Assassin's Creed. Последние потомки. Участь богов - Мэтью Дж. Кирби

Исайя повернулся к Грейс и подошел к ней.

– А ты? Имей в виду: ты не спасешь своего брата, как бы ты ни старалась. Когда закончу с вами, я вернусь в Эйри и найду его.

Грейс бросилась к нему, но Исайя остановил ее, подняв пистолет прямо перед ее лбом. Она подняла руки и отступила назад, но глаза ее все еще пылали гневом.

– Если тронешь его…

– О, давай, продолжай, – прервал Исайя и замолчал.

Но Грейс больше ничего не сказала, и Исайя снова обернулся к Оуэну, который уже прекрасно понимал, что должно произойти. Он пытался как-то подготовиться, пока Исайя приближался к нему. Пытался убедить себя, что все не по-настоящему, но у него не получалось.

– Что касается тебя, Оуэн, – произнес Исайя, – что я еще могу тебе сказать такого, чего ты и сам не знаешь? Ты просто не можешь признаться себе. Но твой отец сделал все то, что сделал. В одиночку. Совершенно хладнокровно.

Исайя склонился ниже.

– Я имею в виду воспоминания твоего отца о содеянном, разумеется. Да, он сидел и смотрел, как охранник истекает кровью. Он даже удивился, как быстро все закончилось.

Оуэн сжал челюсти настолько крепко, что, казалось, зубы вот-вот раскрошатся. Но он не проявил больше никакой реакции, ничего, что удовлетворило бы Исайю. Исайя все врал про его отца, его отец был невиновен. Невиновен. Невиновен. Невиновен.

Но, сказав себе это в очередной раз, в миллионный раз произнеся эту свою мантру, он ощутил пустоту. Он понял, что не знает, кого он пытается убедить. Он понял, что больше не знает, верить в это или нет. Он засомневался – верил ли он в это когда-то вообще? И думал, что, может быть, все это время он злился не на тех людей и винил кого-то в собственных ошибках. Его мать не была слабой. Слабым был он сам. Бабушка с дедушкой не ошибались и не упорствовали в своих заблуждениях. Это он был дураком и врал сам себе, а теперь не понимал, что делать с правдой.

Исайя снова отступил назад, словно инженер, оценивавший размер воронки, которая останется от взрыва. Затем он поднял пистолет, и Оуэн понял, что это конец. Но Исайя замер на полпути, и Оуэн услышал звук приближающегося автомобиля. Этот звук заставил его пошевелиться. Он посмотрел налево и увидел два ярких прожектора фар, скользящие по дороге там, где она делает поворот, а вслед за ними появился большой белый внедорожник.

Оуэн дернулся, вытянув обе руки, и одной схватил за руку Наталию, другой – Грейс. Он оттащил их в сторону – так, чтобы машина оказалась между ними и Исайей. Оуэн решил, что это замешательство можно использовать, чтобы сбежать и скрыться в лесу с другой стороны дороги. Однако внедорожник заскрипел колесами и остановился прямо рядом с ними. Боковая дверь открылась. Внутри был Шон.

– Залезайте! – позвал он.

Наталия открыла рот от удивления.

– Шон?

– Скорее!

Оуэн прыгнул на переднее сиденье, Грейс и Наталия перелезли через Шона и забрались назад. Затем Оуэн занял пустое водительское место.

– Что за черт?

Раздались хлопки прицельных выстрелов, задевших машину. К счастью, она была бронированная.

– Ботаник, – сказал Шон, – поезжай. Быстро.

– Да, Шон, – ответил компьютерный голос.

Машина сама прибавила газу и помчалась прочь, отчего Оуэн вжался в кресло, и лес за окнами превратился в одну сплошную смазанную черно-серую картину.

– Самоходная машина, – воскликнула Грейс.

– Да, – ответил Шон и, уже громче, позвал: – Виктория? Вы еще здесь?

– Я здесь, – донесся из динамиков ее голос.

– Они у меня, – сказал Шон.

– О, слава Богу, – ответила она. – Все целы? Могу я поговорить с Гриффином?

Шон окинул взглядом салон, как будто только что понял, что Гриффина нет. Он посмотрел на Грейс.

– Виктория, Гриффин погиб, – громко произнесла Грейс.

Повисло молчание.

– Как?

– Агенты Исайи, – ответил Оуэн и посмотрел на свое запястье. – Они его застрелили.

Проговоренное вслух, это событие будто бы стало реальностью, каковой не было еще несколько секунд назад. Внедорожник, который увозил их прочь от Исайи, также увозил их и от тела Гриффина, оставшегося в лесу, у ручья, где ему и предстояло теперь быть.

Оуэн многому научился у Гриффина. В чем-то они не соглашались друг с другом, но он уважал Гриффина, даже восхищался им. Гриффин несколько раз рисковал собственной жизнью, чтобы спасти Оуэна, и отринул самое важное в своей жизни – Братство – ради того, чтобы остановить Исайю.

– Сожалею, – сказала Виктория. – Как дела у остальных? Кто-нибудь ранен?

– Мы в порядке, – ответила Грейс. – Нас немного… потрепало.

– Могу представить.

– Третий зубец у Исайи, – сказала Наталия с заднего сиденья.

На линии снова повисло молчание.

– Я отправила за вами самолет, – сказала Виктория. – Вы едете к нему, он доставит вас обратно. Мы должны прервать связь, чтобы машина ушла в офлайн, иначе Исайя выследит вас. Держитесь вместе, в безопасности, и скоро мы увидимся. Хорошо?

– Хорошо, – ответила Грейс.

– Еще одно, – добавил Оуэн. – Я… эх, я сказал Исайе, что Монро вычислил Явление Могущества. Я сказал ему, что это остановит Трезубец. Боюсь, Исайя направится в Эйри. Простите меня.

– Значит, нам будет чем заняться, – ответила Виктория. – До скорого. Не забудьте уйти в офлайн. До свидания.

Сеанс связи прервался.

– Ботаник, – позвал Шон.

– Да, Шон.

– Переведи систему связи в режим офлайн.

Машина выполнила команду, и Наталия потянулась с заднего сиденья вперед.

– Окей. Теперь расскажи, что с тобой случилось и как ты оказался в этой машине.

Оуэн развернулся на своем сиденье, чтобы послушать.

– Ну, – начал Шон, почесав макушку, – дело в том, что я толком и не знаю. В смысле, я знаю, но не уверен, что могу полностью доверять тому, что знаю, понимаете…

Он прервался и потряс головой.

– Ладно, звучит запутанно.

Он вел себя странно, не так, как в Эйри. Он казался дерганым и растерянным.

– Я провел слишком много времени в «Анимусе», – сказал он. – Исайя заставил меня делать одно и то же раз за разом. Эффекты крови ужасные.

Шон умолк и кивнул, потом продолжил:

– Просто ужасные. Исайя использовал Трезубец, который… в общем, я стал от него сам не свой.

– О, Шон, – Наталия наклонилась и положила руку ему на плечо.

Оуэн попытался представить, каково это – пройти через нечто подобное, и не смог.