David Bowie. Встречи и интервью - Шон Иган

В Лондоне 1993 года модные люди снова думают о 70-х. Британская столица охвачена ретроманией, которая обращена ровно на тот период, который много лет было принято высмеивать как десятилетие, не знавшее хорошего вкуса. Как написал посвященный стилю и моде британский журнал The Face, «В 70-е главной целью было повеселиться и создать себе „образ“ без денег и приличных парикмахеров, и 90-е производят такое же впечатление».

Многие признанные артисты последние несколько месяцев откровенно подражают 70-м. Моррисси, чей последний альбом, Your Arsenal, продюсировал не кто иной, как Мик Ронсон, спародировал обложки T. Rex на своем сингле «Certain People I Know», в котором чувствуется влияние Марка Болана. Живым и полнокровным феноменом мейнстримной культуры стало возвращение в моду Abba, которое в прошлом году инициировали Erasure. Сборник хитов Abba Gold прочно занял место в британских чартах, рядом с Tubular Bells II Майка Олдфилда, Harvest Moon Нила Янга и The Dark Side of the Moon Pink Floyd: последний в марте снова попал в первую десятку хит-парада — ровно через двадцать лет после оригинального издания.

Одновременно с этим новое поколение музыкантов обратилось к духу начала 70-х и на этой основе сделало нечто большее, чем возрождение ретро-стиля. Primal Scream, получившие престижную премию Mercury Music Prize за альбом Screamadelica, не скрывают свое восхищение Mott the Hoople. Saint Etienne нашли точку соприкосновения поп-китча 90-х с поп-китчем 70-х и сделали из этого особый вид искусства. Альбом Back in Denim группы Denim полон отсылок к The Osmonds и глиттер-року. Превосходный дебютный альбом The Auteurs под смелым названием New Wave сочетает великую английскую музыкальную традицию в духе Рэя Дэвиса с текстами, творящими свой мифический мир и его необычных жителей, напоминающих то, что сам Боуи делал на Ziggy Stardust.

На голову выше всех вокруг — группа, которая, кажется, максимально подключена к Zeitgeist рока 90-х: Suede, лондонский квартет, беззастенчиво присвоивший себе песенное наследие Боуи/Ронсона, но при этом создавший собственные атмосферу и стиль, которые ни с чем не спутаешь. В апреле их первый альбом возглавил британские чарты. Но затем по иронии судьбы эту популярнейшую пластинку вытеснил с первой позиции хит-парадов Black Tie White Noise — и это прекрасная иллюстрация почти сверхъестественного чувства времени, которым наделен Боуи.

Манерность, двусмысленная сексуальность и магнетизм настоящей рок-звезды делают вокалиста Suede Бретта Андерсона своего рода альтер-эго Боуи эпохи 90-х. Но Андерсон не вытеснил Боуи из общественного сознания — напротив, его преклонение перед Боуи помогло возродить репутацию последнего, особенно для нового поколения фэнов. В лондонских медиакругах шутят, что Suede придумали на рекорд-лейбле Боуи, и их задача — проложить для него дорогу, чтобы он смог с блеском вернуться на сцену.

— В некоторых отношениях воспоминания о прошлом приносят разочарование, потому что в начале 70-х в Лондоне не было как таковой «сцены», — говорит Боуи; мы едем на восток, мимо великолепного Вестминстерского дворца, по Вестминстерскому мосту через Темзу и — через Элефант-энд-Касл — в не столь презентабельные районы Ист-Энда.

— Если тогда и появилась какая-то глэм-рок-сцена, это ограничивалось тремя-четырьмя отдельными группами, — говорит Боуи. — У нашего музыкального стиля не было своего клуба или района города. Мы работали сами по себе, отдельно друг от друга. Были Roxy Music, был я, был Марк Болан [T. Rex], и больше, в общем, никто не делал что-то особенно заметное между 1970 и 1973 годами. Кажется, Ино тогда еще много работал в Королевском колледже искусств; он, наверное, тогда еще постоянно переходил от роли концептуалиста к роли рок-звезды и обратно. В Штатах что-то близкое к нам делали Flamin’ Groovies, New York Dolls и, в меньшей степени, Alice Cooper.

