Клановое проклятие - Игорь Ковальчук

– Кто же тебе помог?

– Гэр Некромант Дракон Ночи.

– Правда? – изумилась она. – А как?

– Он меня вызвал.

– То есть? Что ты имеешь в виду?

– Он меня вызвал. Как душу умершего, как демона. В каббалистический круг.

Катрина и сама не заметила, как села на пол. Она во все глаза смотрела на Руина, и шутка-то, пожалуй, была в его духе, но он явно не шутил.

– Э-э… То есть…

– Я объясню. Это было простое стечение обстоятельств. Гэр ведь в последнее время сдружился с Мэлокайном и Дэйном, я об этом слышал. Как я понял, Дэйн умудрился изобрести какое-то вещество, вызывающее у Мортимеров опьянение. Он пришел к Гэру продемонстрировать это вещество…

– Продемонстрировать?

– Как я понимаю, продемонстрировать его действие. На себе. А чтоб застолье было настоящим, то есть обоюдным, принес две бутылки коньяку и влил их в Гэра. Ну и сам, разумеется, напился – своим новоизобретенным веществом. Как я понял из их объяснений – пьяных и потому весьма неясных, клочных – они решили попробовать вызвать мою душу и побеседовать. Что и сделали.

– И что же?

– Мне только и нужно было, что помощь. Гэр и смог мне ее оказать. Как я понимаю, заклинание было весьма сложным, оно помогло мне не только вырваться из сетей внепространства, но и до конца материализовать тело. Мне, честно говоря, и самому интересно, как все это произошло.

– До конца? – Катрина сдвинула брови. – То есть ты находился в этом внепространстве в частично материализованном состоянии?

– Получается, что да.

– А как ты выбрался из круга? – ей становилось все смешнее.

– Говоря по правде, круг был начертан с нарушением правил. Я не слишком много понимаю в демонологии и некромантии, но мне сразу показалось, что Гэр перепутал последовательность некоторых знаков. При этом система заклинаний, которую он составил, была безупречна и очень своеобразна. Гэр – очень талантливый маг, он недаром получил звание архимага. Но, думаю, даже он сам вряд ли теперь вспомнит это великолепное заклинание.

– Постой, а о том, что он на пару с Дэйном вызвал тебя из небытия – это он вспомнит?

– Не уверен.

– Но ты, как же, общался с ними, а они не поняли, что происходит?

– Полагаю, протрезвев, они просто сочли, что в тот день допились до галлюцинаций. Брат не пытался связаться со мной, а он непременно сделал бы это, если б хоть предполагал, что я жив.

– Так получается, что твои родственники не знают, где ты?

– Думаю, нет.

– Но ты же… Сообщишь им?

Руин подошел и ласково погладил ее по волосам, по гладкому лбу.

– Чуть позже. Сперва постараюсь решить эту проблему. Так, поверь, будет лучше для всех. И безопаснее. Ни отцу, ни братьям, ни сестре моей лишние проблемы ни к чему… Ты бы ложилась. Завтра трудный день, а тебе нужно беречь себя. Ложись.

– Сейчас… А ты?

– И я тоже, – он обнял ее и мягко потянул с нее шелковый, с тончайшей вышивкой пеньюар. – Только прости меня, солнце мое… Я пока еще не в силах…

– Ничего, – шепнула она, лаская его плечи. – Ведь я в положении, и такое было испытание твоему малышу… Может, и не стоит рисковать? Ничего. Все ведь восстановится.

– Конечно. И тело, и душа… И жизнь…

Происшествие в метрополии не то чтобы взбесило Блюстителей Закона – их клан просто «встал на уши». Правда, привычки законников, их приверженность к порядку и здесь сыграли свою роль. Прежде чем начинать то, что можно было бы назвать «полномасштабной разборкой», законники с неизбежностью должны были затратить немало времени на исследование всех обстоятельств, и потому у Мэлокайна оказалось предостаточно времени, чтобы осуществить до конца задуманный план.

Разумеется, сперва он получил согласие патриарха. Мэрлот был первым, перед кем легла целая стопка документов, распечатанных на плохоньком принтере в убежище ликвидатора. Документы, похищенные в метрополии Блюстителей Закона, обрабатывал Энрейд Хакер, который, как оказалось, знал толк не только во взломе паролей, но и в окончательной обработке скопированных файлов.

– У тебя здесь отличная техника, – похвалил он, немного поработав за компьютером Мэлокайна в его скальном убежище. – Вся, если не считать принтера.

– Да? Я мало что понимаю в технике. Купил первый попавшийся компьютер, который мне посоветовал продавец. А принтер взял подешевле.

– Да ладно, и не важно. Понадобится тебе, распечатаешь на хорошем. Вот, посмотри, – Энрейд ткнул пальцем в экран. – Здесь есть знак, который останется и на бумаге, если ты распечатаешь документ напрямую, с того диска, на котором сейчас они и находятся. По этому отпечатку любой эксперт определит, что материалы взяты прямо из компьютерных архивов метрополии Блюстителей Закона. Как я понимаю, это считается доказательством. Серьезным доказательством.

Никакого знака Мэлокайн не разобрал, но поверил Энрейду на слово. В конце концов, должен же он понимать в том, чем занимается.

Перед патриархом он положил добытые документы, как они были, то есть в дурной распечатке, да еще и в пятнах. Конечно, это не имело никакого значения, потому что Мэрлота пока интересовало содержание документов, а не их вид или их подлинность. Он и так знал, что документы подлинные. Глава Дома Мортимеров аккуратно брал листок за листком, просматривал и складывал в другую стопку. Лицо у него было спокойное, будто маска добродушия.

Закончив, он повернул к терпеливо ждавшему ликвидатору голову.

– Ты сам все это смотрел?

– Да.

– Это все?

– Нет. Часть. Все я и сам еще не смотрел. Диск, на котором записано все, что мы взяли в архивах законников, я принес тоже.

– Значит, получается, вся эта Программа Генетического преобразования нужна Блюстителям Закона проще говоря для того, чтоб наилучшим образом контролировать кланы, так?

– Получается, что так. Ключевым здесь, как я понимаю, является воспитание и обучение детей, рожденных в рамках Программы. Блюстители настаивают на этом, чтоб обучать их, и, как я понимаю, детям этим даны не только чистая от признаков вырождения генетика и немалые способности как магические, так и прочие, но и особая восприимчивость.

– Ты так полагаешь?

– Полагаю не я, а законники, об этом здесь сказано вскользь, но сказано, – Мэлокайн кончиками пальцев прикоснулся к стопке листков. – Но я это и в дочери замечал. Она ведь искренне верит, что относится ко второму сорту людей лишь потому, что она – Мортимер и моя дочь.

Мэрлот нахмурился.

– Почему это?

– Потому что ей об этом многие говорят. Тех, кто твердит обратное, ощутимо меньше, хотя бы потому, что мне, например, ни в чем не нужно убеждать самого себя, в отличие от злопыхателей и ненавистников, которые развлекаются, издеваясь над девчонкой. Тут был случай… А, впрочем, ладно. Уверен, если б она выросла в клане законников, она ненавидела бы меня, как и все они, а может, и больше.