Темные не признаются в любви - Лана Ежова

— Невестка моя. Сообщает, что уже у ворот, — объяснила я поднявшей голову Мадлен. — Явилась раньше, чем обещала. Видать, обрадовалась возможности вырваться из дома, а то ей даже работу туда приносят, пока сын маленький.

Спрятав ювелирные наборы в сундучке с книгами и тетрадями, я ушла встречать Верею, талантливейшую модистку Дома одежды Таркала.

Уснули далеко за полночь — наряды, которые подошли, мы еще раз пересмотрели и перемерили.

Мадлен долго отнекивалась от предложения принять в подарок несколько платьев для отбора. Но недаром у Вереи четыре сестры, она умела убеждать. Взамен от нас требовалось лишь одно — всем любопытствующим говорить, что платья из новой коллекции Таркала.

Щедрость его объяснялась просто: принцесса категорически забраковала наряды, стилем напоминающие давелийские, и ушлый модельер решил показать их на отборе в обход придирчивой клиентки. Как по мне, он рисковал окончательно попасть в немилость, но кто я такая, чтобы давать советы творческому человеку…

Напоследок Верея и вовсе сделала Мадлен интересное предложение:

— Если вылечишь глаза, приходи к Таркалу, он с радостью возьмет тебя моделью.

Брови зельеварши поднялись над линией оправы очков, буквально выскочив на лоб, но, вопреки моим ожиданиям, она не отказалась:

— Спасибо, я подумаю.

Помня, как Мадлен озвучивала перечень оказываемых услуг участницам отбора, я не удивлюсь, если она решится поработать немного у Таркала, чтобы познакомиться с новыми потенциальными клиентками…

Мы не успели крепко уснуть, и это, возможно, спасло нам жизни, когда в тишине раздалось шипение Принца. Злое и отчаянное.

Мои голубые «стрекозы» быстро разогнали темноту — и я их увидела. Боги, а если бы я встала с кровати?!

Змеи… штук пять, не меньше. И кто-то продолжал подсовывать под дверь новых и новых…

— Мадлен, сиди на кровати — здесь черные гадюки! — предупредила я соседку, которая зашевелилась на кровати. — Антидота нет — яд действует мгновенно!

В центре комнаты скакал Принц, пытаясь когтями полосовать юрких гадин. Выходило у него через раз, а вот змеи кусали успешно. Поразительно, что несчастный кот не свалился после первой же дозы яда!

Сглазила — жалобно мяукнув, он тяжело рухнул на бок.

— Принц!.. — сдавленно всхлипнула Мадлен.

Черными ручейками змеи растекались во все стороны.

Три прицельно брошенных энергошара поджарили мерзких тварей и пол.

— Кэ-ритиль! — Ближайших ко мне гадюк опалило магическим огнем.

Почему-то я старательно обходила кошачий трупик, хотя твари проползали совсем рядом с ним. И, когда он шевельнулся, я заметила.

Рыжая шерсть посыпалась с Принца не просто клочьями, она слетела вся за пару мгновений. То, что было Принцем, встряхнулось, выгнуло дугой спину с шипами и жутко заурчало.

Боги, какой же он страшный!.. Золотые глаза полыхали пламенем, под серой кожей играли мускулы. Когти на лапах длиннее моего мизинца.

Зверюга, выдававшая себя за кота, принялась методично душить гадюк. Картина получилась на загляденье.

Боги… как я не заметила, что это не кот? У него были кошачьи повадки, да, но иногда он выдавал себя слишком умным взглядом.

Я выжидала, пока неизвестный зверь выловит всех змей, готовясь в любую минуту швырнуть в него сонными чарами. Может, стоило сразу убить, но он спас нас и раньше не проявлял агрессии. Видимо, яд пробудил в нем нечто дремлющее.

Ладно, гадать можно долго, в лабораториях разберутся.

Чем-то я выдала намерения.

— Кимстар, не вздумай трогать моего Принца! — Голос Мадлен звенел от тревоги.

— Это больше не твой кот, — просветила ее с грустью. — Я аккуратно вырублю, разберемся, что это теперь такое.

— Я знаю, что Принц не кот! — рассердилась соседка. — Он никогда и не был котом!

Так она в курсе? А я чуть не натворила дел…

Наш защитник завершил отлов и прыгнул на кровать к хозяйке, которая принялась гладить лысую морду меж острых длинных ушей.

— И кто это? — спросила осторожно.

Принц поглядывал на меня подозрительно, похоже, понял из разговора, что я собиралась его усыпить.

— Шмырь.

До меня не сразу дошло, что Мадлен не ругается.

Неужели я вижу настолько редкую, экзотическую нечисть? Да еще и запрещенную в нашей стране?

— Шмырь? Он не похож на каменных стражей, которые обычно украшают стены замков и старых особняков.

— Принц еще маленький, пока не умеет мимикрировать под камень.

Дверь с грохотом раскололась на куски.

Мы дружно заорали.

В комнату ввалились кромешники. Моя соседка вновь завизжала и накрылась одеялом с головой. Сидевший на ее кровати шмырь сердито зашипел.

— Не трогайте Принца! — закричала я, увидев плеть из тьмы, обвившую левую руку Джареда.

В первую очередь я подумала о нашем спасителе и только во вторую о том, что неприлично сидеть в ночной сорочке при мужчинах, — и натянула одеяло до подбородка.

— Целы? — спросил полковник. — Змеи никого не покусали?

— Принц нас спас. — Я ткнула пальцем в сторону нашего защитника.

— Еще один принц? — удивился лорд Харн, косясь на спрятавшуюся Мадлен. — Не слишком ли их много?

— Элея, вынужден тебя огорчить, но это нечисть. — Джаред смотрел на бывшего кота настороженно.

— Знаю, это шмырь Мадлен, он прятался в облике кота.

— Леди, позвольте полюбопытствовать, откуда у вас шмырь? — Лорд с недоумением покрутил в руках очки-обманку.

— Позволю, — глухо пробубнила моя соседка под одеялом, — если вы позволите одеться.

Уходили мужчины неохотно, Джаред задержался и плетями тьмы проверил каждый уголок на наличие живых существ.

Выйдя из комнаты, кромешники создали нам временную дверь из все той же тьмы.

— Зачем ты позвала на помощь? — шепотом спросила Мадлен, спрыгивая с кровати. — Мы и сами неплохо справлялись.

— Я не звала, честное слово, — заверила ее, быстро натягивая платье — домашнее, но нарядное и элегантное, из коллекции Таркала. — У меня есть медальон для зова, его нужно сжимать в руке.

— Значит, на тебе есть еще какие-то маячки или сторожевые метки.

Мадлен меня озадачила.

Сколько раз Джаред оказывался рядом, когда я нуждалась в его помощи? Притом до момента, когда дал медальон? Много, сейчас, когда взволнованна, и не вспомнить. Раньше я бы возмутилась и, пожалуй, поругалась бы с кромешником. Теперь — нет.