Джунгар. Небесное Испытание - Ольга Погодина

Позади лучников всадников он и Шанти построили по десять. Увидев, что маневр не удался, Юэ отдал сигнал – и лучники начали отступать в середину расступившегося строя, а на освободившееся место рвались всадники Шанти. Теперь бой закипел всерьез, и Юэ впервые увидел, как бьются степные варвары. А бились они, как оказалось, очень впечатляюще. В ближнем бою куаньлины с ними равняться не могли: они кололи, рубили, метали копья, пращи и дротики и, даже упав под копыта коней, продолжали драться. Юэ видел, как один воин, сброшенный с коня, одним ударом закованного в броню кулака свалил одного всадника, зацепил другого и, обхватив обезумевшегося коня за шею, сам сорвался вместе с ним. Даже их кони грызлись, лягались и вставали на дыбы, норовя скинуть противника в пропасть. Юэ чувствовал, как у него на затылке шевелятся волосы от ужасающей красоты разворачивающегося внизу зрелища.

Юэ с трудом оторвал глаза от кипевшего боя и посмотрел на длинную ржаво-серую ленту въехавших на перевал степняков. Не меньше десяти тысяч воинов, а то и больше. И только в самом хвосте видны ярко-алые флагштоки, какие носят куаньлины. Молодец Гуй Бо, нашел способ выглядеть иначе. Он отдал приказ и его сигнальщики заработали флажками, оборотясь к отряду Гуй Бо. Заревели трубы, привлекая внимание. На какое-то время и бой внизу приутих – все силились осознать, что происходит. Кроме Шанти, которого – одного из всех! – Юэ посчитал нужным посвятить в свой план. Он ведь знал, что его сотни примут основной удар, – пусть хотя бы знают, что умирают не зря, что там, за спинами врагов, есть поддержка. По правде говоря, на тот момент он вообще не был уверен, будет ли она – или они с Гуй Бо в неразберихе боя начнут убивать друг друга.

Красные флажки заволновались, и люди Гуй Бо ударили в спину степнякам. Послышались вопли недоумения и ужаса. Ряды рыже-серых спин заволновались, новые фигурки коней и людей полетели в пропасть, запоздало молотя копытами. К сожалению, сверху нельзя было кидать камни – можно было вызвать обвал, который сметет всех. Юэ расхаживал над пропастью, где кипело людское море, грыз ногти и ждал.

Два десятка воинов, пыхтя, втаскивали наверх тюки с шерстью. В обычном бою это было бы жалкой уловкой, но (Юэ криво усмехнулся, вспоминая свой первый бой) иногда и старые тряпки являются преимуществом. Он попробует использовать и здесь тот же трюк. По его сигналу тюки с шерстью подожгли и сбросили вниз, стараясь попасть в середину сгрудившихся на узкой тропе варваров. Как он и ожидал, горящая шерсть, помимо дыма, напугала лошадей и некоторые из них, обезумев, прыгали прямо в пропасть, увлекая за собой остальных. Юэ видел запрокинутые вверх лица, поднятые в бессильной злобе кулаки. Однако ни один из них не смог бы достать сюда стрелой. Впрочем, как и они сами – иначе бы он выставил здесь лучников. Тюки продолжали поджигать и сбрасывать. В воздухе повисла едкая вонь, ущелье заволокло дымом и Юэ уже почти ничего не различал.

Ему пришлось дать команду прекратить, и, когда дым слегка рассеялся, он увидел, что варвары лезут вперед с прежним остервенением. Многие из них обмотали тряпками морды лошадей и те повиновались коленям всадников вслепую. Они напоминали Юэ крыс, карабкающихся на стену от наводнения, – страшных своей целеустремленностью, которую ничто не может поколебать. Юэ мрачно сдвинул брови. У него остался в запасе всего один трюк, чтобы переломить направленность битвы. Как известно, бой происходит в умах людей. Он кивнул жрецам.

