Тень - Уилл Эллиот

Блейн, в груди которого торчал нож, слегка шевелясь в такт биению сердца, неожиданно начал осыпаться, как будто был слеплен из старой глины. Его рот по-прежнему был открыт, и страшный, потусторонний вой продолжился, даже когда лицо тоже начало крошиться.

Настоящий Блейн стоял на другом конце комнаты и теперь, хромая, заковылял к сотворенной им иллюзии. И разбил ее в пыль резкими, сильными ударами тростью.

— С ней все будет в порядке? — спросил Эрик, склонившись над Незнакомкой.

— Возможно, — флегматично отозвался Зоркий Глаз, пожав плечами.

— Утоли мое любопытство: что ты с ней сделал? — спросил Блейн. От созданной им иллюзии остались лишь два бесформенных куска в груде мягкого серого праха. — Признаться, это боевое заклинание мне незнакомо.

— Исцеляющая магия, — невозмутимо поправил Стратега оборотень. — Слишком большая сила, вложенная в это заклятие, однако вполне может превратить его в боевое.

— Значит, это и есть ваша драконья подружка, — задумчиво протянул Блейн, нависая над женщиной и внимательно рассматривая ее. — За что она меня так невзлюбила, интересно?

— Она должна была стать одной из Новых магов, — пояснил Эрик. — Ее держали в этой вашей подземной пещере. Может, поэтому.

Блейн фыркнул:

— Я тут ни при чем, можешь мне поверить. Это все Авридис со своими хобби. — Стратег вернулся к макету Левааля. — Замечательная вещь, настоящий шедевр. Встань на противоположном конце, пилигрим.

Маг провел рукой над краем карты. Они оба уставились на пустое плоское пространство. Затем миниатюрный мир проявился вновь, все линии стали четче, облака, крадущиеся в нескольких дюймах над землей, побелели, реки и моря обрели насыщенный синий цвет. Горы, вздымающиеся неподалеку от левой руки Эрика, словно были созданы для того, чтобы оградить человечество от опрометчивых поступков. Появилось море пепла, где Инферно — умирая во сне — ворочался под слоями копоти, погруженный в кошмары после своего последнего боя с другими богами. И наконец, замок, огромный, сияющий белизной, короной возвысился над остальными частями мира, расположившись прямо перед входом в Иномирье, через который в Левааль явился Эрик.

На лице Блейна отразилось потрясение.

— Смотри! — прошептал он.

На его половине карты, которая раньше была совершенно пустой, теперь проявилась малая часть незнакомого мира: совсем рядом с границей, неподалеку от Великой Разделительной Дороги.

— Что-то перешло туда! — воскликнул он, яростно оглядываясь, словно надеясь узреть здесь виновника. — Кто же это… Каменный гигант! — Он снова издал странный лающий смешок, как будто не поверил собственным глазам. — Все кончено! Это уж слишком, Маятник взял чрезмерно большой размах! Нет! Я думал, у нас впереди есть еще год-другой, я думал… — Блейн склонил голову набок. Эрик взглянул в глаза Стратегу, которые казались сгустком яростного гнева, превратившегося в алое пламя. — Все кончено. Все. Я не знаю, как именно это произошло. Боги не должны были допустить этого, по крайней мере не так быстро. Процессу полагалось происходить плавно. Они могли остановить крупных созданий, не дать им перейти границу, но, разумеется, богам не удалось наблюдать одновременно за всей линией вдоль Конца Света. Кое-где в отдаленных уголках завесу могли миновать элементали или Младшие Духи… но каменный гигант?! Он слишком велик, слишком! Как?..

Блейн шагнул в сторону Незнакомки, словно собираясь ударить ее бессознательное тело.

— Объяснись, — коротко велел Зоркий Глаз, преграждая ему дорогу.

Он встал на пути Стратега, непреклонно скрестив руки на груди. На лице Блейна появилось выражение искреннего изумления — было очевидно, что он привык отдавать, а не получать приказы.

