Токсичный роман - Хезер Димитриос

– Она не побила меня, и, Гэвин, я в старшей школе.

– Тебе восемнадцать. Слушай, я могу подвозить тебя в школу и забирать оттуда. Я уверен, Нат сможет подвозить тебя на репетиции и все такое. Я могу взять больше смен в «Гитарном центре», и вместо оплаты ренты Великану ты можешь помогать мне с оплатой квартиры, если захочешь. Я все рассчитал. – Ты касаешься губами моего лба. – Переезжай ко мне.

Я представляю, как просыпаюсь с тобой каждое утро. Готовлю тебя яичницу в пижаме. Занимаюсь с тобой любовью и не переживаю, что нас поймают. Играю в свой дом. Но от всего этого у меня кружится голова, словно я на ужасном вращающемся аттракционе, и мне нужно сойти прямо сейчас.

Я выскальзываю из твоих рук:

– Я не могу, Гэв.

Ты смотришь на меня в замешательстве.

– Нет, ты можешь. Разве ты не понимаешь? Тебе больше не понадобится ничье разрешение. Тебя не посадят под домашний арест, ты больше никогда не попадешь в неприятности. Я сделал так, чтобы ты была свободна. Я же сказал, что никогда не позволю никому причинять тебе боль, и не лгал.

– Знаю, – говорю я мягко. – И я так люблю тебя за то, что ты меня защищаешь. Это правда. Но, Гэв, мне нужно сейчас побыть старшеклассницей. Я не хочу быть девушкой, сбежавшей из дома и живущей со своим парнем.

– Почему нет?

Я обхватываю себя руками, внезапно мне становится холодно.

– Это было бы так… Не знаю. Так странно.

– Странно, – говоришь ты бесцветным голосом. – Я достал нам квартиру и занимался с тобой любовью в нашей кровати, а ты чувствуешь себя странно.

– Она не наша…

– Да, наша! – взрываешься ты. – Все, что я делаю, я делаю для тебя, ты разве не понимаешь?

Видишь ли, вот в чем дело. Ты произносишь эти идеальные слова, и ты действительно это имеешь в виду. Это не ложь.

– Я понимаю, – тихо говорю я.

У меня плохо получается любить тебя.

– То есть ты больше хочешь жить с этими придурками и быть их рабыней, чем жить здесь со мной?

Ты зол. Ты в ярости.

– Нет, дело не в этом, – говорю я.

Год назад я думала, что хочу «серьезных отношений». Но уже, кажется, не хочу. Я хочу ночевать у друзей, пить шампанское Гидеона и танцевать на случайных вечеринках, где я могу общаться, с кем захочу.

Но… «Если ты расстанешься со мной, клянусь богом, я убью себя».

Я кладу руки на твою грудь. Я чувствую каждую частичку твоей злости, твоего раздражения.

– Просто это все очень сложно, – тихо говорю я.

Ты немного расслабляешься.

– Объясни, – говоришь ты внезапно нежным голосом.

– Просто я… Все происходит так быстро. Я думала, что никогда не попаду в выпускной класс, и теперь внезапно – бум, настоящая жизнь. Понимаешь?

– Слушай, Грейс, если ты хочешь подождать до выпуска, мы можем подождать, – вздыхаешь ты. – Уже год прошел. Я могу подождать еще несколько месяцев.

– Вообще-то… я переезжаю к Нат на лето.

– Какого хрена, Грейс?

– Прости, – говорю я. – Я не знала, что у тебя есть квартира. Ее мама сказала, что все хорошо, и…

– Так скажи им, что передумала.

Поздние посиделки с Нат и Лис за просмотром фильмов, поедание сладостей, смех до посинения.

– Мне нужно об этом подумать, – говорю я.

Ты выдергиваешь ключ у меня из руки и засовываешь себе в карман.

– Отлично.

– Гэвин. Да ладно тебе.

– Ты опоздаешь, – говоришь ты и выходишь за дверь, а я следую за тобой по лестнице. Конечно же, это тот день, когда мне нужно приехать в театр к четырем.

Мы не говорим по пути в театр, и когда ты резко останавливаешься перед ним, то едва смотришь на меня, когда я прощаюсь.

Я не переживаю. Ты напишешь мне в раскаянии. Может быть, залезешь в мою комнату после того, как мама и Рой пойдут спать. Или будешь ждать на улице завтра утром с пончиками, кофе и многообещающими поцелуями. Я знаю тебя, Гэвин. Знаю, ты думаешь, что этого достаточно.

Но это не так. Больше нет.

Мы с мамой приходим в китайский ресторан «Счастливый дракон», только мы вдвоем. Не могу вспомнить, когда в последний раз мы что-то такое делали. С тех пор как Рой решил выкинуть меня из дома, она вела себя странно. Она была милой. И кричала вполовину меньше. И разрешала мне гулять и всякое такое. Мне становится грустно. Почему всегда не могло быть так?

Сейчас вечер среды, ничего особенного, но она попросила подругу присмотреть за Сэмом и оставила Рою тарелку еды. Мы ужинаем, а потом мне нужно ехать в театр. «Давай, – сказала она, стоя в дверях моей спальни, – у нас будет девичник».

– Не могу поверить, что ты почти закончила старшую школу, – говорит она, откусывая кусочек спринг-ролла. – Осталось меньше двух месяцев.

Мы действительно будем сидеть и притворяться, что того дня, когда меня ударили и выгнали, не было?

– Знаю. Это кажется безумием.

Я так долго ждала выпуска, что голова кружится, когда он так близко. Хотела бы я, чтобы у нас были такие отношения, чтобы я могла поговорить с ней об этом, чтобы она рассказала мне о своих переживаниях перед выпуском из старшей школы.

– Когда ты узнаешь, в какие вузы поступила? – спрашивает она.

– На днях. Они сказали, к началу апреля.

Я проверяю свою электронную почту, как одержимая, но пока ничего не приходило. Ты уже подал документы в Калифорнийский университет Лос-Анджелеса, так что мы ждем ответа и от них. Кажется странным продолжать строить наши планы на Лос-Анджелес, когда я даже не знаю, продержимся ли мы вместе это лето.

Я наблюдаю за мамой уголком глаза, когда она не смотрит, и вижу, действительно вижу, чего эти годы с Роем стоили ей. Седые волосы, морщины, постоянно опущенные уголки рта. Я вижу немного от себя в этой усталости, и это меня пугает. Я думаю о том, что Рой с нами обеими обращается как с дерьмом. Он относится к нам одинаково в этом смысле. Представляю, каково это – быть замужем за таким, как он, прожить жизнь, дергаясь каждый раз, когда он подходит ближе. Интересно, озлобило бы это меня, стала бы я одержима невидимой пылью и забыла бы, что значит быть молодой?

Когда я была маленькой, мама включала The Supremes и подпевала им, пока убиралась или готовила печенье посреди ночи, просто так. Мы ели его на завтрак. Однажды, когда я была в шестом классе, она забрала меня из школы, чтобы пойти кататься на коньках. А когда-то она провела целый месяц, делая для меня идеальный костюм Белоснежки на Хеллоуин.

Каким-то образом за последние пять лет та мама исчезла. Понемногу ее унесло, словно лист ветром.