Подружки невесты - Джейн Костелло

– Да уж, будьте любезны! – поддерживает меня Валентина. – Помиритесь, ради всего святого, или хотя бы начните улыбаться!

– Я слишком зла и слишком расстроена, чтобы разговаривать, – со слезами на глазах отвечает Грейс.

– А вообще она права, – соглашается невеста. – Хватит уже драматизма на сегодня! Просто улыбайтесь, ладно? Я вас очень прошу!

У светофора лошади замедляют шаг, однако прежде, чем они успевают остановиться, мы слышим очень странный звук. Пугающе странный звук. Словно прямо под нами что-то трещит...

Глаза Валентины наполняются ужасом. Мы все тревожно переглядываемся. Через пару мгновений треск становится оглушительным, и вдруг кусок кареты обрушивается прямо на землю, а подружки невесты, букеты, атласные туфельки, вуали и диадемы летят в разные стороны.

Валентина матерится – она ударилась головой о золоченую оконную раму и на время забыла о роли чопорной невесты.

Мы не без труда выбираемся наружу и видим весьма печальную картину.

– Гребаное колесо сломалось – к чертям собачьим! – кричит Валентина, очевидно, адресуя замечание кучеру.

Кучер задумчиво скребет голову. Вид у него поразительно спокойный.

– Ну и дела... – бормочет он наконец.

– Так что вы собираетесь делать? – рявкает Валентина.

– А что тут можно сделать? Не техпомощь же вызывать!

Валентина сдувает со лба челку.

– И как, по-вашему, я должна добираться до церкви? – гневно спрашивает она.

Кучер пожимает плечами:

– Почему бы вам не попробовать автостоп, милочка?

Сначала мы отнеслись к совету кучера как к шутке. Однако, прикинув, что все наши знакомые уже собрались в церкви и выключили телефоны, а такси поблизости не наблюдается, пришли к выводу, что автостоп – единственное, что нам осталось.

Мы разделились на две группы. Подружки невесты втиснулись в пустой грузовичок рыботорговца. Ирония судьбы: из дома мы выходили, благоухая туалетной водой от Веры Вонг, а в церковь принесли аромат окуня и пикши.

Что касается второй группы – невесты и ее «папочки», – им досталось транспортное средство, которое, по общему мнению, почти идеально подходит для такого случая – если, конечно, фотограф и оператор из «Хай лайф!» будут вести съемку под правильным углом.

– Вам придется слегка подкорректировать выход невесты из... э-э... – осторожно намекаю я оператору, пока мы стоим у церкви.

– Почему? – удивляется тот. – Что там за машина?

– Ну, сейчас сами увидите... Не подведите нас, ребята, ладно?

На подъездной дорожке появляется автомобиль с Валентиной и Федерико. Издалека он не вызывает подозрений. И только когда водитель перед парковкой поворачивает вправо, все становится ясно. Техническая команда «Хай лайф!» дружно выдыхает, да так, словно оба мужчины одновременно получили удар в пах.

– Не говорите мне, что это и вправду катафалк! – стонет фотограф. – Невеста не может приезжать в церковь на катафалке!!!

– Как я уже сказала, – я стараюсь сохранять спокойный и деловой тон, – если вы будете снимать спереди, никто ничего не заподозрит...

– А цветы в окне куда я дену? Вон они, образуют надпись «Покойся с миром, Билли»!

– Знаю-знаю. – Кто же спорит, что фотографу выпала работенка не из легких? – Водитель сказал, мы можем убрать цветы назад, к гробу, чтобы сделать пару снимков. Давайте, парни, у нас мало времени!

В этот момент из катафалка, величественно улыбаясь, выплывает невеста. Вот уж не ожидала от Валентины такой выдержки! По ее безмятежному виду никак не скажешь, что она прибыла на свадьбу в компании покойника (в дополнение к «приятному» обществу Федерико).

– Ты меня удивила, – говорю я Валентине по дороге к церкви. – Не думала, что ты так легко отнесешься ко всем этим передрягам!

На что Валентина с улыбкой отвечает:

– Знаешь, я вдруг осознала: я ведь и правда выхожу замуж – а разве это не самое главное? Почему же я должна расстраиваться из-за всякой чепухи?!

Подозреваю, теперь я до конца жизни обречена на каждой свадьбе вспоминать Джека...

И дело не только в том, что наш с ним короткий, но такой чудесный роман и начался, и закончился на свадьбе. Просто я наконец осознала: все, что люди традиционно связывают с венчанием – любовь, верность, счастье, – все это я никогда не обрету ни с одним другим мужчиной...

Знаю, в подобных мыслях оптимизма не больше, чем в предсмертной записке самоубийцы, но я всего лишь пытаюсь трезво смотреть на вещи. Разве я могу надеяться когда-либо отыскать настоящую любовь, если раньше, до встречи с Джеком, у меня ничего не вышло? Я получила свой единственный шанс и потеряла его. Грустная история...

– Что с тобой? – спрашивает Себ, когда мы идем к буфету. – Ты весь день выглядишь так, будто совершила смертный грех!

– Ничего, – отвечаю я. – Все прекрасно!

– Давай взбодрись, а то у меня тоже настроение портится!

– Извини...

– Не волнуйся, – говорит Себ, наклоняясь и щекоча языком мое ухо – с нежностью сенбернара, пожирающего телячью отбивную. – У тебя еще будет шанс загладить вину!

Он обнимает меня и с такой силой стискивает ягодицы, словно проверяет на спелость арбуз.

– Пожалуйста, Себ, – морщусь я. – Не на свадьбе же!

Откровенно говоря, дело не только в правилах приличия. Я честно стараюсь построить отношения с Себом, однако, глядя на него, постоянно мечтаю, чтобы в эту минуту он был где-нибудь в другом месте. Например, в Монголии.

Народ потихоньку просачивается в банкетный зал, и становится ясно, что приглашенные со стороны жениха и друзья невесты собираются держаться отдельными лагерями. Не знаю точно, как это вышло – уверена, что непреднамеренно. Должно быть, гости жениха чувствуют себя немного неловко с теми, кто не щеголяет жемчугами и кашемиром и никогда не делал подтяжку лица.

Целый день во рту у меня не было ни крошки, но – странное дело – я даже смотреть не могу на канапе с копченым лососем... Впечатление, будто я только что плотно пообедала в «Макдоналдсе»!

– Сбегаю-ка я в туалет. Надо взбодриться, чтобы выдержать речи! – подмигивает Себ.

Я лениво потягиваю шампанское, когда вдруг кто-то кладет руку мне на плечо.

– Что стряслось с Шарлоттой? – обеспокоенно спрашивает моя мама.

На ней сегодня фиолетовый костюм с юбкой-брюками и гармонирующей по цвету шляпой а-ля Робин Гуд. Шляпа украшена пером такой длины, что теперь мне понятно, почему половина гостей чихала на протяжении всей церковной службы.

– О, это долгая история...