Битва за Ориент - Олег Попенков

– Не месяц, а только двадцать дней! – поправил её Дорошин. – И у меня всё хорошо!..

– Где ты сейчас? Ты улетел из Ливии?

– Не беспокойся, Светуля, я в Минске, – признался Павел, назвав жену, как прежде, по имени, – но это – секрет!

– Паша, хватит секретов! Возвращайся скорее, мы тебя очень ждём! – В телефоне послышались едва сдерживаемые рыдания.

– Я буду в Москве через несколько дней, правда. Только на пару часов заскочу в Киев. Я обещал другу…

* * *

Дорошин шёл по Киеву, любуясь пышными красками осени, и думал, что, наверное, нет такого сезона в году, когда бы этот великий город не был прекрасен.

От вокзала Павел прошёл пешком до университета и свернул в сторону Прорезной улицы. Ему нужно было отыскать 20-й дом, где жила со своей бабушкой Марина, дочь его погибшего друга.

Дорошин не торопился, получая удовольствие от прогулки, ведь до отхода поезда на Москву оставалось не менее пяти часов. Свой немногочисленный багаж он оставил в камере хранения вокзала, а в руке нёс только пластиковый пакет, в котором лежали документы и деньги.

Дом утопал в зелени, как и сама уютная недлинная улица. Казалось, что рядом не центр города с его знаменитым Крещатиком, а берег Днепра.

Дорошин прошёл через арку в тенистый двор и, найдя нужный подъезд, открыл дверь в его прохладное нутро. Поднявшись на третий этаж, остановился у квартиры за номером 37.

Вдруг его охватило чувство сильного необъяснимого волнения, и он некоторое время стоял у квартиры, пережидая его пик. Затем, немного успокоившись, нажал кнопку звонка.

Ответом была абсолютная тишина.

«Неужели нет никого дома? – с досадой подумал Павел. – Что делать, если я так никого и не дождусь до самого отхода поезда?…»

Наконец за дверью послышались тихие шаркающие шаги. Их звук нарастал.

– Кто там? – раздался за дверью незнакомый немолодой голос.

– Здравствуйте, я хотел бы увидеть Марину…

– А вы кто?

– Я её знакомый…

– Хм… а её нет!

– А где она?

– На работе.

– Простите, она скоро вернётся?

– Часов в восемь вечера.

– Вы меня извините, – начал злиться Павел. – Мы не могли бы поговорить через открытую дверь?

«Вот, блин, отчитываюсь, как мальчишка из сопливой молодости!» – внутренне негодовал Павел.

Послышалось бряцание отпирающихся замков и запоров, и наконец дверь приоткрылась. В её проёме показалось лицо пожилой женщины.

– Здравствуйте, меня зовут Павел Дорошин, – снова повторил подполковник, – я друг бывшего мужа вашей дочери, Александра. Ранее он написал ей письмо. Вы, простите, её мама? Мы, к сожалению, не знакомы…

– Меня зовут Валентина Трофимовна, я мама Оксаны, – представилась старая женщина скрипучим неприятно низким голосом. – Оксана давно уже здесь не живёт.

– Да я знаю, что она замужем и проживает со своей новой семьёй в Америке. Мне говорила об этом Марина.

– Александр принёс ей когда-то одно только несчастье… Сейчас у неё новая жизнь и ей не нужны никакие воспоминания о прежней жизни! Уходите. – Дверь захлопнулась перед самым носом Дорошина.

– К вам должно было прийти письмо от Александра, – прокричал через закрытую дверь подполковник. – Оксана его читала?

– Нет. Оно у меня!

– Это я послал вам письмо по его просьбе. Прошу вас, верните его мне!

Павел долго стоял у запертой двери, так и не удостоившись ответа. Он уже хотел уйти, как вдруг дверь приоткрылась, и рука старой женщины просунула через узкую щёлку почтовый конверт.

– Спасибо. – Дорошин машинально взглянул на конверт, на котором незнакомым почерком был аккуратно выведен киевский адрес Оксаны.

Уже во дворе, сев на скамью, Павел разорвал конверт, из которого показался знакомый, весь в бурых пятнах листок.

«Оно!» – понял подполковник и едва проглотил ком, внезапно подкатившийся к горлу. Не читая, положил свёрнутый вчетверо лист бумаги в карман рубахи и, немного подумав, решился.

* * *

В церкви Всех Преподобных Печерских заканчивалась архиерейская служба. Митрополит в белом головном уборе крестил, благословляя, молящихся христиан, держа в обеих руках подсвечники с зажжёнными свечами.

– Кто это? – спросил Дорошин мужчину, стоявшего рядом.

– Это сам митрополит Павел, наместник Киево-Печерской лавры, – ответил тот.

Дорошина, примкнувшего к толпе верующих, окропил святою водой, обходивший всех молящихся православный батюшка. В следующий момент Павел стал настойчиво продвигаться к выходу, ища свечной ящик. Но поиски ничего не дали: по-видимому, ящик находился где-то в другом конце храма.

Подполковник поглядел на часы. До отхода поезда оставалось ещё чуть более трёх часов. Впрочем, это обстоятельство уже имело мало значения – уехать, не повидавшись с Мариной, Дорошин просто не мог.

В этот момент со стороны храмовой пристройки показался молодой монах.

– Простите меня, – обратился к нему Павел.

– Да, слушаю, – ответил монах, не замедляя хода.

– Я хотел бы пожертвовать деньги на нужды храма.

– Ну, так жертвуйте…

– Двадцать тысяч долларов, – пояснил Дорошин.

Монах невольно остановился.

– Ну, тогда лучше обратиться к наместнику, – сказал он, подумав.

– А как это сделать?

– А вот он уже идёт! Я – его помощник и сейчас передам ему ваше желание.

Дорошин обернулся и увидел, как из-за угла, прямо на него, с посохом в руке, в сопровождении многочисленного священства величаво движется довольно молодой митрополит.

Недавний собеседник стремглав подскочил к отцу-наместнику, что-то быстро проговорил, кивком головы указывая в сторону Павла.

Митрополит внимательно поглядел на подполковника и направился прямо к нему.

– Это вы сообщили моему помощнику о своём намерении пожертвовать лавре крупную сумму денег? – спросил он.

– Да, – по-военному кратко ответил Дорошин, но потом добавил: – Это моя жертва за погибшего друга.

– Где же он погиб, – спросил митрополит, – и при каких обстоятельствах?

– Мой друг погиб в бою, в Ливии, защищая безоружных людей: стариков, женщин, детей.

– Два месяца назад сюда приходила девушка с чеком на сто тысяч американских долларов. Представилась дочерью погибшего раба Божьего Александра. Не о нём ли идёт речь?

– Да, эти деньги переданы ей мною от лица ливийского командования, – признался Павел, понимая, что речь идёт о Марине. – Они изначально предназначались для его бывшей жены. Но она живёт в Америке, замужем вторым браком и в них не нуждается.