Янычары в Османской империи. Государство и войны (XV - начало XVII в.) - Ирина Петросян

Восьмилетний период правления Селима I, вступившего на престол с помощью янычар и румелийских сипахи, демонстрирует исключительно важную роль янычарского корпуса в жизни Османского государства. Почувствовавшие свою силу и вкусившие радость победы янычары, в полной мере понимавшие свою роль в приходе к власти Селима, еще не раз в период его правления демонстрировали примеры вмешательства в государственные дела, вынуждая султана менять свои политические планы и даже приводя его к мысли о необходимости физической ликвидации непокорного янычарского корпуса463. При Селиме I янычары добились официального разрешения на женитьбу. (Следует сказать, что неофициально они заводили себе семьи и раньше.) Это разрешение коснулось, правда, янычар-ветеранов, которым было позволено в связи с этим поселяться за пределами янычарских казарм464, что не могло не иметь важных последствий для янычарского корпуса как в целом закрытого социального института. Приведшие Селима к власти янычары полагали, что султан должен расплатиться за оказанную ему услугу. Янычарское войско внутренне консолидировалось и в еще большей мере осознало свою политическую силу, что только укрепляло его корпоративный дух. Их активное участие в делах престолонаследия в полной мере показало способность янычарского корпуса быть решающей силой в борьбе за власть внутри господствующего класса.

Заняв место отца и казнив всех возможных претендентов на верховную власть, Селим I летом 1514 г. предпринял свой первый военный поход против иранского шаха Исмаила. Походы в восточные области Анатолии традиционно тяжело проходили для османских правителей. Труднопроходимость дорог, пролегание маршрута по гораздо менее богатым, чем в Европе, областям, что вызывало нехватку продовольствия и фуража, трудные климатические условия жаркого засушливого лета и ночных холодов в горной местности — все это создавало не самые благоприятные условия для армейских переходов, да и для ведения самих военных действий. Когда уставшее от длительного перехода османское войско подошло к стенам Эрзинджана, среди верхушки румелийского войска поднялся ропот недовольства. Армия противника не подавала никаких признаков своего присутствия. Оставалось неясным, сколь долго еще предстоит пройти армии. Румелийские беи высказали султану свои опасения в связи со вступлением войска в отдаленную и малознакомую местность, к тому же совершенно разоренную иранским шахом. Это грозило голодом и возможной гибелью армии. Сефевидский шах не спешил давать сражение турецкому султану, силу войска которого он себе хорошо представлял. Воины Селима были измотаны длительными переходами по горным дорогам в сильную летнюю жару. Продовольствия для армии стало катастрофически не хватать. Позже его смогли доставить морем через Трабзон, но это не спасло положения в целом. Военное предприятие Селима вызывало все большее недовольство. По рассказу Саадэддина, румелийская верхушка, наученная опытом недавних столичных событий, начала подстрекать янычар поднять бунт и вполне в этом преуспела. Депутация янычар явилась к султану и объявила о том, что просит его отказаться от дальнейшего продвижения в глубь владений шаха Исмаила, так как местонахождение его войска продолжает оставаться неизвестным. Разведка не располагала никакими сведениями о местопребывании иранской армии. Янычары заявили, что войско совершенно обессилено после длительного пути, но еще имеет достаточно собственного достоинства, чтобы не уподобиться «волу, лежащему в жидкой грязи». Янычары просили султана отказаться от дальнейшего поиска противника и не возлагать на армию невыносимых тягот465.

Селим отказался выполнить просьбу янычар и объявил о своем намерении идти к столице шаха Исмаила — Тебризу. Это решение не понравилось румелийской военной верхушке. Румелийские беи попытались изменить его, действуя через султанского любимца, караманского бейлербея. Однако и эти попытки повлиять на Селима не изменили планов султана и только стоили бейлербею его поста.

Более недели Селим провел в Эрзинджане, дожидаясь прибытия продовольствия для армии из Трабзона. Тем временем активно продолжалась разведка близлежащей местности, для заполучения языка рассылались отряды во главе с искусными военачальниками — Селим активно пытался узнать хоть что-либо о местонахождении армии шаха. Наконец все эти старания увенчались успехом. Было получено точное известие, что шах Исмаил находится в Тебризе. Османское войско получило приказ о выступлении. В местечке Куле янычары вновь попытались оказать давление на Селима с целью остановить продвижение в глубь иранских территорий. Вновь явившись к султану, они заявили о полной невозможности дальнейшего марша из-за его чрезмерных трудностей и просили султана отказаться от плана похода на Тебриз.

Селим ответил на это гневной речью, в которой упрекал янычар в отсутствии преданности и неповиновении воле султана, предписываемом им их положением. «Мы пришли сюда не для того, чтобы повернуть назад», — заявил Селим янычарам, и они были вынуждены подчиниться466.

Это было первым случаем попытки нарушения янычарским войском во время похода своих «служебных» обязанностей. Похоже, янычары переоценили свои возможности влиять на султана, как переоценили их и румелийские беи.

Шаху Исмаилу очень скоро стало известно о решении Селима идти к Тебризу, и он начал действовать, двинувшись со своей армией навстречу войску османского султана. В то же самое время Селим смог заполучить точные сведения о местонахождении и маршруте армии сефевидского шаха. Две противоборствующие армии сошлись на Чалдыранской равнине (восточнее оз. Ван). Некоторое время войско Селима и войско Исмаила сближались, постоянно получая сведения от своих передовых дозорных отрядов, выбирая наиболее выгодное место для окончательного боевого построения. Селим устроил свою ставку на легкой возвышенности, окружив себя плотными рядами янычар, вооруженных тюфенками. Основная масса янычар численностью в 10 тыс. человек была выдвинута вперед, ограждаемая боевыми повозками, — прием, позаимствованный османами у венгерской армии. Левый фланг заняло румелийское войско во главе с Хасан-пашой, на правом анатолийское— во главе с Синан-пашой. Впереди сипахийской конницы, как на правом, так и на левом фланге, были поставлены пехотинцы-азебы. Их ряды прикрывали выставленные вперед 500 боевых повозок с пушками-зарбузан467.

Селима окружала придворная конная гвардия, состоявшая из сипахи, силяхтаров, улуфеджи и гарибов. Здесь же находились придворные чавуши, готовые в любой момент передать любое распоряжение султана. Султана охраняли также яны-чары-солаки с луками наизготове, исполнявшие роль личных телохранителей. Близ Селима находились придворные капыджи и мирахоры, чуть позади — дворцовые ич огланы, дефтердары и кятибы, и с ними султанская казна. Картину довершали кадиаскеры, на глазах у султана совершавшие молитву во имя победы. Над султанской ставкой развевались разноцветные знамена. Позади турецкого войска находились верблюды и мулы, слуги, охранявшие животных и поклажу, торговцы, сопровождавшие армию в походе.

Первая атака конницы Исмаила была предпринята против правого фланга турецкой армии, где стояли анатолийские всадники. Синан-паша хладнокровно наблюдал за продвижением конницы противника до тех пор, пока она не приблизилась на расстояние пушечного выстрела. Затем он отдал приказ открыть пушечный огонь. Действия сильной турецкой артиллерии привели к тому, что в рядах шахской конницы были пробиты проходы, по которым в атаку устремились турецкие сипахи. В результате развернувшегося боя конница Исмаила понесла значительные потери в живой силе.