В объятиях врага - Элизабет Стюарт

– Еще вина, милорд? – спросил граф, растянув губы в любезной улыбке.

Кэмпбелл взглянул на свой пустой бокал.

– Да, пожалуй, еще немного. Надо сказать, это был самый прекрасный обед из всех, что мне сервировали за последние две недели. Передайте мои поздравления вашему повару.

Гленкеннон встал, его улыбка несколько потеплела. Он пересек кабинет и налил своему гостю щедрую порцию лучшего французского коньяка. С каждым часом Кэмпбелл становился все более общительным под двойным воздействием тонкой лести и крепких напитков. Улыбки Энн и хорошего обеда оказалось достаточно, чтобы улучшить ему настроение.

Граф протянул гостю хрустальный бокал.

– Для вас – все только самое лучшее, мой друг! Ваши советы для меня бесценны. Вы, как никто другой, умеете понимать этих сумасшедших горцев. Но меня беспокоит кое-что еще, Перси, и я счел необходимым поговорить с вами об этом. – Он поднял на Кэмпбелла невинный бесхитростный взгляд. – Сэр Чарльз Говард обратился ко мне с просьбой о встрече, намекнув, что хочет сделать предложение моей дочери. Мне показалось, что вы питаете к Энн определенный интерес, и я не стал бы обещать ее руку никому другому, не спросив сначала о ваших намерениях.

Откинувшись на спинку обитого бархатом кресла, Кэмпбелл самодовольно усмехнулся:

– Я не настолько пьян, как вам кажется, поэтому давайте поговорим начистоту, милорд. С одной стороны, вы отчаянно нуждаетесь в золоте для финансирования военной кампании против Маклина, а у меня в сундуках имеется много золота, которым я мог бы поделиться. С другой стороны, я хочу взять вашу дочь в жены, но считаю, что вы запрашиваете за нее непомерно высокую цену. – Он помолчал, согревая коньяк в ладонях. – Я мог бы согласиться на вашу цену, но только на моих собственных условиях. – Едва сдерживая возбуждение, Кэмпбелл поднял глаза на затаившего дыхание Гленкеннона. – Вы мне позволите перейти прямо к сути дела?

* * *

Даже при свете полудюжины свечей уже невозможно было различить оттенки красных шелковых ниток для вышивания.

– Бесс, мне кажется, нам лучше отложить работу до утра, – сказала Энн, глядя, как ее служанка щурится над пяльцами.

Она поднялась и подошла к окну, пока Бесс убирала рукоделье. В этот вечер ей не сиделось на месте, душа у нее была неспокойна. Ей очень не понравилось, как обращался с ней Гленкеннон за ужином, не понравилась его улыбка и расчетливый взгляд холодных серых глаз.

Всматриваясь в темный двор, она в который раз спросила себя, где сейчас Фрэнсис. Что, если он пострадал во время набега? А вдруг он уже убит? Энн обхватила себя руками за плечи и тяжело вздохнула. Ничего с ним не случилось, и с ее стороны просто глупо поддаваться подобным мыслям. Фрэнсис скоро будет с ней. В конце концов, осталось ведь всего четыре дня…

Громкий стук в дверь прервал ее раздумья. Бесс пошла открывать, но не успела она дойти до двери, как кто-то распахнул ее снаружи. Бесс поспешно отступила назад и присела в глубоком реверансе. На пороге стоял Гленкеннон. Энн заметила злорадный огонек в его глазах и сразу же насторожилась. Только не Фрэнсис… Господи, только бы не Фрэнсис!

– Можешь идти, – сказал Гленкеннон горничной, кивая на дверь. – Своей хозяйке ты сегодня больше не понадобишься.

Бесс бросила на Энн извиняющийся взгляд, поклонилась и вышла. С замирающим сердцем Энн повернулась к графу, готовясь выслушать принесенные им новости.

