Колокольчиковый колодец - Любовь Рыжкова

– Такой случается иногда перед землетрясениями, – сказала девочка, – я читала об этом, это очень опасно.

– А мне сдается, дело тут в другом, – заметила Кошка.

– В чем? – спросила девочка.

– Пока ты спала, я прислушивалась и, уж извини за подробность, принюхивалась. И тут я слышу, запах идет какой-то мерзкий, только не пойму, откуда. Но тебя спящую мне оставлять не хотелось, мало ли что, вон ты как крепко спишь.

– Я просто утомилась, Лиза.

– Понятное дело, но я предлагаю сейчас обойти эту Березу, – сказала Кошка, – она какая-то странная, и здесь явно что-то не то.

– Давай, – согласилась Женя.

Они стали обходить Березу со всех сторон. И каково же было их удивление, когда с противоположной стороны они увидели вход, что вел под землю. Как раз оттуда и шел этот ужасающий запах.

– Никогда такого не слышала, – поморщилась Лиза.

– И правда, какое-то ужасное зловоние, – сказала Женя.

– Так, может быть, это и есть вход? – предположила Кошка.

– Конечно, Лиза, конечно! – закричала Женя, – мы нашли его с тобой!

– Значит, теперь встреча со Злым Зайтаном совсем близко, – подхватила Лиза.

– Что ж, я не боюсь его! – сказала девочка.

– И я тоже! – горячо воскликнула Отважная Кошка. Женя снова подхватила Лизу на руки и, как потом оказалось, кстати.

Ветер за горами становился все сильнее и сильнее, видимо, там творилось нечто невероятное. Но и рядом с ними картина стала меняться буквально на глазах.

Откуда-то вдруг раздался жуткий вой, и земля содрогнулась под ними. Казалось, на них со всех сторон теперь несся ужасающий шум, сквозь который даже не было слышно их голосов. Но зато им хорошо были слышны мысли друг друга, и думали они слаженно, потому что были дружны.

– Ах, спросить бы совета у кого-нибудь, – подумала Женя.

– Может, у Мака-Макеевича, – тут же мысленно подсказала ей Лиза.

– Точно, давай у него спросим, – ответила ей Женя и стала доставать маковое зернышко, но ветер был так силен, что едва она положила его на ладонь, как его подхватило и унесло куда-то безвозвратно. Но она все равно успела прокричать ему вслед свой вопрос:

В воздухе поднялась ужасная пыль, причем, такая, что все вокруг потемнело. И в этот момент Женя услышала голос Мака-Макеевича и стала повторять за ним то, что он говорил. Лиза мысленно повторяла эти слова вместе с ней.

Это было заклинание, которое им нужно было сейчас произнести, но тут голос Мака-Макеевича оборвался, потому что ветер все-таки унёс зернышко, хотя Женя и успела задать ему вопрос.

Теперь тьма стояла вокруг них почти непроглядная, не помогал даже волшебный фонарик Филина Филиппа, его крохотный огонек лишь едва мерцал.

И вдруг эту тьму время от времени стали пронзать какие-то оранжевые всполохи.

И в этих страшных оранжевых вспышках стала появляться чья-то безобразная рожа. Она кривлялась, гримасничала, меняла очертания, то вытягиваясь в длину, то расширяясь до безобразных размеров. Она то исчезала совсем, то появлялась снова в своем новом ужасном обличье. Потом картина стала еще более устрашающей.

Лиза сидела, уткнувшись мордочкой в живот Жени, ей было страшно взглянуть на все это из своего укрытия. Но она все-таки нашла в себе мужества и выглянула наружу. Увиденное поразило ее – над острыми скалами, по всей шири горизонта вспыхивали зловещие оранжевые вспышки, словно гигантские огненные шары, и в этом огне кривлялись безобразные фигуры. Трудно сказать, кто это был. Казалось, они танцевали свой безобразный танец или издевались над тем, кто мог это созерцать. Лиза посмотрела на Женю и поняла, что ей тоже очень страшно. Тогда она погладила ее лапкой и неожиданно для самой себя замурлыкала. Женя словно очнулась и взглянула на нее. Им показалось, что мужество вернулось к ним.

Ветер к тому времени стал утихать и вдруг утих совсем, словно и не было никакого урагана.

– Эй, – крикнула Женя, – я знаю, что это ты, Злой Зайтан! Покажись нам, если ты нас не боишься!

И вдруг в этой темноте раздался оглушительный, громоподобный хохот, от такого хохота им стало по-настоящему страшно. Женя и Лиза замерли от ужаса, но стояли, тесно прижавшись друг к другу.

Хохот все еще продолжался и продолжался, и казалось, ему не будет конца, но он закончился так же внезапно, как и начался.

Мгла стала рассеиваться, и из него стал вырисовываться как будто человеческий силуэт. Спустя мгновение они увидели рядом с собой незнакомца, который поразил их своей внешностью. Он был решительным и мужественным на вид, и очень красив, даже как-то невероятно или, как говорят, чертовски красив, черты лица его казались точеными, смуглая кожа отливала золотом, темные волосы развевались над головой, и только глаза светились недобрым огнем, хотя и были серо-голубого, даже скорее глубокого небесного цвета.

Он был в длинной оранжевой одежде, на которой горели и время от времени отрывались небольшие язычки пламени. Было такое ощущение, что перед ними человек, объятый пламенем. Он будто горел и не сгорал, и от него шел сильный жар, такой жар, что хотелось бежать прочь. Но Женя и Лиза стояли как вкопанные.

Они думали, что сейчас перед ними появится безобразное чудище и с удивлением смотрели на незнакомца, черты лица которого поражали этой неземной красотой. Ветер развевал его одежду, и язычки пламени продолжали падать на камни, но падая, они мгновенно гасли, оставляя на них черный мох.

– Так вот откуда здесь столько черного мха, – пронеслось в голове у Жени, и тут же услышала в ответ мысли Лизы:

– Это он.

Несколько мгновений они стояли друг напротив друга молча – девочка с кошкой на руках и падший ангел.

Незнакомец в огненной одежде долго разглядывал эту странную девочку с белой кошкой на руках, потом присел прямо на воздух, но, как оказалось, он сел на невесть откуда взявшееся здесь глубокое кресло.

– Это я вас боюсь? – медленно произнес он.

– А кто вы? – спросила его Женя.

– А ты не догадалась? – спросил он, и от его плаща оторвались и упали рядом с ними несколько язычков пламени. Жене и Лизе стало почти невыносимо душно, но они не подали вида.

– Кажется, догадалась, – ответила она, – здравствуйте.