Граничные хроники. В преддверии бури - Ирина Мартыненко

– Боюсь, мне действительно не стоит соваться в Резервацию самому. Я не обезумевший и не собираюсь таковым становиться, ты и без меня это прекрасно знаешь. Так что, возьму этих трех раздолбаев, чтоб глаза не мозолили да лишнего не болтали, и вперед. Думаю, вместе мы сможем хорошенько прочесать все хранилище и понять, откуда, как говорится, ветер дует, а то мне их исповеди, как корове седло. Они, конечно, молодцы, что копошились, решили разобраться со всем этим сами и все такое прочее. Ничего не скажешь – у нашего брата не отнимешь этого дурного рвения до чужих тайн. Так что ничего удивительного, что вот так глупо попали. Этого нам тоже не занимать. Истинные вечно находят приключения на свою пятую точку. Хорошо, что хоть мы там оказались. Как говорится – на все воля Судьбы. Вот только чует мое сердце, что ноги все эти куда дальше уходят. Глубоко и, чтоб его, далеко. Нехорошо это, Альберт. Слишком уж нехорошо…

Дэз вновь замолк. Задумался. Глаза его погрустнели. Потухли. Лицо посуровело. Стало резким и каким-то отстраненным. Куда-то ушел былой молодецкий запал, что не так давно снедал серкулуса с головой. Над ним точно нависла тень. Темная. Предвестница чего-то неизбежного. Безнадежного и неотвратимого, как паводок по весне. Телепату даже показалось, что Дэзмунд постарел. Словно бы на него обрушился весь тяжкий груз прожитых лет. Слишком уж резко и отчетливо пропечатались на нем следы времени. Точно до того оно обходило его стороной, а сейчас…

– Ты потому и решил проверить Резервацию?

– Знаю, что ты думаешь по этому поводу, Альберт, но… – он тряхнул головой. – Я своего решения не переменю. У меня неспокойно на душе с тех пор, как вся эта каша заварилась. Что-то происходит, но я никак не могу понять, что именно… То там то тут эти всполохи каких-то уже слишком серьезных проблем. Так не бывает. Хотя, конечно, беда никогда сама не суется, но даже для нее это перебор. Вот теперь еще и Поляница с Марнаган… Я должен понять и разобраться во всем. Ты говорил мне недавно об обязанностях. Так вот – это моя обязанность. Как истинного путника и, прежде всего, как серкулуса.

– Это твое решение, – все же неодобрительно вздохнул его собеседник, – и ты обязан идти по своему Пути. Ты путник, и это твое право. Но если что – можешь всегда рассчитывать на меня.

– Пожалуй, – Дэз не стал ходить вокруг да около, а сразу же решил принять предложение телепата, – это будет, как нельзя, кстати. В Резервации неспокойно, так что если можешь, хотя бы на какое-то время, подержать ментальный щит над всем этим злачным местом – буду премного благодарен.

– Смогу, но недолго. Час-полтора – не более. Я и так еще полностью не восстановил свои силы, так что извини – в обычном режиме работать не получится, Дэзмунд.

– Хоть на том спасибо. Будем ориентироваться на тебя.

– Не думаю, что вы успеете обойти всю Резервацию, – засомневался Альберт.

– Не обойдем. Но мы же не дети, так что ничего страшного с нами точно не случится, даже если застрянем там на лишних пару часов.

– Это не самая хорошая идея, – покачал головой Альберт. – Мало кто сейчас хорошо знает Резервацию. Эти парни пришли туда после обрушившегося проклятия…

– Да ладно, – отмахнулся от слов своего друга Дэз, как от назойливой мухи. – Ты же знаешь наш народ – у нас все когда-нибудь, втихую, в хранилище совались и обязательно без спросу. Чего-то там доказывали непонятно кому. Дурные неистребимые традиции. Вот только сейчас все это мне на руку. Не думаю, что эти ребята невинны, как младенцы, хотя и будут клясться и божиться, на чем свет стоит, дескать, господин начальник, это не мы, и вообще наш этаж – медицинское крыло. Уж легенд понасоставляют… Романтика, одним словом. Благо, знаю я Ветерка, тот раньше в Дозоре ходил – ушлый малец, Резервацию знает неплохо, но дотошен, что Соша при проверке двигателей, да и Крыса, хоть и идеалист, и дерзить может, но под руководством Лисы и туда, вроде, в свое время тоже, не один раз, совался. Насчет Андрейко – вопрос спорный, ведь он у нас как раз после знаменитого опечатывания на работу нанялся. Да и те двое, вряд ли, после того как госпожа Катарина штампов понаставила, туда ходили. Разве что на спор и каким-нибудь обходным маршрутом. Это плохо, конечно. Их беспутные проделки и могли растормошить нашу общую головную боль, ну да ладно. Куда уж теперь задним числом решения принимать. Докатились. Эх, неплохо же жилось нам после наведенного правительницей порядка. До этого клятого инцидента нашим хотя бы на посту спалось крепко, да и перестали уже все мы думать, какая зараза из Резервации вылезет и на мозги нам всем капать станет. Эх, хорошо же жилось в самом деле… Как у ветра за пазухой…

