Горцы Северного Кавказа в Великой Отечественной войне 1941-1945. Проблемы истории, историографии и источниковедения - Евгений Кринко

Немало споров вызывали перспективы хозяйственного развития оккупированных советских областей. В самой Германии производство и потребление как промышленной, так и сельскохозяйственной продукции контролировалось государством при сохранении частнособственнических отношений. Однако многие руководители страны и крупные предприниматели говорили о необходимости преобразовать советскую государственную экономику в частную. На этом, в частности, настаивала хозяйственная группа «Металлургическая промышленность». «Большевистские хозяйственные формы противоречат национал-социалистическим принципам, гласящим, что высшее достижение народного хозяйства создается только при широкой личной ответственности хозяйничающих людей и на почве частной собственности», – говорилось в «Коричневой папке»782. Геринг заявил, что он в принципе отвергает «все, относившееся к большевистской системе», в том числе и колхозы. Однако время для соответствующих преобразований еще не пришло783.

Декларируя принципы свободы рыночных отношений и частной инициативы, германские руководители осознавали, что немедленное восстановление частной земельной собственности в оккупированных советских областях грозило срывом планов продовольственного снабжения за их счет. Поэтому еще в «Зеленой папке» обосновывалась необходимость сохранения большей части крупных сельскохозяйственных предприятий на советской территории ввиду «отсутствия инструментов и машин для восстановления мелких крестьянских хозяйств»784.

Осуществлявшаяся на оккупированных советских территориях аграрная политика претерпела серьезную эволюцию. На первом этапе колхозы и совхозы сохранялись на захваченной территории под контролем немецких властей. Но урожай 1941 г. не мог удовлетворить оккупантов. Поэтому в феврале 1942 г. Розенберг утвердил «Закон о новом аграрном порядке» для оккупированных областей, согласно которому колхозы преобразовывались в «общинные хозяйства» как переходную форму от коллективного землепользования к единоличному.

В «общинных хозяйствах» предполагалась совместная обработка земли всеми трудоспособными членами. Частной собственностью крестьян объявлялись приусадебные участки, которые следовало использовать для разведения овощей, фруктов, корнеплодов и особенно для развития животноводства. При наделении приусадебными участками преимущества получали «старожилы селения», показавшие себя хорошими работниками и располагавшие рабочей силой для обработки земли, а также раскулаченные. Руководитель «общинного хозяйства» нес ответственность за выполнение поставок перед оккупационными властями.

Имущество совхозов и МТС переходило в собственность Германии. Совхозы преобразовывались в государственные (земские) хозяйства или имения, а МТС – в сельскохозяйственные базы. Технически оснащенным хозяйствам, выполнявшим обязательства по поставкам, оккупационные власти обещали переход к единоличному землепользованию. При этом земля делилась на полосы в каждом поле севооборота с последующим образованием земледельческого товарищества. Тягловый скот и сельскохозяйственные орудия подлежали разделу, машины и трактора оставались в собственности МТС или товарищества. Пахота и посев производились совместно, затем межи восстанавливались, и крестьяне обрабатывали наделы самостоятельно. К наделению землей не допускались «политически неблагонадежные», не выполнявшие поставки и неспособные к ведению единоличного хозяйства крестьяне. Самовольный раздел земли воспрещался. «Способным и трудолюбивым крестьянам, доказавшим свою хозяйственность», разрешалось предоставление земли в единоличное пользование с образованием хуторов или отрубов785.

При отсутствии реальных технических возможностей для расширения сельскохозяйственного производства оккупанты сохранили коллективную обработку земли в качестве основной формы ведения хозяйства. «Новый аграрный закон» Розенберга, декларировавший иные принципы хозяйствования, имел прежде всего политическое значение и не привел к серьезным изменениям в сложившейся хозяйственной структуре. В условиях разрушенного хозяйства немногие колхозы и колхозники могли претендовать на переход к единоличному землепользованию.

