Познакомьтесь с Ниро Вульфом - Рекс Стаут

Перекрыв свою норму и глядя на очередную пробку, Вульф всякий раз отпускал какое-нибудь уничижительное замечание насчет несовершенства статистики, но утаивать пробки никогда не пытался.

Я бросил блокнот на стол, сел и принялся за молоко. Пытаться оторвать его от этой книги было бессмысленно. Некоторое время спустя он нашарил тонкую эбонитовую пластинку, служившую ему закладкой, аккуратно вложил ее между страниц, закрыл книгу и, привычным жестом надавив кнопку, позвонил Фрицу насчет пива. Лишь после этого он откинулся в кресле и наконец соизволил заметить мою персону.

– Ну, как провел вечерок, Арчи?

Я хмыкнул:

– Ничего себе, попил чайку. Кое-что посущественнее перепало лишь Дадли Фросту, но он делиться со мной не пожелал, и я отправил его домой. А еще удалось узнать, что только идиоты шутят со смертью. Что вы на это скажете?

Вульф поморщился:

– Расскажи подробнее.

Я прочитал ему свои записи, по памяти восстанавливая пробелы. Однако особой нужды напрягать мозги не было, ибо я усовершенствовал свою скоропись до таких сокращений, что, пожалуй, мог бы записать весь текст Конституции Соединенных Штатов на обороте старого конверта, где ей, похоже, самое место. Тем временем Вульф получил свое пиво, судьба которого была теперь предрешена. Он слушал меня как обычно, удобно откинувшись и закрыв глаза, отвлекаясь лишь для очередного глотка.

Я бросил блокнот на край стола, повернулся в кресле, выдвинул нижний ящик стола и положил на него ноги.

– Вот такой урожай. Чем мне теперь заняться?

– Займись французским. У тебя чудовищное произношение. Но к этому мы еще вернемся. Зачем ты спугнул мистера Фроста разговорами об ордере на обыск? Или тут какой-то тонкий замысел, который я не в силах понять?

– Да нет, это я просто так сказал. Спросил его о шкатулке, чтобы как-то разговорить остальных, а по ходу дела попытался выяснить, нет ли у него дома чего-нибудь такого, что он хотел бы спрятать от чужих глаз. Да и какой толк в этом Дадли Фросте? Я просто отделался от него.

– Хм. А я уж собирался поздравить тебя с гроссмейстерским ходом. Ну, например, выключить его из игры в расчете на какую-то фразу, взгляд, жест, маловероятные в его присутствии. А ведь именно так все и произошло. Поэтому все-таки прими мои поздравления. Что же касается самого мистера Фроста, то, видишь ли, в каждом доме найдется что-то не предназначенное для посторонних глаз, более того, одна из функций дома в том и заключается, чтобы хранить там такие вещи. Значит, говоришь, шкатулки у них нет и они даже представления не имеют, где она?

– Так мне показалось. Нужно было видеть, как они уставились друг на друга, когда я намекнул, что шкатулка у Фроста. Безусловно, они уверены: в шкатулке что-то очень важное для них. Проще всего предположить, что шкатулки у них нет и они не знают, где она, иначе с чего бы им так беспокоиться. А что касается Фроста, то бог его знает. Он на каждое слово взрывается, пойди пойми, в чем тут дело. Мне, во всяком случае, понять не дано.

– Тебе? Ты меня поражаешь. Но удивительнее другое: что миссис Фрост не нашла предлога увести куда-нибудь дочь, как только вы вошли. Эта женщина, похоже, вообще лишена нервов. Даже простое любопытство…

– Ничего простого у этой дамы быть не может. – Я покачал головой. – Хребет у нее стальной, а в аорте стоит такой регулятор, что кровь поступает только туда, куда нужно. И вдобавок еще потрясающая система охлаждения головного мозга. Поэтому, чтобы доказать виновность этой дамы, надо как минимум застать ее на месте преступления, а лучше еще и сфотографировать для верности.