Однако маг вернулся к дальней половине карты, взял себя в руки и произнес:

— Пилигрим, представь, что ты — бог-Дракон. Если ты еще не знаешь этого, слушай: тебя двое. Один в Северном Леваале, один в Южном, точно такой же. Сознания двоих Драконов давят друг на друга с почти одинаковой силой. Это война, которая длится постоянно с незапамятных времен. Их силы воли сталкиваются в Конце Света, который также называется Точкой Противостояния. Силы соответствуют друг другу и находятся в совершенном равновесии, которое напоминает мир. Точнее, так было. До тех пор, пока не проявился эффект Маятника. И в этот раз его качнул дурак Авридис.

— В этот раз?

— О да, Маятник уже начинал качаться в давние времена, однако тогда здесь еще не было человечества, которое могло наблюдать за процессом — и погибнуть в результате! — Блейн снова испустил горький, невеселый смешок. — Когда сталкиваются миры, молодой человек, хрупкие маленькие жизни вроде наших обычно не выносят такой встряски и повсеместного разрушения. Изменится все. Мы не переживем перемены, если она действительно произойдет. Никто из нас. Я не владею боевой магией, но мне подвластна область иллюзий, образов и звуков. Смотри!

Блейн пробормотал что-то себе под нос, и странная штука, похожая на маленький серебряный шар, появилась в воздухе над столом, подвешенная к потолку на тонкой нити. Она висела точно над границей двух миров.

— Когда одна из сил просыпается и начинает сильнее давить на другую, это можно сравнить с первым сдвигом Маятника, — стал объяснять Блейн. — Каждое движение его представляет собой вторжение одного мира в другой. Сначала они крошечные. Процесс может начать даже насекомое, перелетевшее из одного мира в другой. Затем два насекомых прилетят с другой стороны, и Маятник качнется сильнее. Вперед-назад, вперед-назад, и так может продолжаться до бесконечности. Первым Маятник качнул Авридис — или же просто придал его движению скорость и силу, когда начал играть под землей, создавая Мучителей. Вы знаете, как они появились?

— Нам рассказали, что эти твари — такие же люди, искаженные плохим воздухом, — ответил за всех Зоркий Глаз.

— Да, — подтвердил Стратег, глядя в пространство и тяжело опираясь на посох, словно внезапно лишившись сил. — Сначала в наш мир текла тончайшая нить чужого воздуха. Мы полагаем, что данная разновидность ядовитой магии встречается только глубоко под землей по другую сторону границы. Пока наша правота подтвердилась, и в этом нам крупно повезло. Авридис расширил трещину. На это ушло много времени и сил, зато он узнал, что Стену можно разрушить, применив достаточно мощное орудие. Никто еще не вынашивал подобных планов, это и в голову никому не приходило. Мы обсуждали возможные способы разрушить Стену, однако никогда не подписывались на это.

— Почему он расширил трещину?

— Ему показалось слишком малым создание одного-двух Мучителей зараз. Нам ведь была нужна целая армия! Затем мы, Стратеги, узнали, как сложно контролировать этих тварей, и посоветовали заморозить этот проект. Но ему по-прежнему нужна была армия Мучителей, и Авридис продолжает создавать их до сих пор. — Блейн покосился на Эрика и замолчал, словно не зная, продолжать ему или нет.

— Я скажу остальное за тебя, — произнес иномирец. — Он хочет вторгнуться в мой мир, как только решит, что с этим покончено. — Пилигрим поначалу счел это заявление абсурдным, однако теперь задумался. Если Инженеры смогут сделать настоящее огнестрельное оружие и даже в каком-то смысле оживить его, что же они придумают, узнав о других разрушительных вещах, способных принести ужасную смерть в Левааль? Ведь есть еще ядерные бомбы… Вдруг их магические варианты окажутся во много раз ужаснее?