Зверь Бездны - Арина Веста

Невзирая на удаленность острова от столбовых дорог цивилизации, островитяне быстро переняли идеи нового культа. Эпоха рая для них началась с отмены всех табу, свободной любви и терпеливого ожидания вечного блаженства.

«Триумфальное возвращение предков уже близко! — вещал Маня. — Грядет эра процветания. Возделывать таро и мангро, собирать кокосовые орехи и выращивать бути-бути в древесине саговой пальмы больше нет необходимости, скоро все посевные площади острова порастут „травою счастья“, и это принесет долгожданное процветание архипелагу Маломало. В связи с этим все прежние законы отменяются, а женщины возраста любви становятся общим достоянием, после того, как проведут ночь в хижине Пророка Мани…»

Из необходимых гигиенических процедур Маня утвердил только натирание тулова жиром диких свиней и плетение растаманских косичек — дредов. Все остальное время островитян должно быть отдано ожиданию белых кораблей с маниокой, сладким рисом, жареными свиными языками и буроватой жижей из жеваных листьев арековой пальмы, заменявших островитянам алкоголь. На коварные вопросы старейшин племени о священных обрядах Маня дипломатично отвечал, что людей кушать можно, но с деликатностью. Главное: долгий пост, мелодичное пение и чувство глубокой благодарности.

Для своих подданных Маня выдвинул лишь одно условие: корабли с товарами прибудут к острову только в том случае, если островитяне всем сердцем уверуют в послание Мани и сделают все, как говорит пророк. Если же в сердцах островитян поселятся лукавство и ослабление веры, корабли с предками проплывут мимо, к островам Вечной Жизни, где уже торжествует учение пророка.

В благословенный день явления предков исчезнут все малярийные комары и москиты, а женщины станут вдвое толще. После этого обещания остров Пятнистых демонов погрузился в непрестанное блаженство.

Одичавший остров мирно зарастал коноплей. Заросли «травы счастья» выше человеческого роста прикрывали подступы к становищу.

«Общий костер» племени почти прогорел. Вокруг кострища вповалку валялись воины Мани. Алексей зачерпнул глиняной плошкой алых угольков, и, не потревожив привязанного за лапу сторожевого какаду, скрылся в зарослях.

На берегу валялись рассохшиеся пироги с короткими веслами-лопатками. Алексей отволок наиболее пригодную к океану и вскоре уже был на пути к своему острову.

Огонь принес ликование в их маленькое племя. Дым разгонял москитов, а жаренные на углях рыба, мидии и крабы были восхитительны. Аня, как заправский ресторатор, живописно сервировала плоские перламутровые раковины-тарелки. Весь день продолжался пикник на солнечном берегу, вечером Аня с Петьком пели революционные песни и танцевали.

Постепенно жизнь на острове налаживалась. Исподтишка Петёк находил и выковыривал камеры-шпионы, по его уверениям на острове уже было около десяти слепых зон.

Как выяснилось, «звездная пара» тихо покинула тропический рай и проводила время на дальних комфортабельных островах архипелага, там, где белел лайнер компании «Дебора коммуникейшн». Илья с утра качался в тренажерном зале, а вечера проводил в плетеном шезлонге с видом на океан. Хельга неутомимо принимала массажные и восстанавливающие процедуры. Илья и Хельга регулярно сходили на берег, плели венки, купались и прогуливались в девственном лесу, так что у зрителей круглосуточного шоу создавалось впечатление, что импозантный, поигрывающий бронзовым торсом Илья Бинкин и роскошная блондинка постоянно обитают на острове. Фирмы-спонсоры делили сказочные барыши от круглосуточных звонков. Денежные реки текли прямиком из карманов взбаламученных телезрителей в офшорные зоны, минуя налоговые рогатки и финансовую слежку. Эта простая финансовая схема позволяла под предлогом постановки шоу на экзотических островах вывезти из страны миллионы долларов, то есть ограбить всех ее жителей, даже тех, кто не участвовал в телефонном голосовании, еще на несколько крупных купюр.

Через неделю после высадки Алексей отрыл спрятанную в песке пирогу и отплыл к Острову мертвых. Петёк остался дозорить на берегу.

— С девчонок глаз не спускай. Береги… — Алексей с разбегу столкнул пирогу с мелководья и, орудуя веслом, вывел ее в океан.

По Острову Мертвых вилась едва заметная тропка, заросшая обычным подорожником. Молодой бамбук местами пророс сквозь тропу. В скалах Алексей нашел несколько древних склепов и заваленных камнями могил.

Над его головой резвились макаки, успевая забавляться с кожаными мешочками-амулетами, висящими на ветвях деревьев. Многие из них давно истлели и осыпали ржавый прах. Алексей заметил торчащие из амулетов фаланги сгнивших пальцев.

Джунгли отступили, Алексей двигался вверх по горным уступам.

С высоты хорошо просматривались соседние острова архипелага. Карабкаясь с уступа на уступ, он едва не пропустил широкую, наспех высеченную в скале нишу. В ее глубине поблескивал зеленоватый лед. Алексей протянул руки и достал из ниши Грааль. Сжимая в ладонях чашу, он сбежал с вершины вниз, в темные сырые джунгли. По спине вниз пополз колючий холодок, словно кто-то неотступно следовал за ним, невидимкой скользя между обомшелых стволов.

Позади него резко хрустнула ветка. Алексей оглянулся, уже зная, кого увидит в лесной тьме. Звериные глаза горели ненавистью. Готовясь к прыжку, зверь яростно скреб мох и сгнившие листья. Это был волк-оборотень. Согласно тайной части проекта, Люцифер был заперт на пустынном острове как неусыпный страж чаши.

С глухим рыком он в один прыжок настиг Алексея, сбил его с каменистой кручи и принялся остервенело рвать зубами.

«Первой твоей битвой будет битва с Тифоном. Каждый, кто встает на путь борьбы, рано или поздно выходит на бой с чудовищем. Стоит дрогнуть, и он увеличивается в размерах…»

Так, провожая Алексея, говорил Отшельник. Нет, слепой не видел будущее, он хорошо знал логику земных битв.

Выпустив чашу, Алексей вцепился в горло зверя, слыша, как булькает и дергается жесткая шея. Он удерживал пальцы на горле, пока вывернутые глазные яблоки не подернулись пеленой. Язык волка вывалился и почернел, лапы скрутила судорога. Из разинутой пасти выкатилась свернутая кольцом змейка и исчезла в траве.

Алексей сначала не понял, насколько серьезно он ранен. Рваную рану на плече облепили москиты и черные мухи. Располосовав белую набедренную повязку, он промыл и перевязал плечо.

Грааль он опустил в пенящуюся купель у подножия горы. Неглубокий горный ручей падал по скальным выступам цветистой радугой и до краев наполнял небольшое озеро. Изнемогший от кровопотери, он прилег у самой воды и жадно напился. Организм требовал энергии. За неделю до падения Камелота и взрыва лаборатории Мерлин успел ввести в его организм ускоренные программы регенерации: на заживление мягких тканей тела уйдет часа четыре, кости будут восстановлены за сутки.

— Дождь ожидается! Перемена атмосферы, — встретил Алексея Петёк, огорченно показывая на хмурое небо, и осекся, разглядев повязку, синяки и едва затянувшиеся ссадины на спине и груди Алексея. — Ранен? Ну и дурак! Ты есть комбриг, мой боевой заместитель и подставлять лоб дурной пуле не имеешь права! Вот, к примеру, идет отряд боевым порядком, где должен быть командир?