Когда отступит тьма - Майкл Прескотт

— Это еще не все. Я говорил тебе, этот Кортес был сынком комиссара.

— И что?

— Коннор в тот же вечер звонит приятелю из ОВБ. Рассказывает о видеопленке. Просит устроить официальный обыск в лавочке, где Кортес с Лоумаксом хранят свой запас. Приятель говорит, что ему надо сперва посмотреть пленку, назначает встречу на вторую половину следующего дня, раньше не хочет. Утром Коннор запирает пленку в ящике своего стола. Минут на пять выходит, а когда возвращается, догадываешься что?

— Пленки нет, — сказала Магиннис.

Кивок.

— Ящик стола был взломан. Произошло это в здании полицейского участка, среди бела дня, можешь себе представить?

— Приятель Коннора раскрыл все Кортесу.

— Единственное объяснение. Дружба дружбой, а от услуги комиссарскому сынку выгоды больше.

Магиннис думала, что знает кое-что об интригах, бюрократии, ее перегибах. Но ошибалась. Ничего подобного в Барроу не было.

— Так, — неторопливо произнесла она. — Судя по всему, это еще не конец.

— Конечно. Коннор не допустил бы такого конца. Само собой, он остался с пустыми руками. Пленки нет, никаких доказательств нет, оснований просить ордер на обыск нет, да и получи он ордер, сама понимаешь, Кортес с Лоумаксом должны были продать товар или перепрятать. А помощи от ОВБ ждать нечего. Да и доверять ему нельзя. Но он все равно намерен посадить этих типов, поэтому начинает вести разговор с последним торговцем, которого они взяли.

— В камере?

Хозен кивнул.

— Само собой, тот парень не хочет идти на сотрудничество. Кортес с Лоумаксом, забрав большую часть товара, оказали ему услугу. Поскольку наркотика при нем было обнаружено меньше пятисот граммов, он не получает положенных пяти лет. Адвокат сказал ему, что он может свести свою вину к хранению наркотика, а не торговле им. Но поскольку то был кокаин, даже хранение является преступлением, и тот парень с его репутацией получает срок. Поэтому Коннор предлагает сделку. Если парень скажет правду в показаниях под присягой, Коннор добьется в прокуратуре снятия всех обвинений. Торговец хочет подумать до утра. Коннор едет домой.

Хозен сделал паузу, он видел, что Магиннис с жадностью слушает его, и явно наслаждался этим.

— Коннор едет домой, — напомнила она ему. — А дальше?..

— Так вот, в этой тактике Коннора имелся определенный риск. Если разговариваешь с арестованным в участке, кто-нибудь да узнает об этом. Узнай Кортес с Лоумаксом, что происходит, они могли запаниковать, пойти на какое-то безрассудство. Именно так и вышло.

— Рассказывай.

— Они уже поняли, что Коннор рано или поздно найдет способ их уличить. И что больше опасаться им некого. Все остальные не настолько упрямы или, может, не настолько глупы, чтобы ковырять эту болячку. И Кортес счел, что если не будет Коннора, не будет и проблем. Поэтому в ту ночь они решили убрать его.

— Господи…

— Они мастерски вскрывают дверь квартиры Коннора отмычкой и входят с оружием в руках. Но Коннор просыпается — слышит, как они входят, или просто чувствует их появление. Не знаю. Оставляет жену в постели, велит ей, чтобы она легла на пол, и выходит из спальни с личным оружием. Эти подонки открывают огонь, он стреляет в ответ — и начинается перестрелка в его гостиной.

Магиннис несколько секунд молчала. Ей не приходилось участвовать в перестрелках. Она не могла представить себе, что это такое, разве что по фильмам, а в кино все бывает не так, как на самом деле.

— Коннор убил их? — спросила она наконец.

— Ранил одного. Оба подонка приходят в панику и бегут. Коннор невредим и находит кровавый след, ведущий к лестнице. Он знает — в лаборатории установят, что это кровь либо Кортеса, либо Лоумакса.

— И на этом все?

— Да. Только возвратясь в спальню, он видит, что шальная пуля прошла через стену и убила его жену.

Магиннис отвернулась. Ее словно ударили.

— Его жену…

— Звали ее Карен. Она не легла на пол, как велел муж. Схватила телефон, стала набирать девять-один-один, и тут пуля попала ей в горло. — Хозен устало пожал плечами. — Сама знаешь, как строятся эти квартиры. Стены — просто перегородки из гипсобетона. Пуле ничего не стоит пройти сквозь них.

— Долго они прожили вместе? — спросила Магиннис.

Опять пожатие плеч.

— Несколько лет. Детей у них не было, но брак был прочным. Так все говорили.

Магиннис молча кивнула.

— И это еще не самое страшное, — сказал Хозен. — Самым страшным стало заключение баллистической экспертизы.

Магиннис ощутила в желудке холодное шевеление рвоты.

— Видишь ли, пуля, убившая миссис Коннор, вылетела из его ствола.

— Черт…

— Он не стрелял в сторону спальни, но сама знаешь, как пуля может срикошетить. Вины Коннора тут не было. Он стрелял в состоянии самообороны. Никто не мог его обвинить.

Но он сам винил себя, подумала Магиннис. Большим знатоком человеческой природы она не была, но все же представляла, что пришлось вынести Коннору — бессмысленное чувство вины, непреходящую ненависть к себе.

Через несколько секунд она спросила:

— Кортеса и Лоумакса по крайней мере взяли?

— И да и нет. — Хозен скривился. — На полу оказалась кровь Лоумакса. Он получил пулю в руку. Мерзавец понял, что влип, поехал в Филадельфию и хотел вылететь из страны, но полиция аэропорта задержала его. С его кровью на месте преступления, с заклеенной пластырем раной в левом бицепсе отрицать вины он не мог. Однако отказался назвать сообщника. Кортеса арестовали, но он не признался на допросе. От проверки на детекторе лжи по совету адвоката отказался. Никто не смог ни в чем его уличить.

— Там же был торговец наркотиками, которого они взяли.

— От него ничего не добились. Он узнал о перестрелке в квартире Коннора и решил, что лучше отсидеть небольшой срок, чем восстанавливать против себя Кортеса и Лоумакса. Возможно, Кортес все еще служил бы в полиции, считался незапятнанным, если б не карточные долги. Противозаконные азартные игры. Это вскрылось на следствии, поэтому Кортеса выперли. Неподобающее поведение и все такое. — Хозен сделал паузу. — А через несколько дней Коннор сдал свой значок.

— Почему? Он же одержал верх. Пусть не отправил в тюрьму Кортеса, но все равно одержал верх.

— Видимо, он так не считал. Взять хотя бы его приятеля. Тот явно предупредил Кортеса, но этого никто не мог доказать, поэтому его лишь перевели в отдел борьбы с квартирными кражами. Коннор не мог торжествовать по этому поводу. Но я думаю, подлинная причина в чем-то другом.

Вдали на гребне, где лес подступает к обочине тридцать шестого шоссе, показались зажженные фары. Машина остановилась, и Магиннис разобрала на ней опознавательные знаки полицейского управления Барроу.