Магия предательства - Кэрол Хьюс

— Я уверен, — заявил он, — что очень скоро вы поймёте: война не закончена!

И в тот же миг с жутким рёвом через гребень холма перевалила цепочка Замрами. Ослепляющие прожекторы автоматов были направлены на толпу.

— Вы бы лучше отпустили меня, — обратился Орлеманн к Заговорщикам. Те разжали руки, а посол повернулся к сёстрам.

— Неужели вы действительно верили, будто я нуждаюсь в вашем разрешении, чтобы взять власть? — спросил он. — Это было пустой формальностью, жест вежливости, так сказать. Я давно правлю этой землёй, опираясь на силу моих машин, которые выполнят любую мою команду!

Орлеманн расхохотался, сунул руку в карман и извлёк оттуда чёрные очки, которые проворно нацепил на нос.

— Отныне это моя земля, и только моя! — заявил он. — И если кто-то посмеет мне возразить, я включу моих Замрами! — Орлеманн ткнул пальцем в Паука. — Перед вами мой старый учитель, и его убожество служит доказательством того, что я не шучу! Ты ведь согласен со мной, Араик Бен?

— Да, Орлеманн, — ответил Паук. — Ты сумел всех нас перехитрить. А теперь отзови их назад.

— А знаешь, мне пришлась по вкусу эта идея — править землёй со слепым народом! — прошипел Орлеманн. — Они подчинятся гораздо скорее, если окажутся такими же уродами, как ты! Ты согласен со мной?

Орлеманн схватил посох Паука и с лёгкостью вырвал его из ослабевших пальцев. Со злорадной гримасой он погладил полированное дерево, покрытое затейливой резьбой.

— Какой милый сувенир! — сказал он. — Вот спасибо! Каждый раз при виде его я буду вспоминать, как уничтожил тебя!

Джо тем временем выбрался наконец из толпы и подбежал к задней дверце лимузина. Оконное стекло было опущено, и он смог заглянуть внутрь. Вин выдвинул панель управления машинами и теперь колдовал с кнопками.

А позади, на сцене, Орлеманн продолжал свою речь.

— Вы понимаете, что я мог бы избежать многих неприятностей в будущем, спалив вас всех на этом самом месте! — и при этих словах не меньше сотни Голиафов показалось на гребне холма. Их огнемёты смотрели прямо на толпу. Орлеманн расхохотался и взял со стола свою шляпу. Он аккуратно надел её и продолжил: — Однако если вы проявите покорность и признаете во мне своего президента, или императора — кем бы я ни захотел быть, я с радостью дарую вам прощение! Выбор за вами! — он повернулся и быстро спутался со сцены. Толпа молча расступалась у него на пути.

Джо, притаившись под окном, следил за тем, как Вин нажимает кнопки и поворачивает тумблеры.

Ему следовало что-то предпринять прямо сейчас, не мешкая. Мальчик оглянулся и увидел, что Орлеманн уже на пути к лимузину. Но на полдороге бывший посол задержался и осмотрелся. При виде перепуганной толпы и замерших неподвижно сестёр на его физиономии расцвела самодовольная улыбка.

— Судя по всему, вы жаждете увидеть представление? Ага, тем лучше!

Он хлопнул в ладоши, и ещё сотня Скребков заняла своё место в рядах подвластных ему машин. Каждый Скребок открыл люк и начал выдвигать руку с цепями.

Орлеманн поклонился толпе и изящно развернулся на каблуках. Водитель выступил вперёд и отворил заднюю дверцу лимузина.

Вин так увлёкся, что не слышал ничего вокруг, и подскочил от неожиданности. Джо не упустил свой шанс. Он рывком распахнул дверцу со своей стороны и что было сил толкнул Вина. Толчок получился не очень удачный, однако Вин настолько растерялся, что от неожиданности перелетел через сиденье.

Орлеманн как раз нагнулся, чтобы сесть в машину, и физиономия Вина смачно впечаталась в его отодвинутый зад. Джо проскользнул внутрь и уселся перед панелью, управлявшей машинами. Прикусив губу, он напряг память: только бы не ошибиться! — и повернул тумблеры в надежде, что ставит их в нужное положение.

Автоматы ответили в ту же секунду, стоило Джо отнять руки. Небо содрогнулось от жуткого грохота. Орлеманн заорал при виде своих машин, дружно поваливших обратно, вниз с холма. Но уже через секунду его вопли потонули в новых раскатах сильнейших взрывов.

Заговорщики не тратили времени даром и ринулись к лимузину. Они мигом скрутили и Орлеманна, и Вина.

Следом за ними у машины оказался и Паук.

— Ты был наделён великим талантом, — сказал он, отнимая свой посох, — и мог бы стать самым выдающимся изобретателем из всех нас, но оказался на поверку ничтожным и алчным болваном! Ты забыл всё, чему я тебя учил. Ты забыл, что ни одна вещь не стоит дороже человека, не так ли, Орлеманн?

Орлеманн ничего не ответил.

Паук брезгливо передёрнул плечами и приказал:

— Уведите его.

Вынужденный подчиниться Орлеманн обратил внимание на стоявшего у машины Джо и закричал:

— По-твоему, ни одна вещь не стоит дороже человека, Кэри? Ах, как трогательно! Тогда скажи, знает ли Джо о том, как ты его использовал?

— О чём это он? — обратился Джо к Кэтрин. Но та не ответила. Она даже не посмела поднять на него взгляд.

— Я пыталась тебе сказать… — промямлила она. — Но не знала, как… Я пыталась…

— Они все врали тебе, Джо! — злорадно расхохотался Орлеманн. — Они делали вид, что помогают тебе искать сестру, хотя знали с самого начала, что её здесь не было!

— Что это значит? — у Джо предательски задрожал голос.

— Твоей сестры здесь не было и нет! — кричал Орлеманн. — Это не она заболела! Это не она лежала при смерти! Не она, а ты!

Джо как будто ударили под ложечку. Он уселся прямо на землю. Снова разболелась раненая рука, и он машинально принялся баюкать её, стараясь унять боль. Он посмотрел на синяки и мелкие кровоточащие проколы в коже, зажмурился и вспомнил свои сны. Он увидел больничную палату, свою маму по одну сторону кровати и отца по другую. Как и прежде, он увидел фигуру, едва различимую под больничным одеялом. Он увидел бледную руку, кисть с воткнутыми в неё иголками и трубками, и внезапно понял, что эта рука никогда не принадлежала его сестре. Она была намного больше, а синяки и ранки на её тыльной стороне в точности совпадали с синяками и ранками на его собственной руке.

У Джо всё заледенело внутри. Однако он заставил себя набраться отваги и сделать то, на что не решался до сих пор. Он посмотрел на лицо на больничной подушке.

И тогда отпали последние сомнения.

Было установлено, что дождь прекратился точно в тот момент, когда у Амадрагона кончилось горючее. Оказывается, это его бесконечные выхлопы создавали все облака и туман, висевшие над землёй. И как только их источник иссяк, облака и туман развеяло ветром. Теперь же, когда война закончилась, и в небе снова светило солнце и почти все были совершенно счастливы.

Почти все, за исключением Джо.

Осознав правду, он спрятался в толпе кандидатов. Кэтрин пошла за ним, но Джо лишь отмахнулся от её неуклюжих попыток объяснить, почему его держали в неведении. Он повторял себе, что это не имеет значения. Хотя это было не так. Мальчик чувствовал себя одураченным. Ведь всё это время он места себе не находил, считая себя виноватым в том, что случилось с Ханной. А с Ханной вовсе не случилось ничего плохого. Всё это произошло с ним.