Горничная - Нита Проуз

При мысли об этом у меня возникает такое ощущение, как будто я лечу с высокой скалы навстречу неминуемой гибели.

– Нет, Молли, – говорит мистер Престон. – Ты не лишишься своей работы. Вообще-то, мистер Сноу собирался лично поговорить об этом с тобой и с Хуаном Мануэлем.

– Правда? – не верю я. – Он не уволит никого из нас?

– Он сказал, что вы оба образцовые работники и что вы олицетворяете собою дух «Ридженси гранд», – говорит мистер Престон.

– А как же суд? – спрашиваю я.

– До него еще далеко, – говорит Шарлотта. – К нему надо будет готовиться, и это займет не один месяц. Но надеюсь, сотрудничая с детективом Старк и ее командой, мы сможем надолго отправить Родни за решетку.

– Поделом ему, – замечаю я. – Он лжец, насильник и мошенник.

– И убийца, – добавляет мистер Престон.

Я ничего не говорю.

– Детектив, – произносит Шарлотта, – я вижу, что моя клиентка устала. Денек у нее сегодня выдался тот еще, учитывая, что еще утром ее ошибочно обвинили в убийстве, а сейчас она пьет чай у себя в гостиной со своим обвинителем. Вы хотите еще что-то ей сказать?

Детектив Старк прокашливается.

– Только что я… э-э… сожалею, что вас… задержали.

– Это очень мило с вашей стороны, детектив, – отвечаю я. – Надеюсь, вы вынесли из этой ситуации важный урок.

Детектив Старк принимается ерзать на своем стуле, как будто уселась на острую кнопку.

– Прошу прощения? – переспрашивает она.

– Возможно, вы поспешили с выводами относительно меня. Вы ожидали определенных реакций, которые считаете нормальными, а когда не получили их, заключили, что я виновна. Не зря же говорят: поспешишь – людей насмешишь.

– Однако, – хмыкает она.

– Бабушка всегда говорила: «Век живи, век учись». Может быть, в следующий раз вы не станете спешить с выводами.

– Мы все разные, но все равно одинаковые, – добавляет Хуан Мануэль.

– Гм, – говорит детектив Старк. – Наверное.

С этими словами она поднимается, благодарит нас за уделенное ей время, надевает ботинки и уходит.

Как только дверь закрывается, я задвигаю ржавый засов и с огромным облегчением вздыхаю.

Я оборачиваюсь и вместо пустоты вижу у себя в гостиной лица трех своих друзей. Все они улыбаются – той улыбкой, которая доходит до глаз. Впервые в жизни я, кажется, понимаю, что значит настоящий друг. Это не просто тот, кому ты нравишься, это тот, кто готов ради тебя на какие-то действия.

– Ну? – говорит мистер Престон. – Этот детектив за сегодняшний день получила столько щелчков по носу, что, я боюсь, может взорваться. Как тебе это все, Молли?

Я испытываю невыразимое облегчение, но это совсем не все.

– Я… я не очень понимаю, чем я все это заслужила, – говорю я.

– Вы ничего этого не заслужили, – говорит Шарлотта. – Вы невиновны.

– Я не о преступлениях. Я о той доброте, которую вы трое проявили по отношению ко мне – безо всякой причины.

– Для доброты не нужна причина, – говорит Хуан Мануэль.

– Ты прав, – кивает мистер Престон. – А знаешь, кто все время мне это повторял? – спрашивает он меня.

– Нет, – отвечаю я.

– Твоя старая бабушка.

– Она никогда не рассказывала мне, как вы познакомились, – говорю я.

– Ничего другого я от нее и не ожидал. – Он делает глубокий вдох. – Когда-то давным-давно мы были помолвлены.

– Вы были… что? – переспрашивает Шарлотта.

– Все верно, моя дорогая, у меня была жизнь и до тебя, жизнь, о которой ты очень мало что знаешь.

– Я не могу в это поверить, – качает головой Шарлотта. – И я узнаю об этом только сейчас?

– И что произошло? – спрашивает Хуан Мануэль, усаживаясь на опустевший стул детектива Старк.

– Твоя бабушка Флора, она была замечательной женщиной, Молли. Доброй и нежной. Она так отличалась от других девушек ее возраста, что я совершенно потерял голову. Я сделал ей предложение, когда нам обоим было по шестнадцать, и она сказала «да». Но ее родители никогда не позволили бы этого. Они были очень обеспеченными людьми, понимаешь? Она была намного выше меня по положению, но никогда не вела себя так.

Я удивлена тем, что слышу, поражена до глубины души. Но пожалуй, я должна была бы понимать, что у бабушки были свои секреты. Они есть у всех, у каждого из нас.

– Ох, Молли, твоя бабушка так сильно тебя любила, – говорит мистер Престон. – Ты не представляешь себе, насколько сильно.

– И вы с ней поддерживали отношения все эти годы? – спрашиваю я.

– Да. Она была дружна с моей женой Мэри. А время от времени, когда Флора попадала в беду, она звонила мне. Но настоящая беда разразилась давным-давно.

– Что вы имеете в виду? – уточняю я.

– Тебе никогда не приходило в голову, что у тебя был дед?

– Приходило, – говорю я. – Бабушка звала его мотыльком.

– В самом деле? – говорит он. – Вот уж кем-кем, а мотыльком он точно не был. Он никогда не упорхнул бы, если бы у него был выбор. Его вынудили. В общем, я его знал. Можно даже сказать, что мы дружили. А ты знаешь, как все стремительно может завертеться, когда ты молод и влюблен. – Мистер Престон умолкает и прокашливается. – В общем, оказалось, что Флора ждет ребенка. А когда это стало больше невозможно скрывать и обо всем узнали ее родители, они отвернулись от нее навсегда. Бедная девочка. Ей не было даже семнадцати. Она сама была ребенком. Поэтому ей и пришлось идти в услужение.

Мне очень трудно представить бабушку в настолько бедственном положении, потерявшую всех и всё. Я чувствую, как на мои плечи ложится невыразимая тяжесть, печаль, которую я не могу облечь в слова.

– Она была умница, твоя бабушка. Ее приняли бы в любую школу, – говорит мистер Престон. – Но в те времена ведь как было: если ты незамужняя женщина с ребенком, можешь попрощаться с мечтой об образовании.

– Так, папа, секундочку, – вмешивается Шарлотта. – Что-то тут не сходится. Кто был этот твой друг? И где он сейчас?

– По последним данным, которые у меня есть, у него сейчас своя семья, которую он очень любит. Но он никогда не забывал Флору. Никогда.

Шарлотта склоняет голову набок и смотрит на отца со странным выражением, которое я не до конца понимаю.

– Папа? – говорит она. – Ты больше ничего не хочешь нам сказать?

– Моя дорогая девочка, – отвечает он. – Думаю, я и так уже достаточно наговорил.

– А мою мать вы тоже знали? – спрашиваю я у него.

– Да. А вот она, я боюсь, была самым настоящим мотыльком. Твоя бабушка просила меня попытаться вразумить ее, когда она связалась не с тем парнем. Я пошел к ней, пытался вытащить ее из того притона, в котором она жила, но она меня не послушала. Твоя бедная бабушка… испытать такую боль… потерять ребенка таким образом…