– У меня нехорошее предчувствие… – заявил серкулусу телепат. – И я действительно боюсь. Нет, конечно, не Резервации. Я думаю, вам это все-таки по силам. Чего-то другого. Сам не могу сформулировать. Но чего-то большего… Значительного…

Альберт, чувствуя, что неспособен подобрать нужные слова, замолк. Ему сложно было рассказать о своих опасениях, и это несмотря на то, что обычно он не привык молчать и тем более в тех случаях, когда он сам для себя понимал, что это важно. Однако ничего так и не смог произнести, оттого немного сконфузился, прекрасно осознавая – лучше предупредить сейчас, чем потом заламывать руки и причитать. Слишком уж он хорошо помнил, что случилось прошлый раз, когда у него так натужно скрутило сердце и завыло в груди.

– Я… – вновь попытался сказать о своих опасениях Альберт. – Я думаю… – он глубоко вздохнул, чувствуя на себе тяжелый и пронзительный взгляд неожиданно внимательно слушающего его бессвязную речь серкулуса. – Я не знаю, но… У меня было уже такое… Тогда… Перед самой Волной… Я думаю, все повторяется… Будет Волна, Дэзмунд. – Телепат смотрел в глаза серкулусу ровно и прямо, как делают это только уверенные в своих словах люди. – Волна грядет по наши головы…

– Не знал бы я тебя, пророк ты доморощенный, – через какое-то время проговорил Дэз, – подумал бы, что ты напугать меня хочешь, но… Я помню, в прошлый раз ты говорил примерно так же, а я тебе не поверил. Признаю, моя вина. Сам потом из-за этого хлебнул хорошенько. Теперь… Уж лучше верить тебе, чем слушать клокотание госпожи Рыбы. Она мне и так сегодня в очередной раз смерть предсказала. Что может быть лучше на фоне грядущего апокалипсиса?

Дэз усмехнулся. Грустно и натужно. Через силу. Он пытался хоть как-то подбодрить своего товарища по Гильдии, но скорее больше себя самого. Слишком уж он хорошо понимал, что может быть сокрыто за неосновательными опасениями телепата. Альберт хоть и не одержим, но здешнюю атмосферу воспринимал, как губка, а значит, у серкулуса появился очередной повод для мурашек.

15:45

Винсента одолевало чувство какой-то странной, бесконечно тоскливой безысходности. Оно клубилось в его груди почище гномьей коптильни под жаркими струями голубоватого пламени плавильных печей. Глупое и совершенно неуместное, оно давило на него всеобъемлющей жалостью многоликого джолийского народа в лице одного единственного Арталы Арайны.

Терзаемый столь глубоким чувством, парень отстраненно посмотрел на аляповато разрисованную кадку с грубоватым цветком. Остатки несчастного, потревоженного растения, с огромным трудом втиснутого ими обратно вовнутрь горшка, казалось, взирали на Винса с немым укором за свою потревоженную участь. Комья, чуть ли не в сито перемеленной жирной черной земли были тут же: на полу, выпачканной ею кадке, на некрасивом нарисованном от руки цветке, на самом горшке, на листьях поблекшего растения, лежащем рядом ковре, и даже на стуле, на который совсем недавно облокачивался Артала. Взгляд паренька невольно задержался на несчастной зеленолистой жертве репрессий, отмечая про себя, как тяжко потом придется выкручиваться ему, а не джолу, перед жителями всего Серого этажа за умышленно порченное имущество, а главное, потом еще смотреть в суровые глаза Анарин, так как в общем-то цветочек-то был, как ни крути, ее собственностью. Юный некромант сопроводил мрачные мысли тяжким вздохом и впал в глубокое раздумье. Что ему еще оставалось делать, раз Арайну никогда не тревожили по подобному поводу. Все и без того знали, что он неспособен на какие-либо меры без посторонней помощи. В данном случае отдуваться за все придется, по-видимому, самому Винсенту. Самое ужасное, что он только сейчас обо всем этом вспомнил. Но что уже делать, ведь крылатик уже в небе, а в него, по старой пословице, дважды не влетают.