Последний самурай - Хелен Девитт

Тележка, женщина и дети приблизились, взгляд женщины вдруг скользнул прочь от коробок, и с кротостью смешалось радостное удивление.

Сибил! воскликнула она. Ты, что ли?

Очевидно, что она знала Сиб не многим лучше, чем ее имя. Человек, хорошо знающий Сибиллу, ни за что не начнет разговор столь беспрецедентно слабоумным замечанием.

Сиб молча смотрела на нее.

Это я! сказала женщина. Я, наверное, сильно изменилась, прибавила она, комически кривясь. Дети! прибавила она.

Мокрый кулачок оторвался ото рта, глазки узрели коробку, на которой разноцветные мультяшки поглощали рисованный продукт.

Я хочу «Медового монстра», взвыло дитя.

Ты в прошлый раз выбирал, сказал второй ребенок с очевидной Schadenfreude[118], и вспыхнул спор касательно претензий двух других на право выбирать в текущую неделю.

Теперь двое рыдали в пухлые пальчики, а один орал.

Женщина без особого успеха попыталась восстановить порядок.

А это твой малыш? бодро осведомилась она.

Сибилла по-прежнему молчала, крепко сжав губы.

Если бы женщина была способна к мышлению, что, впрочем, еще не доказано, ее спутникам мысли ее были явно темны. Я видел, как мысли Сибиллы золотыми рыбками в аквариуме кружат у нее в голове. Наконец она заговорила.

Быть или не быть — таков вопрос;

Что благородней духом — покоряться

Пращам и стрелам яростной судьбы

Иль, ополчась на море смут, сразить их

Противоборством? Умереть, уснуть —

И только; и сказать, что сном кончаешь

Тоску и тысячу природных мук,

Наследье плоти, — как такой развязки[119]

Женщина в ужасе обернулась на свою малолетнюю свиту и тотчас вздохнула с облегчением: очевидно, что они ни слова не поняли.

Конечно, у каждого свой крест, весело сказала она.

Сибилла вперила горящий взор в банку запеченной фасоли.

А твоего мальчишечку как зовут? спросила женщина.

Его зовут Стивен, после секундного колебания ответила Сиб.

На вид умненький, сказала женщина. Фелисити, перестань! Мики, я кому сказала?

Он способен к логическому мышлению, сказала Сиб. В результате чего выглядит исключительно разумным. Беда в том, что большинство людей алогичны по привычке, а не по глупости; они, скорее всего, легко достигли бы разумности, если б их учили как полагается.

Значит, все к лучшему! сказала женщина. Как бы ни было трудно, кто знает, может, за углом нас ждет счастье.

Или наоборот, сказала Сиб.

Будем надеяться на лучшее.

И снова Сибилла промолчала.

Дети опять поругались. Женщина кротко призвала их прекратить. Они пропустили ее призыв мимо ушей.

Она кротко глядела на них, и губы ее слегка кривились.

Сиб посмотрела на нее с бесконечной жалостью, будто недоумевала, какая смерть хуже той жизни, что привела эту женщину в картонный каньон с хлопьями. Тихонько сказала мне:

Людо, забери Маленького Принца.

И что с ним делать? спросил я.

Купи ему шоколадку, сказала Сиб, порылась в сумке и вручила мне фунт. Купи им всем по шоколадке. Уведи их.

Я повел их по проходу. Сворачивая за угол, увидел, как Сиб положила руку на толстое плечо; теперь уже толстуха рыдала в мокрый кулак.

Один ребенок был моих лет. Он спросил, в какую школу я хожу. Я сказал, что не хожу в школу. Он сказал, что все должны ходить в школу. Я сказал, моя мать считает, что мне нужно выявить сферу моих интересов и пойти сразу в университет, хотя, вероятно, студентов я сочту весьма незрелыми.

На этом разговор увял. Мои спутники поглощали шоколад; поглотив, снова ринулись в бой.

Тут от кассы подошли Сибилла с женщиной.

Сиб говорила Я просто говорю если вообразить общество лишенное представлений о том какое нам уготовано место, крайне МАЛОВЕРОЯТНО, что мы приговорим себя к плюс-минус 16 годам абсолютной экономической зависимости от людей, чья разумность не гарантирована, и крайне ВЕРОЯТНО, что нам потребуется общество, где

Женщина тихонько посмеивалась.

Плохо скрывая ужас, Сибилла воззрилась на исшоколадленную кодлу, каковая теперь, канюча, окружила тележку.

Женщина кротко улыбнулась.

Мики, не надо! Фелисити, я кому сказала? начала она…

и умолкла. Она глядела на «Конспект Шома» по преобразованию Фурье, который я прихватил, чтоб не скучать.

Она сказала В какой он школе?

Сибилла сказала, что я учусь дома.

Тут женщина уставилась на меня, тут она уставилась на Сибиллу, словно узник судьбы, пред которым замаячила надежда на помилование. Она сказала Ты что, учишь его сама! Это же потрясающе!

и она сказала А может… ты бы мне так услужила… ты не поможешь Мики? Он очень умный, тут вопросов нет, но у него проблемы, а в школе всем до лампочки.

Услужение не обещало ничего хорошего, и женщина, конечно, затем сказала Неформально.

Сибилла бормотала Но ведь ты же Женщина сказала У меня ведь еще двое Сибилла сказала Ну

Мы несли домой недельный запас провианта.

Я сказал: Кто это такая?

Сибилла сказала, что она

Она сказала: Она однажды спасла мне жизнь.

Она сказала: Разумеется, поменяйся мы местами, благодаря мне она сохранила бы себя для того, что, как показали события, ей предстояло.

Она засмеялась и сказала: Напоминает тот кусок из Ренана! Она нахмурилась, и я решил, что кусок из Ренана она не вспомнит. Она сказала: Арийские языки обладают великим преимуществом глагольного спряжения, этим изумительным инструментом, глагольным спряжением, этим изумительным инструментом, этим изумительным инструментом метафизики… Арабы, отставшие на полтора тысячелетия из-за несовершенства наклонений и времен…[120]

и она сказала ce merveilleux instrument, ce meweilleux instrument

и вдруг засмеялась и сказала Интересно, как это будет по-арабски!

Я сказал: Что по-арабски?