Конфеты - Грильяж

— Может он того, евнух? Ну не может молодой парень на нас никак не отреагировать. Я декольте Козлову показала, он глаза вытаращил и резко скрючился, типа «живот болит», — возмутилась тем временем Лей Каа.

— Нет, теперь это дело принципа, я раскалю этот «Орешек»! — Ответила что-то странное Ту Ла. Она хочет сразиться? Но она же слабая.

— Да почему так долго открывает, — проворчала эльфийка. — Холодно же.

Дверь со скрипом открылась. Перед нами оказался Потап Палыч, но узнал я его исключительно по ауре. В человеческом облике он был чуть выше двух метров, раза в три больше меня в ширину, а каждая его рука была точно способна сжать мою голову. Но в сравнении с медвежьей он всё равно казался сильно меньше.

Да уж, как он с такими руками создаёт свои художества-то?

Одет он был в фартук поверх трусов.

— Сегодня привёл? Не ожидал, не прибрано у меня. Проходите, проходите. Только аккуратно, тут глина застывает, а тут краска… ой, здесь тоже осторожно, лак проливал, ещё не застыл, — произнёс мужчина.

Тем временем его тело пристально изучалось всеми тремя «слониками» сквозь глазные прорези в защитной амуниции.

Лей Каа так вообще превратилась в маленький вулкан красных искр. Всё же гномихи любят во многом глазами, а рост — синоним красоты для них.

Надеюсь, с меня теперь переключатся. Ва-ха-ха.

Только почему у Ту Лы никакой реакции?

— Не снимай противогаз! — Произнёс я, когда заметил движение посреди красного шторма, но было поздно.

В один миг зарождающееся обожание превратилось в ужас, испуг, а затем и в отвращение. Заодно и мне перепало искр ненависти.

— Сказал же не снимать, — усмехнулся я.

– *Пубупаубю*, — раздалось около меня с некоторым возмущением, затем она отдышалась и повторила. — Это просто ужас, ни в коем случае не снимайте маски, я чуть не померла. Орочье пугало это просто лаванда на фоне… вспоминать страшно.

— Запах был и около двери, — коротко произнесла эльфийка, но после паузы протараторила. — Давайте быстрее, карточный долг карточным долгом, но я хочу домой в тепло.

— Согласна с Танькой, но вон та скульптура прикольная, — отозвалась Ту Ла.

— Можете пройти по мастерской куда угодно, а я пока возьму свою плату, — произнёс я.

— Да, можете проходиться здесь и осматривать всё. Только противогазы не снимайте. Эй, псих, пошли, — сказал Медведев, принимая звериную форму.

Глава 27

Потап Палыч выдохнул облачко пара из своей медвежьей пасти и усмехнулся:

— По крайней мере, они, как ты, не заявили сразу, что мои творения — хрень или ерунда!

— Может, не рассмотрели сквозь запотевшие стёкла в противогазах? — Пожал я плечами. — Начинаем или разомнёмся?

— Да что тянуть? — рассмеялся зверочеловек.

— Кстати, одна из них, Лей Каа — потомок госпожи Ги, — произнёс я, сбросил тулуп, чтобы тот не сковывал движения, и рванул к противнику.

— Которая из двух? Точно не Таниэль, она достаточно известна, редкость всё же, а у Сашки потомков половина московской общины гномов, — рассмеялся зверочеловек, блокировав мои удары, плавно переходя в нападение.

— Русоволосая. А что, дети госпожи Ги разве не от людей? — Удивился я, уворачиваясь от увесистых крушащих ударов. Класс, он и не думает сдерживаться! От такой мощи, попавшей по мне, я бы мог улететь искать нового Олежу.

— Не знаю точно, слышал только её же разговоры, жаловалась, что дочки предпочитают гномов и ремёсла, а не что-то интересное. Говорила, что её дети от людей большие гномы, чем она, — произнёс Медведев и с разворота ударил меня ногой так, что меня поднял в воздух, а упал я метрах в пяти.

— Не сдерживайтесь, я ожидал большего, — проворчал я, ощущая некоторое онемение то ли от снега и мороза, то ли от силы удара. Активировать ли кокон? Нет, так будет неинтересно.

— Гр-ха? Даже не думал сдерживаться, я же обещал. Себя-то не недооценивай. Приезжал ты худым, вон как раскабанел на казённых харчах, — произнёс Потап Павлович, а затем его тело наполнилось маной, и он стал намного быстрее.

— А говорили во всю силу, — усмехнулся я, увернувшись от выпада.

— Разогревался. Я в таком режиме… быстро выдыхаюсь! — Усмехнулся человек-медведь, после чего начал двигаться очень стремительно и при этом странно. Он делал сальто, обрушивая на меня удар с разворота один за другим.

Я выждал момент и на противоходе ударил кулаком ему в нижнюю челюсть. В один миг его аура застыла, а тело обрушилось в снег, словно плюшевый мишка.

— Вначале было и правда опаснее, чем эти художества, — пробормотал я и потащил «дичь» в берлогу.

Похоже, я этого не заметил, но тренировки дали достаточный прогресс.

Блин, тулуп, я забыл тулуп! Холодно же!

Я распахнул дверь, после чего завалил тело недалеко от входа, но так, чтобы не в краску или лак, после чего я услышал странные звуки.

— Ну, хрень же! Ты посмотри, бабка вообще не такая красивая, дай долбану! А Савичева? Почему она тут такая шикарная? Что себе этот медведь позволяет? Отпусти меня, я руки и голову поотшибаю этому позорищу! — верещал голос.

Я медленно зашёл туда, где Таниэль немного растерянно удерживала Лей Каа, на которой не оказалось противогаза.

Ту Ла же сидела на корточках напротив ряда фигур, из двенадцати я мог узнать только Ги, Савичеву, Леонида Леонидовича и человеческую форму Медведева. А нет, вот ещё декан Намель.

— Да в сонный захват её, пусть проспится. Я и забыл причину, что это не столько «запах», сколько «озверин», — проворчал я.

— Что такое «озверин»? — Не поняла Таниэль.

— Без понятия, название помню, а объяснение нет. Гномихи с тормозов должны слетать при вдыхании запаха медведечеловека, — произнёс я, — Ту Ла, так как вам его творчество? — Спросил я.

— На удивление детально, душа и старания вложены, но не Шедевр. Похвалить хочется, но я в нашей общине видела многое, это детские поделки. После раскраски и обработки лаком должно стать лучше, но Лейка истерит верно: если творение на базе правды, в него должны верить. Если фантазии, должно захватывать. Пока это просто набросок, шаг на долгом Пути. Но для зверочеловека, наверно, это близко к вершине, — произнесла Ту Ла.

— Ох, девочки, порадовали старого мишку, — раздалось позади нас. — И кости размял, и правду услыхал.

Дальше Потап Палыч пообщался с Ту Лой и истерящей Лей Каа.

Назад мне пришлось тащить надышавшуюся на себе.

После этого мои тренировки стали несколько разнообразнее. Каждое утро перед занятиями я стал проводить поединок с Медведевым.

Временами при этом я замечал за собой слежку, однако