Мы едем к югу по Олд-Кент-роуд. Боуи выглядывает из окна и показывает на кучу мусора на строительной площадке.

— Здесь раньше был паб The Bricklayers Arms, одно из первых мест, где я стал регулярно играть в 60-е. Дальше будет еще один паб, The Green Man. Это были очень, очень непростые заведения; там собирались настоящие бугаи с юга Лондона. Мы тогда еще играли много ритм-энд-блюза, Марвина Гэя, «Can I Get a Witness» и тому подобное. Но чтобы удержать их интерес, надо было быть очень крутым. Для молодых групп это была хорошая закалка.

Машина останавливается у паба Thomas à Becket, и Боуи выходит на улицу, на холодный, пронизывающий ветер, под дождь. Он одет во все черное — длинное приталенное пальто, узкие брюки и безупречные броги. Очки в золотой оправе придают ему строгий вид, но несмотря на возраст — сорок шесть лет — изящные черты его слегка загорелого лица совершенно не изменились: есть чему позавидовать. Пока Боуи переходит улицу, женщина за рулем проезжающей машины приветственно гудит, одаривает его широкой улыбкой и поднимает оба больших пальца вверх. Боуи отвечает ей тем же.

Thomas à Becket существует с 1787 года и располагается в трехэтажном здании, и именно здесь в 1970 году Боуи начал репетировать с будущими Spiders From Mars. Их база была на третьем этаже, над спортзалом, где занимались боксеры, сам паб — на первом этаже.

Группа Боуи тогда называлась Hype, и в ней играли Ронсон (гитара), Тони Висконти (бас) и Джон Кембридж (барабаны). Музыканты жили вместе в резиденции Боуи — внушительном викторианском особняке «Хэддон-Холл» с огромной лестницей, ведущей на опоясывающую этаж галерею, служившую общим дортуаром. Этот особняк с тех пор снесли.

Thomas à Becket на месте, и паб до сих пор функционирует, но дверь, несмотря на обеденное время, наглухо заперта. Боуи стоит на тротуаре, а мимо с грохотом едут машины. Спортзал тоже на месте: через окна второго этажа видны мужчины, занимающиеся со скакалками и боксерскими грушами.

— Это было главное место тренировок для боксеров из южного Лондона, — объясняет Боуи. — На нас производило сильное впечатление, что Генри Купер [британский чемпион в тяжелом весе, в 1963 году уложивший Мохаммеда Али] тоже здесь начинал. Мы — зачаточные The Spiders From Mars — работали над своей музыкой здесь наверху и всегда надеялись, что однажды к нам зайдет Купер и мы сможем попросить у него автограф.

Теперь, конечно, просьбами об автографах донимают уже самого Боуи — это одна из немногих вещей, которые раздражают его, когда он в выходит в город. Вообще же он, кажется, совершенно спокойно передвигается по городу в своем бежевом «Мерседесе» с шофером. Без помпы и без свиты.

— Я бываю в окружении людей только в туре или когда я делаю что-то, что по какой-либо причине привлекает внимание публики, — говорит Боуи. — А так я предпочитаю быть один. Я обнаружил, что если надеть очки и не поднимать шума, то можно очень легко везде ходить. Я всегда с подозрением отношусь к людям, говорящим, что им нужна свита, потому что она не нужна. Вообще говоря, именно с ней-то у тебя и будут проблемы. Помню, как однажды мы шли по Голливуду с Эдди Мерфи, который мне очень нравится как человек, но нельзя было пройти и пяти шагов по улице без того, чтобы слышать за собой топот сорока ног. Просто ужас.