В соответствии с принятыми директивами продовольственное снабжение войск вермахта на оккупированной территории Северного Кавказа контролировали немецкие учреждения. Сельскохозяйственные комендатуры и районные сельхозуправления жестко регламентировали порядок и график проведения всех сельскохозяйственных работ. Они определяли каждому хозяйству сроки уборочных и посевных работ, общий план посева и нормы высева на гектар, порядок распределения зерновых фондов и проведения мероприятий по борьбе с грызунами и другими полевыми вредителями, организацию ремонта помещений и заготовки кормов на зиму. Старосты и агрономы должны были отчитываться по многим показателям.

Первые распоряжения оккупационных властей в области сельского хозяйства требовали продолжения работы колхозов и МТС региона. После восстановления тракторов и машин все ремонтные мастерские предполагалось перевести на хозрасчет, с оплатой ремонта и эксплуатации машинно-тракторного парка, включая стоимость горючего, самими колхозами. Уполномоченные районов и МТС обязывались в пятидневный срок представлять в краевое сельскохозяйственное управление заявки на требовавшееся количество горючего для выполнения работ. В колхозах сохранялась существовавшая система организации полеводческих и животноводческих бригад и прежняя система оплаты труда. Оккупанты призывали обратить все внимание на немедленное окончание уборки хлебов, организацию подготовки и проведения осеннего сева786.

Средние нормы обязательных ежегодных продовольственных поставок населения оккупированных областей СССР составляли: 3–4 ц зерновых культур с 1 га, 350 л молока с коровы, 100 кг свинины и 6 кг кур с двора, 35 яиц с курицы, 1,5 кг шерсти с овцы787. Чтобы обеспечить потребности германской армии в яйце и птице, военно-хозяйственная инспекция Кавказа обязала сдавать колхозы и совхозы региона яйца и отбракованную зоотехниками и ветеринарами птицу, а колхозников, частных владельцев и работников совхозов – по 10 яиц от каждой курицы и всю птицу, за исключением оставленной для разведения788. В отдельных районах вводились обязательные поставки винограда, бахчевых культур и других продуктов. На сельскохозяйственную продукцию устанавливались «твердые» закупочные цены, намного ниже не только рыночных, но и установленных розничных цен. От обязательных поставок освобождались инвалиды, пожилые мужчины и женщины при отсутствии других трудоспособных членов семьи, многодетные семьи, сельские специалисты. Но вводились обязательные поставки для жен красноармейцев.

Однако сельское хозяйство оккупированных районов значительно пострадало в результате боевых действий и эвакуации. Существенно сократилось и поголовье скота. Оставшийся на оккупированной территории скот, особенно тягловый, находился в крайне истощенном состоянии. В результате выполнение сельскохозяйственных поставок в период оккупации столкнулось с серьезными трудностями объективного порядка.

20 декабря 1942 г. на оккупированную территорию Северного Кавказа распространилось действие «аграрного закона» Розенберга. Это мероприятие широко пропагандировалось. Так, в Майкопе в помещении кинотеатра «Пантеон» состоялся праздник, посвященный «ликвидации колхозов», на котором присутствовали представители немецкого командования, сотрудники городской и районной управ, агрономы и крестьяне. С приветственной речью выступил ортскомендант города майор Лангерфельд, объяснивший, что теперь крестьян ожидает приобщение к европейской культуре. Сельскохозяйственный комендант района и областной инспектор сельского хозяйства обер-лейтенант Бук довел до сведения присутствовавших основные положения реформы, вручил дипломы агрономам, управляющим государственными хозяйствами и крестьянам «за самоотверженную работу». Награжденные получили коров и земельные наделы. Встречу завершило выступление хора кубанских казаков. Городская газета охарактеризовала 20 декабря как «день торжества и ликования»789. Однако к серьезным изменениям в хозяйственной жизни региона преобразование колхозов в «общинные», а совхозов в государственные хозяйства не привело, да и не могло привести, так как через десять дней началось наступление советских войск на Кавказе.