Жестокость и воля - Сергей Зверев

— Я не могла так долго ждать.

Увидев его тело, исполосованное шрамами, рубцами и следами от ожогов, она ошеломленно замерла, потом приложила его обожженную руку к своему лицу.

— Господи, сколько же тебе пришлось перенести…

В ее голосе звучала почти материнская печаль.

— Это было давно.

— Теперь я защищу тебя. Я стану твоим ангелом-хранителем, — сказала она.

И вдруг печаль в ее голосе исчезла. Она лукаво глянула ему в глаза.

— Ты когда-нибудь занимался этим в ванной, под душем?

Утро в кабинете начальника службы безопасности совместного советско-германского предприятия «Интермедсервис» Виктора Иннокентьевича Крючкова началось с совещания в узком составе.

Крючков вызвал к себе своего заместителя Михаила Елизарова.

— Я доволен итогами последней операции, — сказал Елизарову бывший полковник Пятого главного управления Комитета госбезопасности. — Все было проделано безукоризненно.

— Хорошо подготовились, Виктор Иннокентьевич.

— Откровенно говоря, я сомневался в благополучном исходе. Как-то все это очень уж театрально выглядело. Эта ваша задумка с похоронами чем-то напомнила мне ранние постановки Театра на Таганке.

«Ну да, — подумал Елизаров. — Когда ты по театрам шлялся, чтобы крамолу искоренять, я дерьмо глотал под Кандагаром». — Знаете, Михаил Константинович, — продолжал разглагольствовать Крючков, — все эти ваши похороны, венки, красный креп как нельзя лучше годятся для любимовской постановки. Это все как бы декорация, за которой скрывается совсем иная суть. А может быть, наоборот, декорация только подчеркивает задумку…

Елизарову надоело слушать эту болтовню, и он безапелляционно прервал своего шефа:

— Как бы то ни было, но спектакль нам удался, — сказал он. — А покойник, между прочим, был самый настоящий. Бедняга при жизни и не подозревал, что его бренное тело может сослужить кому-то хорошую службу.

— Что ж, — цинично заметил Крючков, — хоть какая-то польза от этих людишек. При жизни они не могли сделать что-то полезное для своей Родины, пусть хоть после смерти…

— Родина здесь ни при чем, — сухо заметил Елизаров. — Родине было глубоко наплевать на тех, кто отдавал ради нее свои жизни и здоровье. Теперь пришло время пожинать плоды.

— Ваша обида мне понятна, — кивнул Крючков. — Я ведь тоже столько отдал… Да… Как дела в лаборатории?

— Все в порядке. На этот раз сырье более качественное.

— Оно и немудрено. Морфин все-таки… Я получил известие от наших друзей из Афганистана. Кстати, они сообщили довольно много интересной технической информации. Им удалось усовершенствовать канал переброски сырья через наши границы. Письмо у меня здесь, в папке.

— Я могу с ним ознакомиться?

— Разумеется.

Крючков открыл папку и протянул Елизарову несколько листков бумаги, заполненных убористым текстом.

Бегло просмотрев письмо, Елизаров вернул его шефу.

— Что скажете? — поинтересовался Крючков.

— А что конкретно вы имеете в виду? Там очень много информации. Кроме того, имеются новые деловые предложения, не лишенные интереса.

— Обо всем этом я и хотел поговорить с вами, ведь вы долгое время находились в Афганистане и лучше меня представляете внутреннюю обстановку в этой стране.

— Что касается нового канала переброски морфина — поддерживаю эту идею. Она кажется мне разумной. Мы сможем сэкономить и время, и деньги.

Крючков подался вперед.

— И насколько существенной вам кажется эта экономия?

— По времени, в сравнении с нынешним вариантом, процентов на тридцать. По деньгам… Пока мне трудно сказать.

Все будет зависеть от аппетитов генерала Дустума.

— Вы лично встречались с ним в Афганистане?

— И не один раз. Впервые я встретил его еще полковником. Это уже потом он получил звание «Герой Афганистана». Во время войны Дустум выступал нашим союзником, но даже тогда он вел собственную игру. Насколько я его знаю, полностью ему доверять нельзя.

— Однако он твердо контролирует какую-то часть страны.

— Северные провинции. Там преобладает узбекское население. Ведь сам Дустум — этнический узбек. В некоторых местах граница между Афганистаном и Узбекистаном существует только на бумаге. Это значительно облегчает Дустуму задачу организации нового канала сбыта сырья. Но излишних надежд я бы все-таки на него не возлагал.

— Вы считаете, нам надо подстраховаться?

— Пока не стоит отказываться от прежнего канала. Он действует, мы уже убедились в его надежности, и как запасной вариант он нам всегда пригодится.

— Хорошо, с этим решили. Далее, они предлагают новую систему расчетов.

— Нужно проверить ее на одной партии груза, и в случае, если все пройдет нормально, переходить на упрощенную схему. Мы от этого только выиграем.

— Оружие.

— Это сложный вопрос, сложный и опасный. К тому же у нас сейчас нет ни финансовых, ни технических возможностей организовать такие поставки.

— Жаль, — задумчиво проговорил Крючков, барабаня пальцами по столу. — Мне это предложение показалось самым заманчивым.

— Почему?

— Я, конечно, не специалист по Афганистану, но мне кажется, что вооруженная борьба в этой стране еще долго не прекратится. Мы сами вырастили целое поколение людей, которые только и умеют, что держать оружие.

— Это верно, — согласился Елизаров. — Правительство Наджибуллы обречено, но ведь мы и не делали на него ставку. Если помните, я сразу отверг подобную идею.

— Помню, — едва поморщившись, сказал Крючков. — Но подумайте, Михаил Константинович, скоро к власти в Афганистане придут те, кто воевал против нас. Каждому захочется получить свой кусок пирога власти. И тем, кто откусит от него, и тем, кто останется в стороне, понадобится оружие. Одним — чтобы удержать завоеванное, другим — чтобы обосновать свои претензии. Тогда представится возможность сбывать туда огромные партии такого товара.

— Для этого необходимы большие деньги, технические средства и, самое главное, люди.

— Мы можем подобрать хорошую команду из ваших бывших сослуживцев. Не все же в конце концов погибли.

— Не все. Но для такого дела нужны компетентные специалисты.

— Подберем в комитете, в главном разведуправлении Генштаба.

— Нужны выходы на авиацию, аэродромы, оборонные заводы, армейские склады. Придется создавать огромную сеть.

— Вы не уверены в своих организационных способностях?