Провидица - Питер Джеймс

Он снова посмотрел на часы, словно спешил покинуть комнату.

Боялся возвращения жены?

– Нам, пожалуй, пора. Мы можем продолжить разговор по дороге.

Профессор встал, взял пальто гостьи, помог надеть его, потом настоял на том, что будет нести ее чемодан.

На улице уже стемнело, шел снежок. Они остановились на тротуаре, пропуская машины, – как раз наступил час пик, и все вокруг гремело, ревело и лязгало; легковые автомобили спешили домой, грузовики – в свои гаражи; метались по лобовым стеклам «дворники», мигали фары, визжали тормоза.

Хеар попытался перекричать этот городской шум:

– Если вы станете переходить дорогу с закрытыми глазами, то вас собьют. Но при этом большинство людей идет по жизни с закрытыми глазами.

Проезжающий мимо грузовик обдал Сэм воздушной волной, наполнил ее легкие вонючими выхлопными газами. На дороге показались темные контуры очередного автомобиля с таким же вонючим выхлопом; из-под покрышек вылетали белые комья снега, превращаясь в бесформенную слякоть. Они быстрым шагом пересекли дорогу, вошли через калитку на территорию университета.

Сэм невольно позавидовала студентам, которые проходили мимо по кампусу в ярком свете фонарей: как хорошо было бы снова стать студенткой, молодой и беспечной, начать все сначала. Мимо них прошли парень с девушкой, они о чем-то увлеченно разговаривали, вышагивая в своих кроссовках на толстой подошве. Ну и мода. Сэм подумала, что никогда бы не смогла надеть такую обувь. Она чувствовала бы себя в ней смешной.

Студенты. Новое поколение. Целевая аудитория рекламы. Потенциальные потребители. Будущие яппи. Подождите, вот придет осень, и все вы как миленькие станете покупать шоколадные плитки «Сам по себе».

Они пересекли дворик, вошли в дверь, поднялись на два пролета по старинной лестнице.

– Боюсь, тут у нас не бог весть что, но вполне удобно, – сказал Колин Хеар, когда они шли по площадке второго этажа. Он толкнул дверь, включил свет и пропустил гостью вперед.

Они оказались в маленькой чистенькой комнате с удобной кроватью, словно только что привезенной из мебельного магазина, возле которой лежал бежевый ковер без рисунка. Здесь также стояли шкаф, комод и телевизор, в углу была раковина. Все совсем новое, в комнате даже пахло по-особому. Шторы были задернуты, а кровать застелена синим покрывалом. Вполне стандартный интерьер, такой можно увидеть в отеле любой страны мира, если не обращать внимания на провода, свисающие из коробки на стене над постелью.

Это напугало Сэм.

Что-то здесь было не так, но она не могла понять, что именно. Комната напоминала ей образцовую спальню с фанерными стенами в мебельной секции универмага. Все казалось каким-то ненастоящим. Сэм почувствовала себя так, словно бы ей предстояло раздеться и лечь спать в витрине магазина.

В этом был какой-то подвох. Ее пробрала дрожь.

«Поблагодари профессора, развернись и немедленно уходи».

«Но почему? Он же пытается мне помочь».

«Это ты так думаешь. А что на самом деле у него на уме?»

– Совсем не похоже на то, что я себе представляла, – заметила Сэм. – Самая обычная комната. У вас тут очень мило. Гораздо приятнее, чем в большинстве отелей, где я останавливалась.

– Нам необходимо, чтобы люди чувствовали себя здесь хорошо.

– Я думала, что окажусь в стеклянном боксе.

– Нет, нам не нужно наблюдать за вами, пока вы спите. Всю необходимую нам информацию мы получаем в распечатанном виде. Сейчас я покажу вам аппаратную.

Они вышли в дверь, мимо прошмыгнула девица со стопкой бумаг, по виду типичный ботан.

– Добрый вечер, доктор Хеар, – поздоровалась она с шотландским акцентом.

– Добрый вечер, Джейн. Это миссис Кертис – новая подопытная.

„Подопытная“. Как лабораторная лягушка в формальдегиде?»

– Добрый вечер, – вежливо произнесла девица и ушла в направлении лестницы.

– Одна из наших исследовательниц, сейчас пишет докторскую. Я вам покажу свой кабинет, – сказал Хеар. – Но я предпочитаю встречаться с людьми в более непринужденной обстановке. – Профессор повел ее по коридору, толкнул дверь, и они оказались в захламленном помещении, заваленном бумагами и заставленном компьютерами и картотечными ящиками. Порядка здесь было немногим больше, чем дома у Хеара.

Они прошли дальше по коридору в небольшую, ярко освещенную комнату с множеством аппаратов, компьютерных мониторов и двумя массивными приборами-самописцами. Мужчина лет тридцати изучал какие-то графики. Под его синими глазами залегли большие темные круги. Он откинул назад черные волосы, внимательно вглядываясь во что-то. Волосы снова упали ему на лицо, и он не без раздражения повторил жест.

– Лашло, позвольте вам представить нашу гостью!

Ученый вздрогнул, посмотрел на них сонным взглядом, устало протер глаза, явно недовольный тем, что его оторвали от дела.

– Миссис Кертис? – отрывисто спросил он безразличным голосом.

«Не он ли говорил со мной по телефону?» – подумала Сэм.

– Да, – улыбнулась она.

– Хорошо, – пробурчал он и зевнул.

Она нахмурилась. Наступила пауза.

Лашло вернулся к своему графику, принялся снова его изучать.

– Вы когда-нибудь бывали в лаборатории для исследования сна, миссис Кертис? – спросил он, не поднимая взгляда.

– Нет, ни разу.

– Ну, в принципе это не проблема. – Он авторучкой сделал на графике отметку, сосредоточенно вытянул губы. – Вам самой ничего не надо будет делать. Только спать. – Он хохотнул, и это вышло у него как-то по-мальчишески. – Да, только спать. Видеть сны. Вы получаете удовольствие, а мы работаем. Так, доктор Хеар? – Он произнес фамилию профессора таким тоном, словно бы в этом был заключен какой-то скрытый юмор.

– Люди не понимают, насколько утомительно исследовать сновидения, – сказал Хеар, посмотрев на Сэм. – Одному из нас приходится сидеть всю ночь, наблюдая за графиками. Весьма обременительно для личной жизни исследователя.

«Уж не потому ли жена с тобой разводится?» – подумала Сэм.

– А вы не можете оставить меня спать, а потом утром посмотреть графики?

– За самописцами необходимо наблюдать. В пишущих элементах могут закончиться чернила. Приходится менять бумагу. – Он продемонстрировал Сэм график: восемь рядов синих линий – сплошные зигзаги и загогулины. И пояснил: – Каждая из этих линий – всего двадцать секунд сна. За одну ночь мы получаем две с половиной тысячи листов. Нам нужно взаимодействовать со спящим объектом. Если вдруг заметим какую-то необычную активность, следует его немедленно разбудить, узнать, что происходит. Есть и еще один аспект… – Он гордо улыбнулся и похлопал по какой-то панели с рядом контрольно-измерительных приборов и выключателей. – Прозрачные сны, – сказал профессор. – У вас случаются прозрачные сны?