Этих двоих настоятель школы отпустил с ним в последний момент. Юэ вообще сильно удивило, что князь не воспользовался огромными колдовскими возможностями Ургаха, но он не осмелился спросить настоятеля об этом. Еще сильнее он удивился легкости, с которой настоятель отпустил с ним послушников.

Хм… поначалу удивило. Потому что несколько позже он увидел, что ему в помощь отправили… двух подростков, тощих и нескладных. Однако… разве он смог бы кому-то пожаловаться?

И вот теперь юные жрецы стояли босыми пятками на обледенелом камне и пели свои заунывные то ли заклинания, то ли песни. Юэ видел их бритые затылки, торчащие уши, блестящие от масла, худые руки без признаков мускулов, полагающихся мужчине, и испытывал стыд. Наверное, ему не следовало выставлять этих мальчиков. Вне зависимости от результата его засмеют. Вот только… если это поможет спасти хотя бы одну жизнь из тех, что обрываются там, внизу, он – вытерпит.

Один из мальчиков что-то гортанно выкрикнул и замер. Юэ рассмотрел, что мальчик держит на ладони странную пугающего вида тварюшку с перепончатыми крыльями, мордочкой напоминающей безносый череп и острыми иглами зубов. Тварюшка шипела и трепыхалась. Мальчик подбросил ее, снова что-то выкрикнув. Через мгновение небо взорвалось пронзительным писком и потемнело от хлопающих перепончатых крыльев. У Юэ заложило уши от смеси отвращения и восторга: мальчики-жрецы, которым он велел напугать лошадей чем угодно, кроме камней и громких звуков (которые вместе со звуками боя могли тоже вызвать обвал), сотворили на его глазах настоящее чудо! По знаку тощих рук зверьки выстроились в черную ленту и ринулись вниз.

Ущелье сотряс стон ужаса. Юэ и сам видел летучих мышей, обитателей пещер, всего пару раз, а для выросших в степях воинов они и вовсе должны были показаться пугающими. Кроме того, ему довелось один раз в детстве видеть, что они делают с лошадьми: напуганные сотнями мельтешащих вокруг крылатых тел, оскаленными зубками и пронзительным писком, лошади потеряли управление. Даже те, у кого были замотаны морды, начали вставать на дыбы и приседать на задние ноги. Те же, кто пробовал отбиваться от фантомных зверьков, быстро поняли, что мечи и пращи не причиняют им вреда и испугались от этого еще больше. Сверху это выглядело как одна огромная визжащая куча, покрытая черным шевелящимся покрывалом. Зрелище вызывало инстинктивный страх и отвращение, какое бывает, когда видишь сплошь облепленный муравьями труп.

По тому, как черное пятно и крики начали смещаться назад, Юэ понял, что картина битвы переменилась. Теперь те, что рубились с сотнями Шанти (остался хоть кто нибудь в живых из этих сотен или в бой вступили другие хайбэ?), отбивались как-то вяло, зато половина оставшегося, сильно поредевшего войска, разворачивала коней, что-то в ужасе вопя. Они отступают!

Юэ преодолел соблазн продолжать зажимать варваров в клещи. Известно, что зверь, загнанный в угол, сражается с утроенной силой. Он дал сигнал Гуй Бо – отступать до выхода из ущелья на плоскогорье. Там, в засаде, он разместил тысячу ургашей. Правда, изначально это был совсем другой план. Юэ знал, что столицу защищают двадцать тысяч воинов, понимал, что на такой местности перевес в численности не играет решающей роли, и разместил ургашей позади на случай, если ему будет нужен отвлекающий маневр. Теперь он был очень рад, что такая мысль пришла ему в голову.

Ряды людей Гуй Бо редели – степняки прорубали себе дорогу не к богатству, а домой, на свободу, прочь от ургашских колдунов, и потому топтали и сминали куаньлинов (а иногда и своих), которые оступали недостаточно быстро. Куаньлины преследовали их, но не слишком рьяно – Юэ дал сигнал эвакуации раненых тем же путем, что был предусмотрен для отступления лучников. Но люди и кони продолжали падать в пропасть. Это напоминало бойню.