Итерация II - Корольков

«Как же мне им на глаза не попасться. Блин, вон же ещё один вариант. Двину-ка я в обход. Не нравится мне эта встреча. Надо бы Грязеву доложить.»…

Второй путь оказался ненамного длиннее и вскоре Алексей подходил к самолёту. Передав Насте гостинцы, он дождался Раису и галантно предложив руку помог ей подняться в салон. Через пару минут подошёл Мехлис. Лётчик убрал лестницу и закрыл люк. Взревели винты и вскоре самолёт полетел на запад, вперёд, ближе к войне…

Встреча на лётном поле

Сегодняшний день у пилотов Гражданского воздушного флота, готовящихся к привычному рейсу по маршруту Москва — Тюмень, не задался с самого начала. Привычный распорядок нарушился телефонным звонком. Да не откуда-нибудь, а из НКВД! Экипаж самолёта уведомили, что им предстоит доставить группу сотрудников центрального аппарата, причём точку назначения НКВДэшники укажут сами. Командир экипажа только развёл руками, вздохнул и отправил подчинённых готовиться к полёту.

За полчаса до вылета на летном поле показалась чёрная легковушка. Скрипнув тормозами, она остановилась рядом с «бортом». Открылась передняя дверь и на лётное поле ступил Комиссар Государственной безопасности 3-го ранга.

— Ничего себе, — присвистнул штурман.

Остальные члены экипажа молча занимались своими делами, проводив взглядом направившегося в салон самолёта гостя.

Из распахнувшись дверей «Эмки» выскочило четыре человека. Словно заранее договорившись, сотрудники НКВД достали папиросы и задымили. Спокойно лицезреть подобное отношение к безопасности и традициям авиации экипаж долго не мог.

— Товарищи командиры! — Не выдержал неугомонный штурман, крикнув курильщикам. — Здесь не курят! Отойдите к краю лётного поля.

Не вступая в споры, но и не затушив папироски, НКВДэшники дружно двинулись в указанном направлении.

— Чует моё сердце, намаемся с ними. — проворчал под нос радист.

Остальные пилоты вновь промолчали, усердно продолжая готовить самолёт к рейсу.

Тем временем, поднявшийся на борт Комиссар Государственной безопасности открыл дверь в кабину пилотов и обратился к командиру экипажа:

— Здравствуйте. Комиссар Государственной безопасности 3-го ранга Всеволод Николаевич Меркулов. — протянул руку для рукопожатия первый заместитель наркома НКВД.

— Здравствуйте. Голощапов Алексей Алексеевич, командир экипажа. — представился пилот.

— Вот изменения в маршруте, — Меркулов протянул лётчику лист бумаги с напечатанными названиями населённых пунктов, — С вашим начальством вопрос согласован.

Голощапов взял в руку документ, мазнул взглядом по строчками визам, и задумался.

— С посадкой в Остяко-Вогульске проблем не будет. Место знакомое, доставим. А вот Сургут…

— В Остяко-Вогульске нас ожидает другой экипаж. Аэродром Сургута им хорошо знаком, обо всех особенностях узнаете при встрече.

— Как-то всё это неправильно. — с тяжёлым вздохом ответил командир воздушного судна, — Это на машине легко: вот точка «А», вот точка «Б», а вот дорога между ними. Узнать бы поподробнее…

— В Остяко-Вогульске узнаете. — оборвал Меркулов, — Вылет по графику?

— Да, через двадцать минут. В салоне прохладно, но для пассажиров подготовлены тулупы и валенки. В шинельках с сапогами задубеете.

Комиссар Госбезопасности кивнул, и выйдя из кабины переобулся, накинул поверх шинели овчинный тулуп и постарался как можно удобнее устроиться на выбранном месте. Минут через пять в салон прошли и остальные пассажиры. Молча, без суеты сотрудники разобрали тёплые вещи и разошлись по салону, выбирая сиденья. Экипаж не заставил себя долго ждать, занял свои штатные места. Штурман втянул в салон лестницу и захлопнул люк.

