Алхимик - Алекс Каменев

Сильно захотелось выругаться вслух. Что с наслаждением и сделал, кроя всех и вся, припоминая всю родословную злобного старикашки, не сумевшего сдохнуть тихо-мирно, умудрившегося даже после смерти подложить «любимому ученичку» такую свинью.

У-уу, мерзкая морда, нагадил-таки напоследок.

– Ты чего? – слегка удивленно спросил божок, не понимая, почему это я подпрыгиваю на месте, изрыгая самые грязные ругательства, которые знал, причем иногда переходя на совершенно незнакомый для него русский язык.

Великий и могучий хорошо помогал заполнить пробелы Эри в части выражения отношения к невзгодам.

– Твой поганый меч ни хрена не помог! – едва ли не проревел взбешенным буйволом я. – Он лишь выстроил плотину вокруг пылающего жара, но не погасил его полностью! И теперь где-то внутри горит огонь, только и жаждущий поскорее спалить меня к едрене-фене!

Я пылал негодованием, возмущенно уставившись на Йогар-гал. А этот мелкий поганец философски пожал тоненькими плечиками. Мол, подумаешь, никто гарантий не давал, и вообще, по всем вопросам обращайтесь в сервисный центр.

– Ты же сказал, он поможет! – обвиняюще рявкнул я.

– Ну так он и помог, ты же все еще жив, – рассудительно ответила плененная сущность.

От такого наглого съезжания с темы я аж задохнулся от негодования.

– Ненадолго! Эта дрянь потихоньку съедает меня изнутри! – завопил я в самых расстроенных чувствах. Умирать категорически не хотелось.

– А никто и не обещал долгих лет, – мерзко захихикала вредная жаба, плескаясь в мутной зеленой воде. – Скажи спасибо, что прожил лишний день.

Я скрипнул зубами, рука тяжело оперлась о холодный камень стены, помогая подняться.

– Знаешь, что я с тобой сейчас сделаю? – задал я риторический вопрос, медленно продвигаясь к конструкции с аквариумом посередине.

Видимо, Йогар-гал прочитал в моих глазах нечто крайне нехорошее в отношении собственного ближайшего будущего, потому быстро сдал назад и заискивающе заюлил:

– Так я же только рад, что ты жив. Сам подумай, умри ты, и кто меня из этой клетки вытащит?

Надо признать, определенная логика в его словах присутствовала. Оставаться здесь запертым еще на пару десятков лет божок определенно не собирался. При всех своих недостатках, Гренвир знал толк в колдовстве и делал запирающие заклятья на совесть. Вся башня могла развалиться, а чары не исчезнут, продолжая удерживать плененную сущность в тварном мире.

– Если ты думаешь, что после всего этого дерьма я тебя освобожу, то ты глубоко ошибаешься, – прошипел я, с ненавистью глядя в маленькие глазки.

Даже сейчас я чувствовал, как Истинный дар полыхает внутри меня огненным жаром, угрожая спалить в любое мгновение. Выстроенная преграда отнюдь не гарантировала защиту, лишь давала отсрочку.

– Как убрать эту дрянь? – спросил я, останавливаясь, слабость в теле все еще давала о себе знать, пройдя с десяток шагов, взмок так, будто пробежал марафон на пяток километров.

Йогар-гал помедлил, косясь на мою замершую фигуру, затем дернул круглой башкой и виновато выдал:

– Не знаю.

Я сжал челюсть и упрямо двинулся вперед.

– Правда не знаю! – завопил божок, видимо подумав, что взбешенный ученик алхимика намеревается разнести его водное обиталище, тем самым убивая физическую оболочку и запирая его в медленно разлагающемся трупе на долгие годы, без возможности говорить, дышать и выполнять любые действия.

Стоило признать, крик прозвучал довольно искренне, в том плане, что актерской игры в нем не чувствовалось. Пленник действительно не имел понятия, как избавить человека от неприятного подарка.

– А кто знает? – спросил я, не слишком надеясь на ответ.

Похоже, то, что случилось со мной, не имело прецедентов в прошлом. И все из-за проклятого ритуала. Если я правильно понял, алхимик связал себя с Нимуранским свитком не просто какими-то чарами, он использовал для этого свой дар. Дар Истинного мага.

Вот почему призрачному клинку удалось забрать способность умирающего алхимика, дар находился как бы в подвешенном состоянии, и меч его выпил вместе с другой энергией.

Однако дальше начались трудности. Эфирное оружие не смогло переварить магический талант, потому что тот являлся совершенно иной субстанцией, нежели обычная энергия. И чтобы самому не разрушиться, клинок при первой возможности избавился от чужеродной силы, перелив ее в подходящий сосуд.

В кретина-подмастерья, кому не повезло оказаться не в том месте и не в то время. То бишь в меня.

– Ничего подобного мне раньше не приходилось наблюдать, – задумчиво проронил Йогар-гал, серьезно и без издевки. Неужели реально пытался вспомнить что-то похожее?

– Ну да, раньше не находилось полоумных придурков, решивших поиграться с древней реликвией, – проворчал я, прищурился и спросил: – Кстати, ты так и не сказал, для чего нужен Нимуранский свиток?

Божок моментально заткнулся, мелкие буркала принялись сверлить меня злобным взглядом.

Не скажет, догадался я. Будет молчать, как партизан на допросе, но не скажет ни слова. В крайнем случае соврет. Что особенно обидно, проверить как-либо правду я тупо не смогу. Эта отрыжка свиньи запросто может наплести мне с три короба, а я ничего не пойму.

Он очень сильно боялся, что смертный узнает правду и… И что? Тоже захочет провести непонятный ритуал? Даже будучи свидетелем предыдущего? – Ну-у, не знаю. Как-то сильно сомневаюсь, что мне вновь захочется участвовать во всем этом дерьме, да еще находясь на месте безвременно почившего Старца из – башни.

Пауль Гренвир был опытным чародеем, прожившим на свете больше двух сотен лет. На его фоне Эри выглядел несмышленышем. Сопляком, мало понимающим в магии.

И тем не менее божок не хотел говорить правду. Опасался, гад, непонятно чего.

Взять бы его за шиворот да встряхнуть хорошенько, дать пинка, насадить на швабру да вместо половой тряпки использовать по назначению.

Заманчиво. Только что-то подсказывает, что даже столь радикальные методы допроса не сработают. Не расколется, мелкий поганец, будет молчать до последнего, вплоть до физического уничтожения вместилища.

– Свиток мне может помочь? – без обиняков спросил я.

Йогар-гал заколебался, но все же покачал пупырчатой мордой. Нет, значит. Врет? Черт его знает. Ни фига не понятно. Мимика на уродливой морде совершенно не походила на человеческую, не угадаешь.

– Ты знаешь, сколько у меня времени? Когда барьер рухнет?

Еще одна пауза. И еще одно покачивание лобастой башкой.

– Мне то неведомо, – скрипнул божок. – Тебе самому надо смотреть.

Самому смотреть? Куда смотреть? Что смотреть? Что эта жаба опять несет? Мне реально захотелось его хорошенько стукнуть. Речь шла о моей жизни, а он дурочку валяет. Забодал, в самом деле.