Пилсудский - Геннадий Матвеев

Активному формированию легенды Пилсудского в немалой степени способствовало то, что занимавшиеся этим люди действовали не анонимно, они не были пиарщиками в современном понимании этого слова. Возвеличивая вождя, они возводили на пьедестал истории и самих себя. Как отмечает В. Сулея, «трудно ответить на вопрос, все ли они понимали, что, как это выразил Ю. Каден-Бандровский, их „подхватила на свои крылья история“, но и из этого подсознательного убеждения рождалась вера в коменданта как вождя, который обеспечил им этот „орлиный полет“, – вера, усиленная убеждением в их собственном значении»[137].

После расставания с австро-венгерской армией на руках у Пилсудского оставались два козыря: его легенда и Польская военная организация, своего рода ремейк Стрелкового союза, используя который можно было попытаться начать новую игру, на этот раз с немцами. Не было только ясности, захотят ли в Берлине садиться с ним за карточный стол.

Подавая в отставку, Пилсудский уже, скорее всего, знал от краковских политиков, имевших хороших информаторов в венских придворных кругах, о достигнутой в августе 1916 года немецкими и австро-венгерскими политиками договоренности относительно будущей судьбы Царства Польского. Берлин и Вена пришли к общему мнению, что настало время провозгласить создание в этой оккупированной их войсками провинции Российской империи самостоятельного государства – Польского королевства.

Среди исследователей все еще нет единства мнений относительно причин такого решения, принятого спустя год после оставления русской армией Царства Польского. Чаще всего называют желание мобилизовать на этой территории от 500 тысяч до миллиона солдат и с их помощью склонить чашу весов войны в свою пользу. Но есть и другое мнение: инициаторами решения были немцы, стремившиеся воплотить в жизнь идею Срединной Европы. Польское королевство должно было стать первым самостоятельным государством на западных окраинах Российской империи, призванным сыграть роль буфера между Великороссией и Германией. Затем аналогичные государства-сателлиты были бы созданы в Прибалтике, Финляндии и на Украине. Фактически этот крайне недружественный акт в отношении империи Романовых был равнозначен признанию Центральными державами невозможности заключения с ней сепаратного мира. Решение о создании Польского королевства свидетельствовало, что Центральные державы пошли в войне, кардинально отличавшейся от всех предшествующих вооруженных конфликтов, на крайнее средство: поддержку и поощрение сепаратизма угнетенных народов. Надо сказать, что названные причины не противоречат друг другу, поэтому можно считать, что обе они принимались во внимание, по крайней мере, Германией. Что же касается Вены, то для нее августовское соглашение 1916 года означало расставание с идеей польско-австрийского решения вопроса о судьбе Царства Польского. Но у Австро-Венгрии, как более слабого союзника, не было иного выбора, кроме как согласиться с Германией.

Решение о создании Польского королевства было грубым нарушением международного права, разрешающего проводить территориальные изменения только на мирных конференциях с участием всех заинтересованных сторон. Не меньшим нарушением было бы и введение в этом эфемерном государстве всеобщей воинской повинности, то есть прямое принуждение подданных России польской национальности к государственной измене со всеми вытекающими для них последствиями.

О своем решении явочным порядком создать Польское королевство Центральные державы объявили 5 ноября 1916 года в манифесте, изданном от имени императоров Вильгельма II и Франца Иосифа I германским и австро-венгерским генерал-губернаторами в Царстве Польском Гансом Гартвигом фон Безелером и Карлом фон Куком. Манифест был оглашен в Колонном зале Королевского замка в Варшаве, затем состоялись торжественное заседание Варшавского городского совета, а также демонстрации варшавян и студенческие митинги.

В манифесте провозглашалось создание самостоятельного (но не независимого) Польского королевства на землях, которые Центральные державы силой своего оружия вырвали из-под русского господства. Это должно было быть государство с наследственной монархией и конституционным строем, тесно связанное с Германией и Австро-Венгрией. Решение вопроса о будущем монархе и границах откладывалось на послевоенное время. Что же касается судеб прусской и австрийской частей Польши, то в манифесте не было ни малейшего намека на возможность изменения их статуса. Более того, Германия по стратегическим соображениям даже планировала включить в свой состав некоторые районы Царства Польского.

Следует сказать, что это провокационное решение Центральных держав, как это ни странно, оказало благоприятное воздействие на судьбу польского вопроса, заставив Николая II наконец-то определиться с официальной позицией. Россия, а вслед за ней и союзники по Антанте заявили о своем решительном осуждении очередного попрания Центральными державами норм международного права и незаконности принятого ими решения. Но этого осуждения было недостаточно для того, чтобы удержать поляков Царства Польского, в том числе и служивших в русской армии, от перехода на сторону противника. Проекту Центральных держав следовало противопоставить русский проект, и он был сформулирован Николаем II в рождественском приказе по армии и флоту в декабре 1916 года. В числе главных целей войны для России император назвал также отвоевание польских земель у Австро-Венгрии и Германии и их объединение с Царством Польским в составе России на правах широкой автономии, аналогичной той, которая была предоставлена Царству Польскому в 1815 году.

Это решение высшего российского руководства означало победу концепции лидера национал-демократов и личного врага Пилсудского Романа Дмовского, который и после начала войны не прекращал усилий склонить Россию к предоставлению Царству Польскому автономии и присоединению к ней других польских земель[138]. Более того, выехав на Запад в ноябре 1915 года, он стал активно привлекать к польскому вопросу внимание политиков держав Антанты и США. Отъезд Дмовского из России был связан с тем, что к этому моменту он пришел к выводу, что по причине общей слабости монархии Романовых союзники смогут подтолкнуть ее к более решительным действиям в польском вопросе.

Определение Николаем II своей позиции по польскому вопросу получило полное одобрение и поддержку государств Антанты, о чем они не только не преминули известить мировую общественность, но и предоставили России право самой устанавливать свою будущую западную границу. Фактически согласился с польским проектом России и президент США Вудро Вильсон, к этому моменту уже принявший для себя решение об участии Америки в Первой мировой войне. Консолидированная позиция Антанты и США не оставляла Пилсудскому ни малейших шансов для маневра, который, по утверждению ряда исследователей из числа его почитателей, он намеревался совершить на заключительном этапе войны. Суть маневра заключалась в том, чтобы порвать с Австро-Венгрией и Германией и переметнуться в лагерь Антанты. Этот план был столь же наивен, как и нереален.