Ровно через двадцать минут после разбежки, самолёт взмыл в небо…

***

Вопреки опасениям экипажа, полёт проходил ровно, без накладок и происшествий. Ровно тянули движки, дремали укутавшиеся в овчину пассажиры. Похоже, крепкий сон сморил даже грозного Комиссара Госбезопасности.

Но, смеживший веки Меркулов не спал. Он просчитывал дальнейшие действия, и чем больше думал, тем меньше ему нравилось полученное задание.

«Что же там стряслось? Не просто же так собрали и отправили нашу группу. Кого можно встретить в этой глуши? Первые, кто приходит на ум — ссыльные или беглые. Допустим, нашли и утаили золото. Много золота. И что? С этим милиция разберётся. В крайнем случае Мехлис мог областное руководство запросить, но о находке он упорно молчит. Значит здесь нечто иное. Но, раз задача настолько серьёзная, хватит ли наших сил? Берия разрешил обращаться в Тюмень и Остяко-Вогульск. Дескать, в случае чего, с людьми помогут. А если это не их уровень? Хорошо, на месте решим. Но, как поступить с самолётом. Мехлис летит в Москву, я — в Сургут. Может поменяемся экипажами и делу конец? Кстати, а почему бы и нет. Как же не хватает информации. И дать её может только Мехлис. Может зря голову ломаю? Прилетим, встретимся, пообщаемся, тогда и решим…»

Эти и подобные мысли молнией мелькали одна за другой в измученном загадкой мозгу, но ясности как не было, так и не появлялось. Меркулов начал уже было засыпать, как самолёт начал снижение.

Его предположение тут же подтвердил высунувшийся из кабины штурман:

— Товарищи пассажиры, внимание, идём на посадку. Просьба: держаться покрепче и не покидать салон до полной остановки двигателя.

Через пару минут самолёт мягко приземлился и после короткой пробежки остановился. Из кабины вновь появился штурман. Открыв люк и опустив лестницу, он пригласил пассажиров на выход.

Первым выпутался из тёплого тулупа и поднялся с места зам. наркома. Сделав первый шаг и бросив взгляд вниз, он подумал, что неплохо бы переобуться, но не остался в валенках, решив, что здесь морозы посильнее московских. Ловко спустившись по ступеням, Меркулов увидел идущего к нему Мехлиса, за спиной которого неспешно шагал лётчик.

— Здравствуйте, Всеволод Николаевич. — козырнул начальник ГлавПУра.

— Здравствуйте, Лев Захарович. Давно ждёте?

— Полчаса. — ответил Мехлис, — Всеволод Николаевич, время поджимает, предлагаю следующий порядок: неподалёку стоит домик, в котором есть возможность поговорить и войти в курс дела. Пока будем общаться, командир моего экипажа расскажет вашему что, да как.

— Принимается. — одобрил предложение Меркулов. — Пойдём.

Хотя до здания и идти-то было всего-ничего, но пощипывающий лицо и руки мороз, вскоре проник и под шинель. Меркулов зябко потёр руки и слегка приотстав посмотрел на Мехлиса. На румяном и довольном лице Льва Захаровича явственно читалось, что холод ему нипочём.

— Хорошей формой снабжает товарищ Хрулёв.

— Опытная носка. — открывая входную дверь домика, туманно ответил Мехлис, — Заходите, в здании никого нет.

Сделав шаг вовнутрь, Меркулов осмотрелся. Дом, как дом, две уютные комнаты. Одна — с шестью стоящими в два ряда кроватями, явно подготовлена для отдыха. На каждой койке — матрас, с трёх сторон обёрнутый серым шерстяным одеялом, в голове — подушка, в ногах — комплект постельного белья и полотенце. Во второй, меньшей комнате, стоял стол с