Русская война. 1854 - Антон Дмитриевич Емельянов

На этот раз, впрочем, можно было не прятаться, и я поспешил вывести нас на ближайшую возвышенность. Как раз чтобы увидеть развязку. Кто-то из ракетчиков Лесовского оказался неожиданно удачлив и попал в пороховой склад французской батареи, и там пошли взрыв за взрывом, затягивая небо тяжелым черным дымом. Под этот аккомпанемент, уже почти не таясь, вернулся отряд Ильинского. А там пришла и наша очередь.

Через четверть часа мы, наконец, встретились, и я обнял своих друзей. Сначала обнял, а потом потребовал написать полнейший отчет о сегодняшнем дне. Как мы попали в ловушку, что будем делать, чтобы этого не допустить… Грозно говорил, но народ почему-то только стоял и улыбался.

— У меня батюшка такой же, — неожиданно сказал один из солдат. — Так же ругается… А смотришь на него и понимаешь, что любит!

— Качайте его! — не растерялся Ильинский, и меня, подхватив со всех сторон, несколько раз подкинули в воздух.

— Да погодите! — я попытался вырваться, но куда там, когда тебя держит столько рук. — Сначала скажите, какие потери?

— Двое!

— Двое… — мои кулаки сжались. Немного, но и их могло не быть.

— Двое раненых! — повторил Ильинский, и сразу стало легче. — Ребята их уже перевязали, ничего серьезного, но в больницу все равно отвезем. Ты представляешь, Григорий, против нас сражалась половина полка, а мы выстояли и никого не потеряли!

— Кстати, кто там такой меткий? — я обвел взглядом отряд Лесовского. — Одной ракетой положил целую батарею?

— Мичман Прокопьев, — лейтенант подтолкнул вперед покрасневшего связиста. — Пошел с нами держать связь, но и ракету прихватил.

— Молодец, мичман! — я крепко обнял паренька. — Спасибо, что не испугался, спасибо, что попал. Возможно, именно благодаря тебе сегодня никто не погиб. А еще спасибо Степану! — на этот раз я вытащил вперед смутившегося казака. — Это его полет, к которому мы просто еще не были готовы, помог нам все это провернуть. Понимаете, не должны люди так летать, а у него получилось! Кто бы мог о таком подумать?

— Я бы не подумал, — хмыкнул Григорьев, немного смущенный, что не принял участие в основных событиях. — Впрочем, я не думал, что и пушки можно по воздуху таскать… Знаешь, штабс-капитан, если я когда тебя опять слушать не буду, ты мне напомни про этот день.

— И напомню, — серьезно ответил я.

В воздухе повисла тишина, а потом все разом расхохотались. Война — это тяжело, это боль, грязь и смерть, но в то же время именно на ней больше всего начинаешь ценить моменты, когда все хорошо. Когда ты жив, когда живы друзья, когда, самое главное, жива надежда, что вы победите.

И сегодня все было именно так. Сначала у нас на позициях, потом на собрании у Волохова, когда чуть ли не каждый считал своим долгом подойти и расспросить о ловушке и нашей вылазке. Я рассказывал, умалчивая разве что о летающих пушках и реактивном планировании без шара. В итоге устал так, как, наверно, не устал днем во время самой вылазки, и решил пораньше уйти домой.

Однако иногда наши планы зависят не только от нас.

— Ваше благородие! — я отошел от дома Волохова всего на пару кварталов, когда меня догнал запыхавшийся слуга. Кстати, мой Ефим что-то никогда так ради меня не бегал.

— Что случилось?

— Ваше благородие… — слуга тяжело дышал и пытался собраться с силами. — Прибыл гонец из Керчи! Два дня назад там останавливалась «Императрица Мария»! Новосильский передал письмо с описанием своей экспедиции!

Я больше ничего не слушал. Мгновенно сорвавшись с места, я развернулся и бросился назад к дому Волохова. Мой рейд, который случился именно благодаря моему вмешательству. Мои пилоты, которые должны были спасти его от кораблей противника. Они были живы, и я должен был узнать, как же у них идут дела.

И плевать на то, как выглядят со стороны бегущие штабс-капитаны!

* * *

Лорд Раглан проводил совещание с главой французского экспедиционного корпуса, генералом Франсуа Канробером. После неожиданной смерти Сент-Арно настроение уже старого лорда испортилось, и за две недели ни разу не было ни одной новости, что смогла бы это исправить. Еще и обрубок руки, потерянной на полях Ватерлоо, начал ныть, словно все в этом богом забытом уголке мира было против англичан.

— Что скажете о летающем шаре новой конструкции, который смог добыть ваш агент? — лорд Раглан не признал бы это вслух, но шпионские игры немного поднимали ему настроение.

— Русские их используют, я постоянно вижу их над городом в последние дни, но есть ли от того польза? — Франсуа сомневался и, как обычно в таких ситуациях, почесал свою огромную белую бороду.

— Их пушки на удивление точны. Наши турецкие союзники говорят, что раньше такого не было. Да вы и сами слышали, что на других фронтах никто не сталкивался с подобной проблемой. Возможно ли, что мы случайно встретились с какой-то новой частью, где царь Николай только тестирует оружие нового поколения?

— Мне все же кажется, что вы придаете русским успехам мистический характер. Все всегда можно объяснить естественным образом, я это твердо усвоил. Например, чем отличается армия в Севастополе от всех остальных русских армий? А тем, что она состоит из корабельных команд!

— Думаете, это моряки оказались такими точными стрелками, стоило им только избавиться от морской качки?

— А еще морские пушки крупного калибра… Такое объяснение звучит гораздо проще и логичнее, чем попытка приписать летающим шарам необычной формы странные неведомые возможности.

Лорд Раглан решил не спорить дальше. Если Франсуа, несмотря на письмо своего же агента, не хочет верить в русское изобретение, так даже проще. Чем крепче будут связаны руки французской разведки, тем проще будет ему самому получить информацию и не делиться с союзниками. А то что-то они уж больно резво активизировались в последние дни.

— Как, кстати, дела с поставками? — Канробер поднял еще одну проблемную тему.

Уже три корабля с провиантом, которые должны были прийти из Стамбула, пропали без следа. Отправленные на проверку торговых путей пароходы никого не нашли, словно враг знал о них и заранее ушел в сторону. После второго случая лорду Раглану пришлось отдать приказ, чтобы далее все корабли ходили только группами и с прикрытием. Увы, нашлись умники, которые решили разгрузиться побыстрее и пораньше вернуться в метрополию. Ушли в море одни и не вернулись, опять порождая самые невероятные слухи.

— На корабли с прикрытием никто не нападает, — это было все, что мог сказать вслух лорд Раглан.

— Среди моих людей начала ходить легенда о русском Летучем