Румо, или Чудеса в темноте - Вальтер Моэрс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В шатер через щель проникла полоска света и донесся рев ярмарочной музыки. Щель исчезла, и снова стало темно и тихо. Соловеймар ушел.
Сперва Румо хотел просто сбежать. Но вспомнил про испорченную куртку и сосредоточился на оракуле. Странно: внутренним взором его не разглядеть. Комод не издавал ни запахов, ни звуков — хоть бы жучок-точильщик поскребся! А, да ведь комод якобы не из дерева, а из… опять забыл. Ладно.
Он задумался. Чье бы имя загадать? Свое, конечно! Или нет? Так ли уж хочется ему знать свое будущее? А вдруг там что-нибудь нехорошее? Ну, пусть будет Урс. То-то он удивится, когда Румо ему расскажет. Минуточку: Рала! Он заглянет в будущее Ралы и узнает, суждено ли ему сыграть в ее жизни какую-нибудь роль.
Румо сосредоточился на невидимом комоде. «Рала, — думал он, — Рала».
Ничего.
«Рааала, — еще раз попробовал Румо. — Р-А-Л-А. Рала, Рала, Рала!»
В потемках вспыхнул тусклый огонек. Узкая полоска холодного голубого света. Полоска ширилась, принимая форму квадрата. Ну конечно, ящик открылся!
Румо наклонился и заглянул внутрь. Казалось, будто с появлением голубого огонька окружающая тьма еще больше сгустилась, а сам Румо парит вместе с ящиком в бесконечной беззвездной вселенной. Румо наклонился еще ниже. Там что-то есть… статуя? Нет, это… саркофаг из серого свинца, обитый медными полосками. Неужели таково будущее Ралы? Странная картина пришла в движение: саркофаг стал медленно открываться. Румо глядел, затаив дыхание. Крышка саркофага распахнулась, будто дверь, и Румо увидал внутри фигуру. Приглядевшись, он отпрянул! Это Рала! Румо вздрогнул от ужаса. Рала не шевелилась. Безмолвно и недвижимо лежала она в саркофаге. Может, это только иллюзия? Галлюцинация после курения фогары? Румо хотел встать и уйти из этого жуткого места, как вдруг кто-то всхлипнул. Рала? Нет, она лежит тихо. И тут он увидел еще одну фигуру. Фигура плакала стоя на коленях. Да ведь это он сам! Румо увидел, что стоит на коленях у саркофага, оплакивая Ралу. Теперь он понял, что показал ему оракул: смерть Ралы. А самое страшное в том, что произойдет это не в таком уж далеком будущем: ни он, ни Рала не выглядели седыми и дряхлыми, оба были чуть старше, чем теперь. Оракул предсказал скорую кончину Ралы.
— Нет! — крикнул Румо и попытался схватить ящик, но во тьме вдруг раздался яростный рев, из комода, словно из глубокой могилы, повеяло леденящим холодом, и ящик с треском захлопнулся.
Тишина.
Сидя в кромешной тьме, Румо плакал.
КОРОЛЕВСТВО СМЕРТИ
— Это и впрямь настоящий горный сморчок, последний в роду. Невероятно! Я обязан выкупить Фредду. — Соловеймар вошел в шатер, бормоча себе под нос. Он зажег свечу и увидел, что Румо плачет, стоя на коленях.
Профессор помолчал немного, перекладывая кое-какие вещи с места на место, потом спросил:
— Ты заглянул в королевство смерти, верно?
Румо не отвечал.
— Я бы с радостью заверил тебя, что все это лишь иллюзия, ярмарочные чудеса, но ты ведь знаешь, это не так. Ты почувствовал это. Оракул выбирает, какой фрагмент показать, совершенно случайно, тут нет злого умысла. Такова холодная объективность мироздания. Видимо, тебя ждет что-то особенно страшное. Мне жаль.
— Я пойду, — сказал Румо, поднимаясь.
— Эй, погоди-ка, малыш! Ты ведь не выкинешь какую-нибудь глупость?
Румо шагнул туда, откуда Соловеймар вошел в шатер. Профессор догнал его, крепко ухватив за жилет.
— Погоди минуту!
Румо безучастно остановился.
Обратное заражение
— Ты не можешь вот так идти. Что про тебя подумают? Да ты и жить-то не сможешь. Зачем же так страдать? Позволь мне снять с тебя часть груза. — Соловеймар крепко сжал лапу Румо. Вдруг голос профессора зазвучал у вольпертингера в голове.
— Сейчас я произведу обратное заражение. Я называю его Соловеймаровой мгновенной амнезией. Я долго тренировался. Сомневаюсь, что тот, у кого меньше семи мозгов, способен на такое.
У Румо закружилась голова, и он покрепче ухватился за руку Соловеймара.
— Неприятное знание перейдет ко мне. Со мной ничего не случится: один из семи мозгов легко впитает и переработает информацию. А ты, выйдя из шатра, ни о чем и не вспомнишь. Благодарю за помощь. Боюсь только, моему изобретению так и суждено блуждать в каморке незрелых патентов. Народ пока не созрел для будущего. Или чувства недостаточно притупились.
И все же тебе не избежать того, что ты только что видел. Но до поры до времени ты сбросил с плеч тяжелый груз. А пока — всего хорошего, мальчик мой.
Выпустив лапу Румо, Соловеймар вывел его из шатра. На вольпертингера обрушился град звуков и запахов, он снова очутился в ярмарочной суете. Совершенно сбитый с толку стоял он у шатра Соловеймара. Обернувшись, прочел:
Цамонийский комод-оракул — изобретение доктора Абдула Соловеймара!
Вот уж это ему теперь меньше всего интересно. Оракул. Да он еле на ногах держится. Куда теперь? Домой. А где Урс?
ВЫБИРАЙ ОРУЖИЕ!
Румо поплелся по рядам шатров и палаток. Фогары — ну и гадость! Никогда в жизни он не станет… Ему на плечо легла чья-то лапа. Урс.
— Румо! Я тебя везде ищу!
— Меня стошнило.
— Меня тоже! Четыре раза! А знаешь, это даже здорово!
— Почему?
— У меня пустой живот. — Урс просиял. — Можем еще чего-нибудь съесть! Как насчет мышиных пузырей?
— У тебя точно крыша поехала. Я иду домой.
— Домой? Сейчас? Когда тебя ждет величайшее событие в жизни?
— Что еще? Опять комната страха? Или фогара?
— Нет, нет, нет, Румо — изюминка вечера. Мое официальное задание в качестве городского друга. — Урс ударил себя в грудь. — Но сперва нужно перекусить. Идем!
Урс остановился у ближайшего киоска с мышиными пузырями и стал уплетать еще одну порцию. Румо стоял рядом, отрешенно глядя на распоясавшуюся толпу. Он вспомнил о Рале. И Рольфе. Настроение окончательно испортилось.
— Послушай-ка, Румо, — Урс рыгнул, — наступает торжественная часть сегодняшнего дня. Главная часть.
— Не томи!
— Иди за мной!
Урс пошел вперед — ужасно медленно, как показалось Румо. Они свернули туда, где потише. Миновали цветочный киоск. Столик с лотерейными билетами. Лоток с кренделями. Наконец остановились у большого темного шатра, освещенного двумя факелами.
— Ты же любишь читать вывески, — выпалил Урс. — Так прочти, что там написано…
Над входом висела вывеска. Румо с трудом разбирал темные буквы на черном фоне.