– Спешу сообщить тебе радостную весть, дорогое мое дитя, я только что устроил твое замужество, – объявил он. – Наш друг Перси Кэмпбелл просит твоей руки, и я взял на себя ответственность дать согласие от твоего имени. Не сомневаюсь, что ты рада не меньше, чем я.

Энн тяжело сглотнула и была вынуждена ухватиться за спинку кресла, чтобы не упасть. Ничего другого она не ожидала, и все-таки внезапное сообщение отца заставило ее похолодеть.

Вслед за Гленкенноном в комнату вошел Кэмпбелл и прислонился к стене, окидывая ее хозяйским взглядом. Энн знала, что от нее ждут каких-то слов признательности или хотя бы согласия, но не могла заставить себя заговорить.

– Ты можешь поздравить себя, моя дорогая: тебе удалось завоевать сердце чрезвычайно пылкого жениха, – продолжал Гленкеннон, обменявшись многозначительным взглядом с Кэмпбеллом. – Сэр Перси настаивает на немедленном венчании. Я заверил его, что у тебя нет тщеславного желания устраивать пышную свадьбу, поэтому церемония состоится послезавтра.

У Энн потемнело в глазах, но она постаралась ничем не выдать своего страха. Их необходимо было остановить – и притом немедленно.

– Отец, сэр Перси, я сознаю, какая большая честь мне оказана, но с вашего любезного разрешения прошу для себя нескольких дней отсрочки. Мне необходимо подготовиться. – Она заставила себя улыбнуться. – Не могли бы мы подождать неделю? Ну хотя бы четыре дня, и я буду готова.

– На этой неделе, на будущей неделе, для меня это значения не имеет, – нетерпеливо отозвался Гленкеннон. – Но сэр Перси желает, чтобы венчание состоялось послезавтра, – значит, так тому и быть. – Он посмотрел на нее как-то странно, и злорадная усмешка искривила его губы. – Я полагаю, что после сегодняшней ночи ты сама захочешь обвенчаться как можно скорее, дорогая моя.

Энн так старалась дышать ровно, что у нее заболела грудь. Итак, ей суждено обвенчаться с Перси еще до того, как Фрэнсис об этом узнает… Ей хотелось крикнуть «Нет!», но она прекрасно знала, что ее мнения никто не спрашивает. Лучше промолчать, выиграть время, а уж потом действовать на свой страх и риск. А вдруг Фрэнсис все-таки успеет приехать? Господи, хоть бы он приехал сегодня!

– Брачный контракт уже составлен и подписан, все условия в нем оговорены, – продолжал Гленкеннон. – Можешь считать, что ты уже леди Кэмпбелл. Я вверяю тебя Перси с этой минуты, отныне ты находишься под его защитой и должна во всем повиноваться ему. – Он искоса бросил взгляд на Кэмпбелла. – А теперь я оставлю вас вдвоем: надеюсь, вы найдете общий язык и обо всем договоритесь полюбовно. Больше вас сегодня никто не побеспокоит.

Энн смотрела на него, не веря своим ушам. Ледяной страх сковал ей сердце. Невозможно было как-то иначе истолковать самодовольную ухмылку на лице Кэмпбелла или ту решимость, с которой Гленкеннон произнес свои последние слова.

– Отец, как вы можете… – Она запнулась, мучительно покраснев. – Я… мне нужно время, чтобы привыкнуть к мысли о замужестве. Прошу вас, отец, мы должны это обсудить!

Граф остановился у дверей и с равнодушным видом повернулся к ней.

– Нечего больше обсуждать. С этой минуты ты должна вести себя, как подобает послушной жене. И можешь считать, что тебе повезло: я выбрал для тебя прекрасного мужа.

Энн отчаянно искала в его холодных глазах хоть какой-нибудь намек на чувство. Неужели он действительно так сильно ее ненавидит? За что?!

– Как вы можете с такой легкостью отдавать меня этому человеку… даже не заключив узы брака? – прошептала она.