Кризис и Власть. Том I. Лестница в небо - Михаил Леонидович Хазин

на этом месте мы остановимся. Цель, которую мы ставили в начале книги, достигнута. Вам стала интересна карьера во Власти, и вы увидели перед собой захватывающие перспективы. С этого момента мы желаем вам все меньше и меньше читать про Власть, а все больше и больше — применять полученные знания на практике. Чтобы вам было легче это сделать, давайте еще раз повторим основные положения теории Власти.

Современная власть

История XX века с точки зрения теории Власти

Теоретик. Как вы уже успели убедиться, Власть, в сущности, устроена довольно просто, а ее теория сводится к небольшому числу вполне понятных положений[327]. Почему же люди так долго[328] не могли понять, что такое Власть на самом деле? Только ли потому, что подобные знания невыгодно выносить за пределы узкого круга правящей элиты, а самой этой элите некогда изучать Власть, нужно ее применять?

Не только; существует и другая причина, делающая получение достоверных знаний о Власти такой трудной задачей. Дело в том, что Власть на разных уровнях устроена хотя и просто, но по-разному. Вы только что прочитали целую главу о разнице между монархиями и олигархиями; но столь же сильно отличаются друг от друга и другие формы совместной человеческой деятельности. Человеку, делающему профессиональную карьеру в мире Управления, трудно представить себе, что совсем рядом с ним существует отдельный мир Власти, и если он вылетит с работы вследствие интриг сослуживцев, он даже не поймет, проявлением чего были эти интриги. Столь же непонятными правила Власти будут для человека из деревенской общины или первобытного племени: зачем все эти сложности, когда я и так всех знаю?!

Практик. Здесь нужно добавить еще одно очень важное обстоятельство. Любой сюзерен выстраивает находящуюся под ним иерархию вассалов по собственным лекалам. И созданные им локальные правила могут в конкретной небольшой группе стать даже более важными, чем общие правила власти. Разумеется, в случае смены сюзерена (по естественным или каким-либо иным причинам) эти локальные правила быстро размываются, но для тех, кто по ним строил карьеру, они очень долго остаются принципиально важными. И если участнику властных игр не свойственно такое качество, как системный анализ, то он может и не увидеть отличия базовых правил от локальных.

Классический пример — эпоха позднего застоя СССР, под воздействием которой было воспитано целое поколение «пожилых главспецов». Они не просто задержались на нижних ступеньках карьерной лестницы, но и восприняли некоторые страшно консервативные правила этого периода (транслируемые аксакалами того времени, выросшими еще во времена Сталина) как обязательные и единственно возможные. В результате, когда некоторые из них уже в достаточно солидном возрасте, то есть сильно за 50 лет, стали делать быструю карь еру (в связи с физическим выбыванием большого количества представителей верхнего эшелона), они оказались не готовы к серьезным изменениям в окружающем мире.

Иногда такие специфические, не обязательные, но полезные в локальных структурах правила (например, тесно связанные с секретностью) могут носить крайне устойчивый характер. Можно привести один пример, который встречается очень часто и который уже пожилые аппаратчики с удовольствием транслируют молодым, только вступающим в верхние ряды управленческого сообщества: «Если ты не спишь со своей секретаршей, то с ней спит кто-то другой, что создает серьезную опасность утечки информации!» И таких правил старые «служаки» могут выдать десятки, знание и понимание подобных правил может серьезно облегчить аппаратную и политическую жизнь любого, кто связал свою жизнь с Властью.

Другое дело, что интерпретация этих правил — дело сугубо индивидуальное, и тут есть масса возможностей для фантазий и творчества. В этом смысле фразы о виртуозах аппаратной борьбы абсолютно нормальны, красота комбинаций тут может быть не хуже, чем на футбольном поле или в коллективных упражнениях художественной гимнастики.

Теоретик. Поскольку социальное окружение не поменяешь как перчатки, а жизнь коротка, человек (даже самый умный) обычно успевает разобраться лишь в каком-то одном виде Власти. В силу описанной выше специфики рецепты успеха разных авторов сплошь и рядом противоречат один другому[329], а попытки следовать им без понимания, в какой среде они уместны, приводят к сплошным разочарованиям[330]. Вообще, отделять частное от общего совсем не просто, у философов про это библиотеки написаны, а в таком тонком деле, как Власть, это сложно втройне.

Вот почему теория Власти до недавнего времени оставалась Золушкой среди общественных наук: правила Власти просты, но трудно понять, с какой именно Властью вы имеете дело и как отличать один ее тип от другого. Поэтому перед тем как повторять сами правила, нужно убедиться, что мы умеем отличать теплое от мягкого и отделять мух от котлет. Нужно еще раз вспомнить, какие бывают типы Власти, как они формировались исторически и как существуют в настоящее время рядом друг с другом, иногда на расстоянии вытянутой руки.

Во второй части нашей книги мы подробно расскажем об основных этапах развития Власти[331], а пока ограничимся краткой (и потому достаточно идеализированной) моделью. В этой модели первой, основной и до сих пор каждый раз воспроизводящейся в любом малом сообществе (семье, армейском подразделении, тюремном бараке) формой Власти является родо-племенная. Ее главная особенность — личный характер всех отношений в сообществе. Здесь каждый знает каждого — не в смысле биографии и черт характера, а в смысле положения в обществе. У любого члена племени есть понятный всем (а если возникают сомнения, всегда известно, у кого уточнить — у старейшин) статус[332] в сообществе: старший он или младший, нужно ли ему подчиняться, можно ли им командовать или допустимо только советовать. Каждый в роду-племени (как и в семье) знает свое место, и для выяснения, кто кого должен слушаться, обычно не требуется насилия[333] (достаточно повышения голоса). Ну а на крайний случай существует суд человека с высшим статусом — старейшины (или, в случае конфликта представителей разных родов, совета старейшин).

Однако у родо-племенного устройства Власти есть два фундаментальных ограничения, связанных с особенностями человеческого сознания. Чаще всего мы можем хорошо знать одну-две сотни, но не тысячи и уж тем более не миллионы других людей. Столь же ограничена и наша способность исследовать: чтобы хорошо узнать человека, требуются долгие годы. Люди, выросшие в одном племени (в рамках своих локальных правил), знают друг друга с рождения и сразу понимают, как к кому относиться. Но появившийся в племени чужак вызывает конфликты: правил он не знает, обозначить свой статус не может, и каждый раз этот статус приходится вычислять (словесными перепалками, состязаниями или прямым насилием)[334].

Поэтому рост населения Земли