Портал - Екатерина Гуреева

В городке мы отыскали-таки маленький медицинский центр – скромный, но главное, что на полках оказались нужные медикаменты и антисептики для ран Доминика. Мне вмешательство со стороны врачей не понадобилось. Я был абсолютно здоров, не считая обезвоживания (и все из-за ягод, которые должны были отправить меня на тот свет, но не сделали этого).

В коридоре мы ждали Доминика из кабинета, а я прокручивал на запястье браслет. Брат давно припрятал свой в рюкзак, а я даже не думал снимать эту вещицу с руки.

– Что, Джек, волнуешься? – говорю я, трепая волка за холку. – Надо и тебя показать врачу.

После больницы мы молча подъезжаем к «Дару».

– Доминик, я не заставляю, но ты смог бы это сделать вместо меня?

Он, не поворачивая лица, хмурит брови и громко шмыгает носом.

– Не может же тебя настолько тошнить от этого места только из-за воспоминаний. Здесь работала твоя девушка?

– Да.

– И почему ты до сих пор не избавился от этой железки?

– Я не подумал об этом. А в этом есть хоть капля смысла?

– Есть, – быстро отвечает он. – Ты можешь наделать глупостей. Давай-ка лучше я его заберу.

Мы долго смотрим друг другу в глаза, потом я не выдерживаю:

– О каких глупостях речь?

– Ты прекрасно знаешь.

У меня предательски блестят глаза от проступившей влаги.

– Все кончено, Майки. Тебе придется смириться и как-то жить дальше. Эти твари…

– Думаешь, они лгали? – перебиваю я. – Когда говорили, что она все еще жива?

– Я прекрасно понимаю твои чувства и готов их принять, как свои собственные. Но, нет… конечно, нет! Думаю, все ложь.

– Ладно, – отвечаю я. – Идем.

На пороге Доминик меня останавливает:

– Ты сильный, ты способен пережить отчаяние, брат. Найди в себе мужество принять изменения, какими бы трудными они ни казались.

Доминик укладывается на кровати удобней, прижимая к себе Джека. Эта парочка неплохо выглядит вместе. И когда они только успели так друг к другу привязаться?

Окна двухместного номера гостиницы выходят на шоссе. Я сижу, подавленный, на диване, задумчиво разглядывая брошенный на пол рюкзак. В нем теперь смысл моей жизни. Доминик заставил меня снять браслет и «спрятал» – как он это называет – его. Бесподобно!

Мы едим в номере, я больше пью, чем ем. Сейчас мне совсем не хочется спать, а вот брата клонит в сон.

– Я всегда думал, что не способен победить свои страхи. Но более всего невыносимо бороться понапрасну. Когда уже все равно, умрешь ты или будешь жить.

– Не говори так, Майк. Неужели в твоей жизни больше не осталось смысла и ты не хочешь жить? – не понимает меня брат.

– Мужеством определенно обладает не каждый. Но любой способен победить…

– Мы же отчаянные парни, которым нечего терять, или ненормальные, – тихо отвечает брат, резко проваливаясь в дремоту.

Я стою посреди комнаты, сжимая кулаки. За окном не дремлет ночь, Джек вопросительно поднимает голову в тот самый момент, когда я извлекаю из рюкзака браслет.

Я прикладываю палец к губам и едва слышно шепчу:

– В этот раз даже не думай меня спасать. Я так хочу, – смотрю на спящего брата. – Он должен выздороветь. Позаботься о нем, пока меня не будет рядом с вами.

Потом встаю и выхожу за дверь, но перед этим впервые слышу, как Джек скулит.

Я стою под ночным небом, свободным сегодня от облаков и серой мглы, которая всегда укрывала невесомым пледом крохотные звезды и сверкающий диск луны.

«Опель» стоит на парковке недалеко от выезда. Он мне не понадобится. У меня в руках имеется самый невероятный транспорт, который за доли секунды доставит меня куда нужно. Но сначала необходимо обзавестись кое-чем еще, помимо браслета и решительности. И почему только после всего, что произошло, я опять возвращаюсь туда ночью? Наверное, только в это время я способен оставить Доминика, не сожалея и не раскаиваясь в своем решении. Он бы не понял, он попытался бы меня остановить. И я его понимаю. Не для того он рисковал жизнью, чтобы я ушел, не прощаясь, бросил его с ранами, полученными по моей вине.

От этого еще невыносимей. С поганым чувством на душе я прокручиваю шар на браслете, представляя особняк «Темный бор», и исчезаю в воздухе… Кажется, Джек скребет сейчас когтями стекло? Я не успеваю обернуться… Вспышка – и я снова здесь, у себя в саду.

Сейчас у меня две цели, причем вторая приоритетней первой: найти фотокамеру и спасти Миру! Но главное – вернуться живыми. Я попытаюсь сделать все, что в моих силах.

Дома никого. Тихо, даже деревья замерли. От мертвенной тишины подкатывает тошнота, она несет в себе угрозу. Да о чем это я, в самом деле? Здесь никогда нельзя быть уверенным в безопасности. В это проклятое место нормальный человек вернулся бы со взрывчаткой, в бронежилете и с пулеметом наперевес. А я возвращаюсь в это логово с фантастической финтифлюшкой!

Меня передергивает от скрипа половиц. Как я только его не замечал! Лестница трещит под ботинками, того и гляди обрушится в подпол, прямо к ревущему насосу. Я провожу ладонью по поручню. Краска треснула, в некоторых местах и вовсе стерлась до светлого дерева. Поверхность шероховатая, будто за несколько дней моего отсутствия она состарилась. Дней или недель? Действительно, почему эта мысль не приходила мне в голову раньше. Сколько я отсутствовал на родной планете, что с тех пор изменилось? Дом мне казался заброшенным и опустошенным, хотя все вещи лежали на тех же местах, где их оставили. Только появились грязь в углах, паутина на стенах и налет пыли на всех предметах без исключения.

Теперь я понимаю, как опасны бывают игры с перемещениями, когда ты не знаешь, во что ввязываешься. Время коварно для жалких слепцов. Но я позволил себе с ним играть и теперь опасаюсь возмездия. А как мы знаем, наши поступки не проходят бесследно.

Я помню, что вырванная с петель дверь в моей спальне исчезла. Мне хочется опять увидеть это. В коридоре еще страшнее, чем раньше: обои содраны, лампочки выкручены из светильников и рассыпаны под ногами бесчисленным множеством крохотных осколков. Дверь и в самом деле исчезла, как и во всех остальных комнатах. Беспорядок и хаос царили в стенах особняка. Он не желал больше видеть меня, а я старался не паниковать и сохранять спокойствие.

Стекла хрустят под моими подошвами. Я мельком бросаю взгляд на полки шкафа в спальне, беру сумку с камерой. Рядом лежат ключи от джипа.

Перекидываю ремешок сумки через правое плечо, открываю молнию и откидываю клапан. Фотокамера лежит на своем месте, ключи звенят во внутреннем кармане куртки.

Я готов – готов повторить еще один прыжок через пространство за своей судьбой. Ради любимого человека. Прямо сейчас, без раздумий, не колеблясь, избавляясь от страха и неуверенности. Если Мире суждено сгинуть во мраке, она будет не одна. Я уже иду к тебе, Мира…