Остров драконьих надежд - Дана Данберг

— И этого было бы достаточно, чтобы свернуть разработку здесь и открыть там? Совет что, слепой что ли? — удивилась я. — Неужели они не поняли бы, что это просто провокация?

— Во-первых, проблемы с Ри Нилман действительно были и мы их пропустили. И это не делает чести ни всей Академии, ни мне лично. — Гивард тяжело вздохнул и на минуту прикрыл глаза. Тема для него была явно непростая, потому что декан артефакторов действительно сошла с ума на фоне безнадежной любви к нему. — Во-вторых, ты упускаешь из вида, что разбирательство в Совете не было бы честным. Кого-то подкупили бы, кого-то запугали, кто-то проголосовал бы как надо просто чтобы набрать очков среди будущих лидеров. Так что, думаю, план был жизнеспособен.

— Но почему они с таким фанатизмом хотели избавиться от меня? Из-за того, что я могла бы заметить изменения в твоем поведении? Ну так, при всем том, что ты мне сейчас рассказал, воздействовать на тебя было совсем не обязательно.

— Нет, но крайне желательно. Ведь это я им всеми силами противодействовал. Впрочем, дело действительно не только в этом.

Гивард на несколько секунд запнулся, будто решая, говорить мне или нет.

— А в чем? — поторопила его я.

— В чем? В тебе. Лично в тебе и в отряде Серебряный клык, который леди Ри Нилман изначально наняла для грязной работенки, типа нападения на девушек за пределами этого острова. Потом уже контракт перехватил лорд Гириас и поставил им иные задачи: разобраться с тобой и мной.

— Эм-м-м... — протянула задумчиво. — Не понимаю, как мы можем быть связаны. Я и узнала об их существовании только с твоих слов.

— Зато они о тебе знали. Вернее. Там на самом деле все сложно. В этом отряде служат несколько менталистов из тех, что работают неофициально. Так называемые черные менталисты, с одним из которых ты столкнулась.

— Но это же бандиты, как они могут работать на официальных наемников?

— Отряду нужны были менталисты и их ему предоставила некая подпольная организация. А платой потребовала тебя. Желательно живой, но не обязательно.

— Ничего не понимаю! Почему именно меня? Хотели сделать меня черным менталистом? Но это бред!

— Я тоже сначала не понял, но твой брат оказался в курсе.

— Клеон? А он-то тут при чем?

— Насколько я понял из его рассказа, на отборе невест, где он нашел свою жену, произошло нечто. Столкновение с некоей очень сильной менталисткой по имени Милана. Она отступница, ее разыскивал Совет еще до того, как она хотела уничтожить остров Невест со всеми невестами.

— Да, я в курсе, мне и Анна, и Клеон эту историю рассказывали. Это было ужасно!

— Так вот, как я понял, ее операцию и сорвал твой брат.

— Да, именно так! Его даже в Совете потом наградили. Только при чем здесь я?

— А при том, что эта Милана хотела банально отомстить ему через тебя, — припечатал Гивард.

Мы посмотрели друг на друга, я неверяще, а мужчина наоборот успокаивающе и сочувственно. А у меня даже не было слов, чтобы возмутиться.

— И что она планировала со мной делать?

— Для того, чтобы это выяснить, нужно ее сначала найти. А это пока никому не удалось, Фрея.

— Так что я все еще в опасности?

— Пока да, но за дело теперь взялся твой брат лично. Ему, мягко говоря, очень не понравилось, что тебя втянули во всю эту историю, а дознаватели Совета показали в деле поимки отступницы свою полную профнепригодность. За последние пять лет они так и не смогли выйти на ее след. Она появляется, наносит удар и пропадает бесследно, а они ничего не могут сделать. Впрочем, — Гивард нахмурился, — я тоже не собираюсь оставаться в стороне от этого дела, теперь оно личное и для меня. Ну а с тобой мы начнем тренировки, в том числе и боевые, чтобы ты в любой ситуации могла себя защитить.

— У меня есть теперь лишь ментальная магия, — напомнила я. — И, вероятнее всего, так и останется.

— Значит, будем работать с тем, что есть, — улыбнулся Гивард, вставая и подходя ко мне, крепко обнимая. — Кроме того, вас, ментальщиков, всегда недооценивают. Поверь, все получится.

Причин не верить своему любимому мужчине у меня не было, так что я улыбнулась в ответ на его ободряющую улыбку и обнала. С момента возникновения резонанса нам все время хочется касаться друг друга. Так зачем отказываться?

Наша с Фреей официальная помолвка прошла как-то буднично. Много людей мы не приглашали, были лишь коллеги, друзья, да некоторые члены Совета из дружественных групп. На свадьбе, к величайшему сожалению, отделаться всего сотней гостей не получится, так что ее пока мы решили отложить. До лучших времен, так сказать.

Нет, по законам Льеона и магии мы уже считаемся женатыми с момента возникновения резонанса, но сама церемония с банкетом и весельем, как дань традиции, сейчас явно лишняя.

И дело не в том, что Фрее может все еще грозить опасность, хотя и в этом тоже. И даже не в том, что на свадьбе могут быть провокации не только этой менталистки Миланы, но и враждебных нам группировок. Ведь из-за нас им существенно прищемили их чешуйчатые хвосты. Просто в данный момент это немного неприлично.

Я никогда не любил Лариту, она мне даже не особенно нравилась, просто тот отбор невест был крайне скуп на магов жизни. Но тем не менее, она была моей официальной наложницей, и она погибла при трагических обстоятельствах, так что хоть пару месяцев траура надо соблюсти. Иначе нас просто не поймут.

Мне это нравилось не больше, чем Фрее, но мы оба понимали, что это необходимо, ведь до сих пор некоторые думают, что убил ее кто-то из нас. Хотя теперь дознанию доподлинно известно, что горло ей перерезал как раз тот самый менталист, которого мы задержали во время последнего нападения на Фрею.

Я посмотрел на кресло в самом углу кабинета, где сейчас как раз сидела моя девочка и читала очередной учебник. Она облюбовала это место не так давно, но это было удобно нам обоим. Физическая необходимость находиться рядом, касаться друг друга, а если такой возможности нет, то хотя бы смотреть друг на друга, диктовала свои законы.

Это было почти рабство у своих собственных сошедших с ума эмоций, но рабство приятное.

— Что? — Фрея подняла голову и посмотрела на меня, мягко улыбнувшись, а меня затопила волна нежности.

— Просто любуюсь любимой женщиной, — усмехнулся я. — А что, нельзя?

Девушка начала тут же паясничать, поворачиваться то одной стороной, то другой, чтобы мне было удобнее любоваться, показала язык. Какой же она в сущности еще ребенок! Тем страшнее то, что ее пытались убить или похитить. Даже думать не хочется, что с ней могли сделать в плену.

— Гивард, ее поймают, — прекратив улыбаться и паясничать, серьезно сказала Фрея, заметив или почувствовал перемену моего настроения. Как менталист, она ощущала нашу связь полнее, могла теперь чувствовать мои эмоции, несмотря на все возможные противоментальные артефакты.