Нейтрально-враждебный - Сергей Арьков

далеко, Стасик осознавал, что на это уйдут недели, если не месяцы, но больше его, хотя бы, не трясло от страха, что уже радовало. К тому же новый знакомый пообещал оказать ему всю возможную медицинскую помощь. Трудно было сказать на глаз, многое ли мог сделать Гамал на этом поприще. Стасик, по большому счету, вообще ничего не знал об этом человеке. И человеке ли? Выглядел Гамал как мужчина лет шестидесяти, но на деле он явно был моложе. В заблуждение вводила его внешняя неряшливость. Длинные седые волосы и густая борода превращали его в старца. Одежда выглядела ветхой и поношенной, но не вся. Из-под широких, покрытых заплатками, штанин выглядывали отличные, совсем новые, сапоги. А еще его то ли халат, то ли пальто, в общем — верхняя одежда, которую Стасик так и не сумел классифицировать, была перехвачена в талии очень недурным ремнем, широким, новым, дорогой работы. Откуда у этого бомжеватого бродяги взялись новые сапоги и новый пояс? Он мог либо купить их, либо украсть. А поскольку Гамал не производил впечатления кредитоспособного человека, вариант оставался всего один.

Все время до рассвета Стасик подвергался интенсивному допросу. Гамал оказался ужасно любопытным, и расспрашивал его обо всем. При этом интересовала его именно личная жизнь Стасика, его, так сказать, биография. Когда же Стасик вскользь упомянул о разрушении Форинга лордом Мортусом, Гамал воспринял эту новость равнодушно.

— Они постоянно дерутся, — заметил он пренебрежительно, имея в виду империю зла и королевство добра. — С незапамятных времен. Я уже давно перестал обращать на это внимание.

Когда разговор коснулся темы войны, Стасик с содроганием вспомнил о том, что где-то здесь, поблизости, в яме лежат трупы убитых людей и гоблинов. Он спросил Гамала, не натыкался ли тот на это маленькое поле боя.

— О них не волнуйся, — ответил старик. — Я всех прикопал.

— Это было очень человечно с вашей стороны, — пробормотал Стасик.

— Дело не в человечности. Падаль способна привлечь незваных гостей. Я приял некоторые меры, чтобы обезопасить наш лагерь, но запах поживы может оказаться сильнее их. В этих землях водится много опасных существ.

— Знаю, — буркнул Стасик.

— Нет, не знаешь. И никто из тех молодых дураков, что ходят сюда, как за покупками, не знают. Те монстры, что бегают по поверхности, это ерунда. Куда опаснее иные, что таятся в недрах земных, выжидая своего часа. И когда он пробьет, мало не покажется никому.

— О чем вы? — испугался Стасик. — Вы что-то знаете? Если знаете, то скажите сразу!

— Не бойся, — зловеще ухмыльнувшись, посоветовал ему старик, — такая мелочь, как мы, немногим интересна. Скоро ты поймешь, что и здесь, на нейтральной полосе, можно жить. Главное, не привлекать к себе слишком много внимания.

После чего вновь принялся расспрашивать Стасика о его прошлом. Узнав о том, что того призвали из иного мира, ничуть этому не удивился.

— Да, выбора у них нет, — заметил он с усмешкой. — Кто-то же должен за них воевать.

— Что вы имеете в виду? — спросил Стасик. — Война настолько ужасна, что в Ангдэзии закончились люди?

— Людей там полно, — отмахнулся Гамал. — Проедься по королевству, и увидишь сам. Повсюду деревни, полные крестьян. Города кишат ремесленниками и торговцами.

— Значит, они не хотят воевать с империей сами, и используют для этого тех, кого выдергивают из иных миров? — попытался угадать Стасик.

— Не совсем так. Народонаселение в Ангдэзии велико, это правда. Но состоит оно, как я уже сказал, из землепашцев, ремесленников и торговцев. Оно, конечно, можно и сапожника в бой послать, но много ли он навоюет? А вот так называемых героев, то есть людей с высоким воинским и магическим потенциалом, у них действительно почти не осталось. В империи, кстати, та же история.

— Мне говорили, что империя не имеет доступа к другим мирам, — сообщил Стасик. — Как же они пополняют свою армию?

— Если не можешь пойти и взять что-то нужное, придется создать это самому. Многие черные рыцари империи созданы искусственно, в специальных лабораториях. С магами сложнее, их еще не научились штамповать в промышленных масштабах. Но работы в этом направлении ведутся.

— Вот оно что, — протянул Стасик. — Но я не понимаю — если эта война так сильно истощила обе стороны, почему ее просто не прекратят?

— Если хочешь знать мое мнение, — сказал Гамал, — то они просто не знают, чем бы еще заняться. Говорю же, эти клоуны бьются друг с другом с незапамятных времен.

— Но я слышал, что во всем виноват император Дакрос.

— Дакросу едва за сорок. Как он может быть виновником войны, которая началась задолго до его рождения? Просто до Дакроса был его папаша, а до него дедуля, а там еще кто-то.

— Мне сказали, что империя хочет поработить все существующие миры, даже мою родину.

— А кто этого не хочет? — усмехнулся Гамал.

— Но если так, то война вовсе не бессмысленная. Ведь Ангдэзия, в этом случае, действительно борется со злом.

Старик посмотрел на Стасика нелестным взглядом, и тот благоразумно притих.

— Ты ничего не знаешь ни об империи, ни о королевстве, — произнес Гамал. — Поэтому не спеши делать выводы. И вообще, не лезь в эти дела. Как я понял, за недолгое пребывание в этом мире ты успел стать врагом для обеих сторон конфликта. Вот и держись от них всех подальше. Я, например, так и поступаю. И потому до сих пор жив. А кучка молодых дурней, позволивших навешать на свои уши сказок о благородной борьбе добра со злом, ныне удобряет своими тушками почву нейтральной полосы.

И Гамал указал пальцем себе за спину. Видимо где-то там он и похоронил погибших героев.

— Мой тебе совет — забудь и об империи, и о королевстве, — сказал Гамал. — С ними каши не сваришь. И те и другие спят и видят, как бы отправить на убой очередную порцию мяса.

— Что же мне делать? — упавшим голосом спросил Стасик.

— Оставайся со мной. Роскошной жизни не обещаю, но зато никто не пошлет тебя в очередную битву, в ходе которой тебя или испепелят заклинанием, или разрубят надвое мечом.

— Да у меня, похоже, и выбора нет, — констатировал Стасик.

— Верно! — заулыбался Гамал. — Поэтому хватить лить слезы, будто у тебя на базаре кошель срезали. Лучше расскажи еще о своем родном мире. Если можно, поведай о тамошних достижениях в области алхимии.

Стасик попытался, но он мало чем мог порадовать нового знакомого. По химии он имел четверку, знал предмет на тройку, а когда попытался сообщить Гамалу какие-то научные сведения, то быстро понял, что не помнит вообще ничего. Система