Ночь Безумия - Лоуренс Уотт-Эванс

– Значит, выяснить, откуда взялось чародейство, тебе не удалось?

Манрин снова фыркнул.

– Фенделово Прозрение – не единственный способ добывать знания, молодой человек! Кое-что я узнал.

– Так ты знаешь, что такое чародейство?

– Нет, к сожалению, – признал волшебник. – Но я точно знаю, чем оно не является. С помощью маленькой Шеллы мы неопровержимо установили, что название ошибочно, – мы не то, чем были ведьмы в Великую Войну, и чародейство не ведьмовство, хотя некоторое сходство и есть. А Алладия помогла нам убедиться, что к его возникновению не имеют касательства ни боги, ни демоны.

– Тогда... Рудира и кое-кто еще говорят, что слышат какой-то зов с севера. Это не демон?

– Не демон и не бог, – подтвердил Манрин. – Но да: к северу от города есть нечто, с чем мы каким-то образом связаны.

– А не может там быть сумасшедший волшебник?

Манрин покачал головой:

– Это не волшебник. Кто бы там ни был, магия его лишает силы волшебства, как... в общем, это не волшебство. Когда одно магическое заклятие противостоит другому, оно может действовать по-разному, но никогда – так.

– Чародейство лишает волшебство силы?

– О да.

– Значит, все те волшебники на улице не смогут причинить вреда дяде Фарану? – с надеждой поинтересовался Ханнер.

– Этого я не говорил! – быстро возразил Манрин, разбивая в прах надежды Ханнера. – Чародейство не похоже на стену, оно скорее заглушает магию, как крик – тихий голос. Магия и чародейство взаимодействуют друг с другом, как... как вода и огонь. Именно поэтому я утверждаю, что породила чародеев не магия. Но достаточно жаркое пламя заставляет воду выкипать, а точно направленная струя воды запросто проносится сквозь огонь... аналогия, как ты понимаешь, не вполне точна.

– Кажется, понимаю... – отозвался Ханнер. – А с той силой, которая зовет Рудиру, ты можешь что-нибудь сделать?

Манрин помрачнел.

– Не знаю. Если бы ты привел ее сюда, чтобы мы поговорили и я мог на нее взглянуть...

– Полагаю, сейчас она занята. – Ханнер указал на улицу за окном.

– Можно и позже.

– Там что-то происходит, – сообщил Ульпен. Покуда старшие беседовали, он торчал у окна, свесившись через подоконник, чтобы получше видеть. Теперь высунулись и Манрин с Ханнером.

Фаран как раз выходил из ворот на улицу, и солдат оттесняло в стороны, словно огромная невидимая волна выкатывалась из дворика. Они натыкались друг на друга, сталкивались и спотыкались, а кое-кто и вовсе уже лежал на земле. Капитана притиснуло спиной к прутьям ограды, шлем съехал набок.

Эта атака не осталась без ответа: волшебники начали действовать. Внезапно во дворе полыхнуло рыжее пламя – чтобы тут же погаснуть. Маг произвел несколько пассов – и лорд Фаран запнулся на миг, но потом зашагал дальше.

– Первое, Триндолова Вспышка, было попросту глупостью, – заметил Манрин. – Второе, одно из Гипнотических Заклятий Фельшена, могло бы принести им больше пользы, да только оно слабовато. Уверен, даже в моем бедственном положении я смог бы наложить его.

– Не спуститься ли нам туда, учитель? – взволнованно спросил Ульпен.

Манрин погладил бороду, подумал, затем кивнул.

– Полагаю, ты прав, – сказал он. – Мы можем быть полезны. Я сейчас, только возьму кое-что.

Ханнер, перегнувшись через подоконник, увидел Рудиру: одетая в те же белую тунику и длинную зеленую юбку, она вышла на улицу следом за Фараном. За Рудирой появился Варрин. Безлюдный круг, что окружал их, был теперь тридцати футов в поперечнике – во всю ширину улицы; солдатское море расступилось. С востока стражники сбились в кучу и тщетно пытались подняться на ноги; на западе, на Коронной улице, стражники сумели сохранить порядок и пока еще стояли.

А Рудира оглядывалась через плечо.

На север.

– Встретимся внизу, – бросил Ханнер.

И, даже не закрыв окна, торопливо сбежал вниз по лестнице.

У подножия лестницы Ханнеру пришлось пробиться сквозь столпившихся там чародеев. Когда он выглянул в дверь, лорд Фаран и дюжина остальных шли по Высокой улице, раздвигая перед собой солдат, в восточном направлении.

– Куда это они? – поинтересовался он.

– Во дворец, – объяснил кто-то. Ханнер повернулся и увидел маленькую Хинду. – Лорд Фаран сказал, ему надоели пос... поре...

– Посредники? – подсказал Ханнер.

– Да, спасибо, милорд. Он сказал, что хочет поговорить с лордом Азрадом лицом к лицу, чтобы решить все раз и навсегда.

Ханнер оглянулся.

На улице, прямо перед домом, стояла Дессет. Она повернулась на запад, и Ханнер понял: она в одиночку перекрывает улицу, чтобы солдаты не приблизились с той стороны.

Вдали остальные с Фараном, Рудирой, Варрином, Киршей и Йорном во главе медленно, но упорно продвигались на восток, к дворцу.

Дядюшка увел за собой больше половины собравшихся в доме чародеев, подумал Ханнер. Оставшиеся собрались в холле и у окон гостиной.

Все это, решил Ханнер, либо огромная глупость, либо непомерная самонадеянность. Фаран и его спутники понятия не имели, что их ждет. Они вполне могли угодить в ловушку. Волшебники, что явились сюда, очевидно, не представляли собой угрозы, но правителя могут охранять куда лучшие маги. Там могут быть ведьмы с их неуловимой ворожбой, колдуны с таинственными талисманами, жрецы, способные призвать на помощь богов, или демонологи, которые, разумеется, повелевают демонами.

Чародейство, конечно, серьезная сила, но оно – не единственная существующая магия.

– Пойду-ка я лучше с ними, – сказал Ханнер. – Им может понадобиться кто-то, кто не...

Он не закончил фразы, потому что не мог бы сказать, будто не принимает ничью сторону. Он был племянником своего дяди – и чародеем, пусть даже никто об этом не знал.

Если они угодят в ловушку – что ж, он постарается не попасть туда вместе с ними.

Самым разумным и безопасным было бы остаться в доме, или, еще лучше, выбраться через заднюю калитку и отправиться к Мави, переждать в ее доме возможную заварушку. Что он чародей, не знает никто, кроме Шеллы; значит, и правителю это неизвестно. Он вполне может спрятаться, а когда все закончится – вернуться во дворец, домой...

Но дядя Фаран не возвратится в семейные апартаменты с ним вместе. Что бы ни случилось, такого Ханнер представить себе не мог. Фаран будет убит или выслан, или – если этот поход закончится так, как, по предположениям Ханнера, хотелось Фарану, – он станет новым правителем этого города, и жить, уж конечно, будет в подобающих ему покоях.

Но, рассуждал Ханнер, и он, и Нерра с Альрис смогут остаться во дворце. Они ведь ничего не сделали.