совсем другая жизнь, очень далеко от Лаффертона, и эти две жизни никогда, ни при каких обстоятельствах не пересекаются – возможно, они никогда не пересекались даже у него в голове, если ты понимаешь, о чем я. Я закажу еще один кофе – ты будешь?