Зеркало грез - Надежда Черкасова

Теперь живая Соня Феде уже без надобности. Да и полицейским тоже. Охота на ведьму продолжается!

Еле дождавшись, когда Федя уберется из сада, Соня осторожно спустилась с дерева. Сделать это оказалось гораздо сложнее, чем забраться наверх: животный страх вновь угодить за решетку подбросил ее вверх как пушинку. Сейчас у Сони такого стимула не было, хоть он и не потерял своей актуальности.

Вот только у полицейских теперь мало шансов поймать беглянку, несмотря на то что все улики против Сони они уже получили: и добровольное признание, и нож с ее отпечатками пальцев. Даже сам факт побега косвенно подтверждал ее причастность к убийству мужа. Но не слишком ли она уверилась в том, что не будет поймана?

Если немедленно скрыться из города, шансы на спасение у нее еще остаются… Но не пускаться же в путь без документов, которые изъяли в полиции, да еще и без копейки в кармане? А потому следует осторожно пробраться в дом, где она сможет переодеться и забрать кое-какие деньжата, которые когда-то припрятала на непредвиденные расходы. Не пропадать же добру!

С каких это пор она стала такой практичной? Может, дело все-таки в мальчиках? Да хоть бы и так! Она просто проверит, как они там, живы ли, здоровы ли, и отправится восвояси, будто никогда их прежде и не знала. Лишь одним глазком глянет на них, сердце-то не каменное, соскучилась как-никак.

Вот дура ненормальная! В очередную ловушку решила сунуться? Мало ей, что из одной еле выбралась, да и выбралась ли еще окончательно – вилами на воде писано, так осмеливается с судьбой в кошки-мышки поиграть? Что ж, валяй! Дурам закон не писан.

Разодрав в кровь локти и колени, спустилась на землю. Начало осени было теплым, но ночи уже стали холодными и ветреными. Вымокшей до нитки и продрогшей до костей Соне казалось, что даже мысли ее покрылись тонкой коркой льда. Если она немедленно не согреется, закоченеет окончательно.

Открыв калитку ключом, который каким-то чудом умудрилась не потерять, автоматически накинув бечевку с ним на шею, как это обычно делала, когда выходила с Мартой погулять в сосновый бор, Соня пробралась в сад. Утопая кроссовками в грязи, направилась к яблоням. Странно, что в полуживом состоянии она может думать о еде. Сорвала яблоко, надкусила сочную мякоть, раздразнив аппетит еще больше, и с удовольствием принялась утолять мучивший ее голод, поглядывая на дом.

Свет горел только на втором этаже. Но вот и окно коридора первого этажа отбросило на землю светящийся прямоугольник. Соня замерла, прижавшись к яблоне и слившись с ней воедино. Пасынок определенно что-то затеял: зачем ему глубокой ночью спускаться вниз?

Она тут же получила ответ на свой вопрос. Раздался шум открываемой двери черного хода, послышался звук шагов по гравийной дорожке. Из темноты показался Федя. В одной руке он нес лом, в другой лопату. В ярком свете полной луны Соня разглядела даже злорадную ухмылку на лице пасынка, который прошел мимо, не заметив ее за деревом. Федя направлялся в дальний конец сада. Может, решил закопать яму, чтобы поскорее избавиться от неприятных воспоминаний?

Подойдя к яме, из которой недавно вытащили тело, Федя бросил в нее лопату и лом, спрыгнул вниз сам. Соня услышала глухие звуки ударов о сырую, но все еще твердую землю. Ну конечно же, зачем возиться с другой ямой, если можно использовать, слегка углубив, старую?! Закончившийся было дождь снова начал накрапывать, но Федя не обращал на него внимания, работая упорно и углубляя для кого-то могилу… Для кого – для нее, Сони? Или для мальчиков?!

Она осторожно пробралась между деревьев к черному ходу и, убедившись, что дверь заперта на ключ, – что ее несколько озадачило, – направилась к парадному подъезду, невидимому из сада. Если и там закрыто, придется лезть на козырек над входом. Если уж на высоченную сосну забралась одним махом, то…

Сбросив заляпанные грязью кроссовки и сунув их под крыльцо, она тщательно вытерла мокрые ноги о половичок и подошла к двери. Осторожно повернув ручку и потянув массивную дверь на себя, обомлела: она оказалась открытой! Странно, как он мог забыть ее запереть?

Мысленно затыкая уши, чтобы не слышать предостерегающие нашептывания подсознания, она вошла внутрь. На нее тут же навалилась теплая и сухая тишина. Соня постояла немного, согреваясь и успокаивая трепещущее, словно птица в клетке, сердце. Затем на цыпочках поднялась по широкой лестнице на второй этаж и бросилась в комнату мальчиков. Но на пороге разочарованно остановилась: комната оказалась пуста.

Неужели он вывез их из дома и спрятал где-то в другом месте? Почему именно «спрятал»? Да потому что хорошо знал Соню, которая непременно вернется за мальчиками. Значит, и входную дверь специально для нее оставил открытой?! Соню охватил дикий ужас: она снова в ловушке! Именно для нее он роет могилу. Доказательств того, что Соня убила мужа, у полиции предостаточно, и теперь пасынок вне подозрений. А потому и оставлять ее в живых ему нет смысла.

Как бы там ни было, она решила обыскать весь дом, потому что полагала маловероятным, чтобы Федя доверил детей еще кому-то, если собирался с ними расправиться. Соня и здесь должна оказаться главной подозреваемой, потому что у нее есть мотив: подставить пасынка, чтобы снять обвинение в убийстве мужа с себя.

Она поочередно проверила все комнаты обоих этажей, но тщетно. Лишь в одну ей не удалось проникнуть, так как она оказалась запертой, – в комнату пасынка. Вдвойне странно! Оставить открытой входную дверь и запереть свою комнату? Или это тоже ловушка, чтобы подольше задержать ее в доме?

Соня услышала, как хлопнула дверь парадного входа: Федя уже в доме и с минуты на минуту окажется здесь. Соня с тоской взглянула на чердак, но пасынок уже поднимался по лестнице, а потому спрятаться наверху она не успевала. Ей ничего не осталось, как юркнуть в свою комнату.

Не дожидаясь пока ее обнаружат, Соня осторожно открыла окно и выбралась на козырек над входной дверью. Прикрыла, как смогла, створки, забилась в самый темный угол сомнительного укрытия, притаилась. В ее комнате на миг вспыхнул свет и тут же погас. Это означало только одно: Федя на всякий случай заглянул в комнату, чтобы удостовериться, что та пуста. Или она ошибается?

Посидев, скрючившись, еще немного, Соня рискнула вернуться обратно. Может, надеялась на то, что дома и стены помогают? А разве это теперь ее дом? Да и был ли им когда-нибудь? Окинув взглядом пустоту, она отметила, что дверь в ее комнату осталась приоткрытой. Так Федя знает, что она в доме, или нет? Соня услышала шаги, приблизившиеся к двери, и прижалась к стене, спрятавшись за шкафом. Федя потоптался на месте, словно раздумывая, затем быстро сбежал по лестнице вниз, и Соня услышала, как хлопнула парадная дверь.

Она вышла в коридор и пробралась к комнате пасынка. Толкнула на всякий случай дверь. Та оказалась незапертой! Соня настежь распахнула ее и обомлела: на полу большой комнаты в зареве целого леса свечей недвижно лежали мальчики. Руки и ноги их были крепко связаны, рты залеплены скотчем, глаза закрыты. Соня растерянно смотрела на подготовленных для какого-то изуверского жертвоприношения детей, и слезы жалости градом хлынули по щекам.