Тысяча орков - Роберт Энтони Сальваторе

Тогда Айвен ударил что есть мочи по выставленному щиту, заскрежетала секира, и задела руку орка, что держала щит с другой стороны. Тотчас же дворф потянул на себя оружие, потащив за собой и орка, едва не потерявшего равновесие. Дворф вновь взмахнул секирой, и на сей раз вражеский щит не выдержал удара и могучий удар пришелся на плечо орка.

Раненая тварь попятилась, но сзади наступал другой орк, и двигался следом за ним третий.

Айвен шагнул назад и припал к земле. Вскочив, дворф подхватил камень и что есть силы швырнул его, попав в грудь орку, что был ближе всех. Тварь пошатнулась. Завидев, как еще один орк надвигается слева, Айвен обогнул раненого орка справа. Секира дворфа вонзилась в утробу врага, взмыла, не отпуская раненого, и швырнула орка спиною оземь.

Другой орк остановился и начал было разворачиваться, но теперь ему в грудь врубилась секира Айвена.

Он бросился прочь от орков, по пути же нагнулся и выдернул секиру из тела павшего врага. Добежав до ближайшего валуна, дворф вскарабкался на него, перелез через глыбу, спрыгнул, приземлившись на пятки, и прислонился к камню спиной.

Орки окружили валун, и бросились на него, ожидая, что Айвен появится с другой стороны.

Дворф ударил секирой первого же орка, что выбежал слева, и тотчас же секира метнулась вправо и сразила того орка, что наступал с этой стороны.

Айвен подпрыгнул, совершая защитный удар, готовый нанести прямой выпад, однако его опередили эльфийские клинки, с которых уже капала орочья кровь, кровь преследователей дворфа.

По бокам от дворфа стояли лицом к нему Тарафиэль и Инновиндиль. И в тот миг трое воителей испытали друг к другу такое уважение, о котором даже и не помышляли прежде.

Первым отвел взгляд Айвен, огляделся, и увидел, что поблизости более не было орков, за исключением мертвых и погибающих. Дворф услышал, как шуршит трава и ломаются ветки под орками, что убегали под сень далеких деревьев.

— Восьмерых сразил, — похвалился Айвен. Дворф посмотрел на орка, что лежал, сраженный

ударом обуха секиры. Оглушенный орк попробовал было подняться, но не успел дворф и шагу сделать, как клинок Тарафиэля перерезал глотку орка.

— Ну что ж, стало быть, семерых с половиной, — пожал плечами дворф.

— И все же осмелюсь заметить, что наибольший вклад в нашу легкую победу внес тот, на чьем счету меньше всего убийств, — заметила Инновиндиль.

— Ша-ла-ла, — заметил друид, потрясая волшебной дубинкой, и выставил три коротких, плотных пальца. — Троя, — объявил Пайкел.

За спиной друида послышалось движение. Тотчас же улыбка Пайкела исчезла, и дворф развернулся, обрушив удар вниз.

Эльфы и дворф поморщились при звуке дробящейся кости, но когда Пайкел вновь повернулся к ним, то на лице его сияла все та же радостная улыбка.

— Недоделки? — осуждающе спросил Айвен.

— Троя! — ликующе сообщил Пайкел, выставив три оттопыренных пальца прямо перед собой.

Теплым солнечным днем четверо спутников достигли северо-западной окраины Лунного Леса. На вершине горной гряды Тарафиэль указал на реку Сарбрин, что змеясь, поворачивала среди гор Хребта Мира к западу, неся свои воды с севера на юг.

— Так вы выйдете к восточным воротам Мифрил Халла, — пояснил Тарафиэль. — По крайней мере, вы сможете приблизиться к ним. Полагаю, вы без труда доберетесь до поселений дворфов.

— Мы надеемся, что вы донесете наши речи до короля Бренора и темного эльфа Дзирта До'Урдена, — добавила Инновиндиль.

— Ага, — произнес Пайкел.

— Непременно донесем, — пообещал Айвен. Эльфы переглянулись, и на сей раз на их лицах не

было и тени недоверия. Четверо спутников расстались друзьями, испытывая друг к другу гораздо больше уважения, чем вначале — особенно Айвен и Тарафиэль.

Мы склонны рассматривать наши жизни и отношения в свете настоящего. Данная истина вполне применима и к моим отношениям с Кэтти-бри, потому-то я и беспокоюсь за нашу связь. Жить «здесь и сейчас», странствовать вольными тропами, сражаться с любыми препятствиями, что только встанут на нашем пути… Выполнить то, для чего мы рождены, осуществить собственное предназначение — даже если предназначение заключается всего лишь в поисках приключений, и стремиться к указанной цели всем сердцем, всей душой…Предаваясь подобным занятиям, и я, и Кэтти-бри свободны от проклятых пут, что накладывало наше происхождение. Покуда мы предаемся подобным занятиям, мы способны жить вместе — жизнью, исполненной подлинной дружбы и истинной любви, и между нами сохранится близость, столь прочная, насколько возможно между двумя разумными существами.

И лишь вглядываясь в будущее, что ожидает нас, способны мы разглядеть зловещие тени.

На горном перевале, что к северу от Мифрил Халла, Кэтти-бри недавно довелось столкнуться со смертью и, что самое главное, довелось ощутить бренность собственного существования. Внезапно, со всей жестокой неотвратимостью перед ней предстала перспектива окончания земного пути. Кэтти-бри распрощалась с жизнью, ибо в то жуткое мгновение ей казалось, что никогда не суждено ей стать матерью, вынашивать детей и обучать их истинам, коими она руководствовалась в собственной жизни. Кэтти-бри столкнулась со смертью, смертью неизбежной, и некому было ей передать свое наследие.

И ее отнюдь не обрадовала подобная перспектива.

Как и неоднократно ранее, ей удалось выжить — как удавалось выжить мне, как удавалось всем нам. Вовремя подоспел на помощь Вульфгар, совершив то, что он совершил бы для любого из нас, и что любой из нас совершил бы ради варвара, чтобы отбить нападение орков. И потому смертный час Кэтти-бри оказался отсрочен.

Однако ее по-прежнему тяготили горькие мысли.

И явственное осознание Кэтти-бри собственного будущего, явственное осознание будущего, что уготовано нашей связи — вот та межа, та веха, что отмечает крутой поворот на нашем полном приключений пути — поворот, угрожающий разрушить все, созданное нами, и обратить взращенный сад в бесплодную, каменистую пустыню.

Так какое же будущее уготовано нам? Ежедневное существование нашей связи исполнено радости и волнующих приключений, однако же вглядываясь вдаль, мы видим преграды, с которыми не в силах совладать, и сказанное относится прежде всего к Кэтти-бри. Суждено ли ей вынашивать детей? Сможет ли она вынашивать моих детей? В мире немало полуэльфов — потомков людей и эльфов, но полудроу?.. Я никогда не видел подобных созданий, несмотря на слухи, что Дом Бэррисона Дель'Армго потакал подобным союзам, чтобы придать воинам силу и рост, но ныне я знаю: то — всего лишь слух. Разумеется, результаты подобных союзов оказались бы далеко не блестящими — даже если подобные слухи правдивы.