– Вот как? – Вульф наклонился подлить пива в стакан. – Тогда нам надо искать другого преступника, а это лишние хлопоты. – Он подождал, пока осядет пена. – Возьми-ка лучше свой блокнот и посмотри записи с того самого момента, когда мистер Джебер начал ломать комедию, цитируя Норбуазена. Прочти это место полностью.

– Хотите еще раз посмеяться над моим французским?

– Да нет. Видит бог, тут не до смеха. Попытайся вспомнить эту фразу как можно точнее. Мне надо знать наверняка. Я читал Норбуазена сто лет назад, а книг его у меня нет.

Я прочитал абзац, начиная со слов «Калида, дорогая…». Французское предложение я взял с разбега и одолел одним махом, уж не знаю, насколько смешно оно прозвучало. Надо учесть, что за всю жизнь я взял всего три урока французского – один в 1930 году у Фрица да два у девушки, с которой познакомился, когда мы занимались фальшивомонетчиками.

– Прочесть еще раз?

– Спасибо, хватит. – Вульф задумался и стал, как обычно, вытягивать губы трубочкой. – А миссис Фрост называет это болтовней! Было бы очень полезно понаблюдать за ней в тот момент. Да, в язвительности Джеберу не откажешь – надо же, французской цитатой объяснить, кто убил Макнейра! Может быть, он солгал, рассчитывая толкнуть нас на ложный путь? А может, сказал правду, потому что сам начал бояться? Или просто высказал предположение, желая блеснуть проницательностью? Я думаю, скорее второе. Более того, я уверен, что он сказал правду. Это совпадает с моими подозрениями. Допустим, убийца нам теперь известен, ну а дальше что? Нам нельзя сидеть сложа руки. Если шкатулка попадет к Кремеру и он решит действовать без нас, то, скорее всего, упустит нить, и тогда нам этот клубок не размотать. – Вульф допил пиво, поставил стакан и вытер губы. – Арчи, нам позарез нужна эта чертова шкатулка.

– Сейчас пойду принесу. Но прежде всего уважьте мое любопытство, когда именно Джебер сказал, кто убил Макнейра? Или вы просто упражнялись в красноречии?

– Разумеется нет. А разве неясно? Ох, я и забыл, что ты не знаешь французского. «Ardemment» значит «пылко». А вся цитата переводится так: «Пусть умираю я, но пылкой смертью».

– Серьезно? – Я поднял брови. – Да не может быть!

– Может. И, таким образом… ох, я опять забыл. Ведь ты и латыни не знаешь?

– Не в совершенстве. И с китайским у меня тоже не очень. – Я присвистнул и небрежно заметил: – Так, может, стоит передать это дельце в Хайнеманновский институт иностранных языков? А доказательства в этой цитате тоже есть или придется еще самим покопаться?

Очевидно, я переборщил. Вульф плотно сжал губы и неласково посмотрел на меня. Откинувшись в кресле, он проговорил:

– В один прекрасный день, Арчи, я буду вынужден… Хотя нет. Мне не под силу переделать этот мир, а значит, придется терпеть все, что в нем есть, включая тебя. – Он тяжко вздохнул. – Бог с ней, с латынью. Для твоего сведения: сегодня я звонил в Лондон мистеру Хичкоку, поэтому не удивляйся, когда придет счет. Я попросил послать человека в Шотландию поговорить с сестрой мистера Макнейра, а также дать поручение агенту Хичкока в Испании посмотреть кое-какие документы в Картахене. Это обойдется нам в несколько сот долларов. От Сола Пензера пока ничего нет. Нам позарез нужна эта шкатулка. Кто и почему убил мистера Макнейра, было мне ясно еще до того, как мистер Джебер решил намекнуть об этом тебе. Вообще, он мало чем помог нам, да и не собирался, наверно. Ведь то, что известно, далеко не всегда доказуемо. М-да. Приходится сидеть и ждать у моря погоды, когда все трудности вроде бы уже позади. Будь добр, перепечатай на машинке слова мистера Джебера, вдруг пригодятся.